Падди силилась взволновать слабого физически, просто никакого Гарри своими прелестями и, наконец, скинув мантию, залезла к нему под одеяло… 

Но вошла Сьюзен, уже скоро возвращающая девичью фамилию Боунс, и начался женский скандал.

Как же Гарри надоело лежать в клинике, да ещё и быть, по сути, несчастным, слишком правильным… двоежёнцем!

– Ничего, скоро выйду отсюда, а там разберёмся… 

Уж больно Падма настырная в постели. Всё ей мало, ненасытной.

Да, права была Сью, если честно. А я в который раз сглупил, это же очередная баба, а они мне они ни в то самое место не упёрлись, но Герой не берёт слов назад. Это не вписывается в мой долбаный ореол славы, – с горькой улыбкой думал Поттер. 

Его не радовала даже эта забавная сценка. Схваченная за густую прядь Падма старается дотянуться ногтями до лица обидчицы.

Гарри подтянул пижамные штаны и с трудом встал с кровати, обойдя дерущихся ведьм, подошёл к окну и громко провозгласил:

– Какая нынче замечательная осень! 

Ведьмы застыли, а затем отпустили друг друга и разошлись на приличное расстояние.

– Опять сработало, –  подумал Гарри, – Скучно и предсказуемо.

К нему часто приходили эти женщины, однажды навестила даже Джиневра Теперь-Гойл с Роном. Друг так и не успел жениться на Мион, а вот мерзкий слизень Теодор Нотт подоспел вовремя.

 

… Миссис Нотт всегда приходила одна и приносила офигенные шоколадные конфеты в красивых коробках. Конфеты были настолько волшебными на вкус, что Поттер давно забыл и о сыне Пожирателя, и о возглавляемой им компании-производителе. Сама подруга писала заумные книги по антропологии и происхождению магии, которые высоко ценились в узких областях таких же специалистов, как и она.

Джиневра, успешно вторично выйдя замуж, забеременела от бывшего телохранителя Малфоя, и от скуки занялась матримониальными делами брата. 

Поттер сначала задумывался, как же они трахаются. Жирный Гойл ведь раздавил бы её, значит, она всё время сверху, ну, или сбоку. А какая хрен, разница, как там бывшая жена кувыркается! И Гарри вообще забыл о сексе… на время.

Миссис Гойл прочила братцу в невесты Сьюзен, но он отказывался от "секонд-хэнда", предпочитая подождать, зато жениться на девственнице.

 

Уизел однажды доверил свой секрет другу:

– Понимаешь, хочу почувствовать, каково это, с невинной девицей.

– Ничего приятного в этом нет, – говорил Гарри, памятуя о своей первой брачной ночи с Джиневрой, – Просто большой геморрой.

Но вот Сьюзен с отсутствием темперамента вообще тебе точно не подойдёт, – размышлял Поттер, – А почему тебе не жениться на Алисии Спиннет? Ведь она так и осталась в девицах после гибели твоего брата.

– Но она же старше меня, – ворчал Рональд.

– В магическом мире долгожителей такая разница в возрасте приемлема, да особо и незаметна, – настаивал Гарри, – Хоть попробуй подклеиться к ней!

– Ну, не знаю. А вдруг она того, уже не девица?

– Да, ты прав, тут случай сложный. Пока не попробуешь, не узнаешь…

Так Гарри сватал другу потенциальных девиц, а не посвящённая в тайну бывшая жена номер один, разведённых женщин.

 

… Гарри объявил Сьюзен через полгода холодного, как лёд, брака, что собирается развестись с ней потому, что больше не любит её. Но она восприняла это не окончательным утверждением, а как намёк на её неправильное поведение. Она стала реже выезжать на рауты и больше времени проводить дома, с мужем. Сью даже старалась быть более ласковой в постели, но именно это и тяготило Поттера. Он ненавидел бабское притворство и старался не приходить в комнату жены. 

 

… Почти через месяц вынужденного воздержания он встретил в ресторане, обедая с женой, Падму с каким-то некрасивым магом. Гарри сказал супруге, что хочет порадовать сокурсницу, и послал ей букет орхидей с запиской: "Я так хочу тебя, красавица. Завтра, в 11 утра у меня. Твой навеки."

Он знал, что письмо получилось пошлым: "хочу", "навеки", но подумал, что полногрудой Падме оно понравится. Ответом ему была быстрая, но неимоверно похотливая улыбка.

– Что ты ей такого написал, что она вон как скалится? – еле сдерживая гнев, спросила жена.

– Ну… просто, что я рад её видеть.

– Вау, какие сиськи! – вертелось в мозгу.  

– Да, я смотрю, ты очень рад, – гнев прорвался наружу.

– Отвернись, козёл стоялый! – почти прокричала Сьюзен.

– Я же сказал, что развожусь с тобой, так дай мне устроить личную жизнь, – процедил Поттер.

