Изначально рассказ я хотела назвать "Она и её кот", а потом подумала, что получается плагиат =_= и назвала его просто "Девушка и кот". Здесь выложена только часть рассказа. Если кому-то понравится, то выложу и вторую. А возможно вы решите что это и так целостное произведение (в чем я, лично, сомневаюсь). Было бы интересно узнать мнение, людей его прочитавших.

"Девушка и кот"

Каждое утро она просыпалась с криком, с бешено колотящимся сердцем. Она тяжело дышала и не могла унять дрожь во всем теле. Она не помнила, что же ей снилось, но страх скребся на задворках её сознания, и становилось как-то тошно.
А он приходил к ней каждое утро, взбирался на колени, мягко мурчал. Она гладило его, заглядывала в теплые зеленые глаза, и страх отступал, дышать становилось легче. Она брала его на руки и терлась носом о его нос. Мокрый и холодный. Счастливо улыбалась и шептала на ухо благодарности и признания в вечной любви.
А потом утро окончательно наступало, противное липкое солнце стекало через подоконник в квартиру. Город начинал просыпаться, шуметь. Она, лениво потягиваясь, поднималась с кровати и, шаркая ногами, медленно брела на кухню. А он бежал за ней, продолжая свою не хитрую песню.
Чашка черного кофе, сухой тост – вот и весь завтрак. А ему молоко и мясо. Все по-честному. Потом ванная, быстрые сборы, поиски ботинок, ключей, помады. Крики об опоздании, беглый поцелуй в макушку и все. Наступала тишина. Комната пустовала до самого вечера.
Он скучал на окне, гонял мух, ловил пушинки загнанные ветром в квартиру из открытого окна. Спал, ел, спал, и ему снились прекрасные яркие сны.
Он был стар и помнил её ещё совсем маленькой. Помнил, как принесли её в дом, как громко и противно плакала она по ночам. А он приходил, ложился рядом, и она засыпала, обхватив его маленькими ручками. Он помнил, как она начала ходить и тогда ему пришлось очень худо. Она таскала его за хвост и усы, не больно, но очень неприятно. И как он шипел на неё, а она непонимающе хлопала ресницами. Он помнил, как она выросла, стала часто уходить из дома, сначала на несколько часов, потом на целые сутки. Он помнил и первого мальчика и спрятанные сигареты, которые пахли резко и не приятно. Помнил, как её за них ругали и наказывали.
Он помнил тот день, когда не стало хозяев. Видел, как горько она плакала, и сердце его плакало вместе с ней. Он забрался к ней на колени, и она обняла его, приговаривая, что один он ещё любит её.
Он помнил, как в жизни её появлялись мужчины, но все они быстро уходили, а на их место приходили новые, но, в конце концов, их не стало. Изредка в гости заглядывали друзья, звали её гулять, в кино, в кафе, а она отмахивалась, говоря, что устала. Работы много, не высыпаюсь, не хочется.
Она часто оставалась одна, и, забравшись на подоконник в старой мужской рубашке, с большой чашкой черного ароматного кофе, с тоской смотрела на бушующий внизу город. А он ложился рядышком у её ног и тоже смотрел, не понимая, что же в этом такого.
Он помнил эту рубашку, помнил её запах. Она принадлежала человеку, которого звали Слава. Высокий, добрый, улыбчивый парень, и пахло от него всегда вкусно. Ему Слава нравился. Он не был похож на остальных мужчин, Слава его любил. Часто брал на колени, чесал за ухом или гладил подолгу. Он даже играл с ним в бантик, как ребенок, бегал по квартире с веревочкой и шелестящей конфетной оберткой. Тогда было весело.
Кажется, они хотели пожениться, и даже внутри неё зародилась новая маленькая жизнь. Но что-то пошло не так. И как-то раз она просто не вернулась домой. Её не было очень долго, раз в день заходила соседка, кормила его, смотрела так грустно, вздыхала и гладила. Бормотала что-то про то, какой он бедный и стоило бы его забрать, да некуда. А ему становилось страшно. Так страшно, что и просыпаться то не хотелось. И зажавшись в темном и теплом углу он спал, с каждым днем все дольше и дольше. Перестал пить и есть, выходить на свет и на зов. Он все спал и спал, и казалось ему, что теплые и любящие руки убаюкивали его каждый раз. И чудился ему знакомый кофейный запах и молоко на языке. И не хотелось просыпаться. Но кто-то настойчиво звал его, тормошил за уши, и ему все же пришлось открыть глаза.
Она снова плакала, только не как всегда, а с надрывом, как-будто смеялась. И обнимала его ласково. Просила прощения, обещала, что больше не покинет его, и вроде бы все наладилось. Да вот только с того самого дня начала она плохо спать по ночам. Бормотать, метаться по постели, просыпалась с криками, а потом долго не могла успокоиться.
Да и Слава больше не приходил, не чувствовалось внутри неё новой жизни. И чудилось ему, что и её жизнь вытекает из неё тонкой струйкой через невидимые раны, и чахнет она, чахнет.
А во снах его все было хорошо. Там были и хозяева, и она и даже Слава. И все были счастливы. И солнце грело, и шелестел ветер, и она смеялась, а не плакала. И было ему хорошо.
Потом наступал вечер, она возвращалась с работы. Хлопала входная дверь, он просыпался, бежал в коридор и встречал её, терся о ноги. Они вместе шли на кухню, она снова варила кофе, что-то быстро ела, наливала ему чистую воду. Зачем-то включала телевизор в зале, хотя даже не смотрела его, а взяв толстенную книгу и оставшийся кофе, шла в спальню и читала. Он уютно устраивался у неё на животе и снова засыпал. Просыпался уже от того, что она перекладывала его на кровать, а сама шла выключать телевизор.
За вечером приходила ночь. Она закутывалась в одеяло с головой, стараясь побыстрее уснуть. Он же отправлялся на "ночную охоту", размять свои старые лапы. А когда играть ему надоедало, он возвращался в спальню и ложился на соседнюю подушу. Он долго смотрел на неё, и ему казалось, что лицо её выглядит по-другому. Но что именно в нем изменилось, он не мог понять и снова засыпал.
[700x249]