– Она лишь похотливая пустышка, а я…

– А ты просто пустышка!

 

Секс с Падмой оказался изумительным, но несколько изматывающим.

– Это потому, что я давненько не тренировался по-настоящему, – успокоил себя Гарри.

Но все их встречи, все их взгляды, все их касания приводили к одному, сексу.

Падме нужен был только укромный уголок, и они трахались в маггловском Лондоне в закоулках, рядом с мусорными баками, в подворотнях, пугая голубей и кошек.

Сначала это безумие распаляло Поттера на такие любовные подвиги, что он удивлялся сам себе, а потом подворотни, закоулки, гостиницы, мотели, меблирашки смешались в невозможно липкую, несмотря на очищающие заклинания, картину какой-то нездешней, тропической любви.

Его тело англичанина не могло долго выдержать такую гонку.

 

– Скажи, почему все наши встречи завершаются бешеным сексом, Падди? –  спросил как-то Гарри.

– Я хочу стать для тебя незаменимой, как воздух, которым ты дышишь, как земля, по которой ты ходишь, милый мой.

– Но ведь для того, чтобы быть незаменимыми, вовсе необязательно трахаться, как кролики, по всем углам Лондона, –  возразил Поттер и тут же ляпнул:

– Я хочу жениться на тебе, Падма, слышишь?

Ведьма, конечно же, услышала, и снова был секс, незабываемо нежный, такой, о котором Гарри мог раньше только мечтать.

И он всей душой полюбил Падму.

Только Падма, а не нетерпеливая и настырная Джинни или ледяная Сьюзен, могла подарить ему такое счастье.

– Вот и нашёл я себе пару, женюсь на Падди, и наши дни и ночи будут наполнены такой же нежностью, –  решил Гарри.

Однако следующая встреча, начавшаяся в дорогом ресторане и закончившаяся в дешёвом придорожном мотеле, разочаровала Поттера.

Снова был обжигающий, выматывающий, тропический секс.

Удовлетворённая несколько раз Падма обняла уставшего партнёра. Едва он пришёл в себя, то внезапно жалостно сказал:

– Я думал, всё будет, как в прошлый раз…

– Тебе понравился тот бесцветный трах с обжиманиями? – недоумённо и искренне удивилась Падди.

– Да! – заорал Поттер, – Мне нравится ласковый секс! 

Впредь я хочу заниматься с тобой любовью нежно и медленно, не то возьму назад свои слова о женитьбе! – продолжал возмущаться Гарри.

– Хорошо, хорошо, я буду делать так, как тебе нравится, – пролепетала Падди, – А мне тот раз тоже очень понравился. Всё это было необычно для меня. Не знаю, почему я смогла тогда так любить тебя.

– Наверное, из-за моих впервые сказанных слов о любви…

– Давай попробуем сейчас, как тогда, – внезапно предложила Падди

– Но я устал, –  выдавил смущённо Поттер, – Думаю, у меня ничего не получится.

– Получится, любимый, вот увидишь.

Через четверть часа усилиями индианки Гарри был в форме и горел желанием. Вот только секс снова разочаровал его. Да, он был нежным и милым, но чувствовалось, что Падме еле удаётся сдерживать свой темперамент, а Гарри давно возненавидел вымученные ласки.

Поттер отдыхал и думал.

– Нет, у нас слишком разные темпераменты, и нам будет плохо вдвоём, вот только я сдуру  пообещал Падди, что женюсь на ней… 

А назад я слова не привык брать. Значит, это заранее обречённый брак.

Мерлиновы яйца, ну почему я так несчастлив в любви! 

Помнится, на последней свадьбе я конкретно лип к своему бывшему любимому профессору, но спьяну же чего только в голову не взбредёт…

А ему было явно не по себе, он мне даже мораль читал, словно я его студент, блин.

Только совсем не помню, что же я ему наплёл-то…

Да ладно, Люпин отходчивый, и вообще, он оборотень. Мне такое извращение не нужно.  

– Ну и? Тебе было хорошо со мной? – после затянувшегося молчания спросила Падди.

– О, да, желанная моя, мне было просто замечательно. А тебе?

– Ну, и мне неплохо, – честно ответила Падди.

– "Неплохо"? Значит, тебе не нравятся такие занятия любовью, – заключил Поттер, – Но я очень хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Для этого мне нужен более страстный секс.

– Что же, будь по твоему, я не хочу, чтобы ты страдала от английской холодности, –  волнуясь, сказал Гарри.

– Значит, мне не нужно больше притворяться английской леди?!

– Нет, люби меня, как привыкла, и мне будет хорошо.

 

После этого знаменательного разговора в мотеле Гарри ограничил число свиданий с любовницей, сославшись на занятость и слежку Сью. Сначала Падма немного обиделась, но потом смирилась, и их редкие встречи носили ещё более безумные, пламенные оттенки. После них Поттеру, тайком от Падди, несколько раз приходилось накладывать на себя Enervate, чтобы от усталости не расщепиться при аппарации.

 

В издательство он заглядывал редко, чтобы выслушать пожелания редактора относительно будущей книги, а творил дома и писал повести и романы пером на длинных свитках пергамента, рьяно мечтая о компьютере. Но Герой не мог позволить себе что-либо маггловское в образцовом магическом доме, будь то простейшее электричество и уж, тем более, странный агрегат, думающий за мага и предлагающий ему поистине неограниченные возможности, объединённые загадочным понятием "Интернет"…

 

В тот день, когда Муза окончательно покинула писаку, из камина вывалилась Гермиона, конечно, по просьбе формального хозяина дома. Не церемонясь, в комнату ворвалась Сью, они немного поболтали втроём о пустяках. Супруга даже сама принесла чай и крекеры, расставила чашки, а Гермиона всё не доставала коробку конфет. Поняв, что ей не дадут попробовать шоколада, Сьюзен демонстративно забрала свою недопитую чашку и ушла. Она совершенно не ревновала мужа к этой заумной, некрасивой ведьме, но снова обиделась, что её не угостили ни конфеткой. 

 

В усладу себе она покупала в дорогой кондитерской много коробок конфет фабрики Нотта, изрядно опустошив кошелёк мужа, клала уменьшенные покупки в карманы роскошной мантии, и счастливая, похорошевшая, с румянцем на бледных щеках, медленно шла домой, попутно выискивая в толпе знакомые лица и царственно улыбаясь. Именно в такие минуты на Диагон-Аллее, как по вызову, появлялись репортёры и щёлкали колдокамерами прекрасную, как никогда, первую леди волшебного мира. Они уже знали, что миссис Поттер номер два и не подумает ответить даже на обычный вопрос, поэтому просто снимали её в нескольких ракурсах, а потом разом исчезали. 

 

У Сьюзен аж палочка дрожала, пока она снимала защитные заклинания с двери. Её переполняло чувство превосходства над мужем, который довольствуется подачками этой грязнокровки, а она, Сью, несёт в карманах целое море настоящего наслаждения…

Ей просто необходим хороший шоколад для полного счастья и запредельного удовольствия, а не ласки мужчины.

 

Гарри чувствовал падение Запирающих чар, но терпеливо ждал, пока жена кинет мантию подоспевшим эльфам, когда, еле удерживая груду коробок, перейдёт гостиную, нетерпеливо ухватит пару-тройку конфет, громко застонет, как, наконец, скроется в гардеробной и будет думать, во что одеться к приёму шоколада. Да, именно так!

Теперь можно спокойно разгуливать по всему дому, за исключением гостиной. Но Поттер просто идёт к входной двери и долго восстанавливает хитрую защиту. Вообще-то жена поступает попросту по-хамски. Ведь она знает Fidelius, но не ругаться же всякий раз.…

 

… Сегодня Гермиона явно нервничает, она берёт конфету за конфетой и жадно жуёт. Гарри тоже берёт конфету, но не из коробки, а из рук подруги.

– Съешь эту, у неё самая вкусная начинка, – говорит она.

Гарри послушно съедает предложенную сладость. Конфета просто необыкновенная.

– А есть ещё с такой же начинкой?

– Есть пара-тройка. Это, как бобовый король, надо угадать, да ты же счастливчик.

На лице Гарри проступает обида, ему уже давным-давно не везёт, все золотые денёчки в прошлом, как и Золотое Трио. 

Мион оживлённо предлагает:

– Ну ладно, я тебе подскажу. Вот эта точно, а вот та… не уверена.

– О-о, какая вкуснотища, – промычал Поттер.

Он взял чашку с еще тёплым чаем. Гарри совсем недавно от нечего делать научился стихийной магии бытового уровня. Герой решил покрасоваться перед умной подругой и подогрел чай взмахом руки.

Гермиона так и не успела выбить чашку из его руки. Поттер отпил совсем небольшой глоток. 

 

На его лице, кистях рук сквозь поры стала сочиться кровь. Через минуту вся одежда пропиталась кровью. Гарри обмяк на диванчике, безвольно раскинув руки и запрокинув голову. Отравленный Герой магического мира истекал кровью.

 

Гермиона порылась в своей переносной аптечке, выхватила два пузырька Кроветворного зелья и влила ему в рот. Искать по всему чужому дому запасы зелья неразумно, да и некогда.

Ведьма бросилась в холл, где висели уличные мантии, схватила одну из них, произнесла редкое заклятие изменения голоса и кашлянула на пробу. Через миг её голова, скрытая капюшоном, появилась в зелёном пламени приёмного покоя Мунго и прохрипела прокуренным голосом:

– Поттер умирает дома от кровопотери.