Когда-то у нас было всё : любимая работа, дома, семьи, признание общества, нас уважали, ценили и слушали. А потом наступил этот хаос, то, к чему мы стремились всю жизнь, то чем дорожили больше всего рухнуло в один миг. Нас лишили своих домов, работы, но самое страшное, у нас отняли наших жён, мужей и детей. Нас рубили под корень и всё чаще слышалось, как верные, добрые, замечательные люди падают с глухим стоном и больше не могут подняться. Нас травили, стреляли, сажали в тюрьмы, избивали и истребляли. Само наше существование стало невообразимым позором, за случайный взгляд в нашу сторону, за произнесение имени в бреду или во сне ... Это была катастрофа и мы бежали. Дни сменялись ночами, голод- жаждой, мозоли- язвами, жизнь - смертью, мы неустанно шли вперед, как можно дальше от былого счастья, обливаясь потом и слезами за погубленные жизни. 

Остановились мы в заброшенной деревне, с двух сторон лес, невдалеке за домами заброшенные железнодорожные пути, 5-6 покосившихся домиков были более-менее пригодня для жилья. Нас было около 15 человек, не помню сколько точнее, я даже лиц уже не помню, я старалась найти хоть какое-то пропитание, а не разглядывать наше "поселение". Через пару месяцев жизнь наладилась, вернулась к первобытным традициям и устоям. Готовили на печке, сажали огород, занимались охотой, речки поблизости не было, но почти в каждом дворе предыдущими хозяевами был вырыт колодец. Но даже этому хрупкому счастью суждено было разбиться.

Перед этим я промокла под дождем и охрипла, помню я шла из леса со свежевыкопанным кустом дикой малины, когда увидела машины, много машин, они бесшумно мчались по направлению к нашей деревне. Я со всех ног побежала к своим, еще более охрипшим голосом я в приступе безумия кричала о приближающейся опасности, люди выбегали из домов и разбегались кто куда, вокруг была паника, страх и непреодолимый ужас перед предстоящим. Я никак не могла найти Алёну и свою младшую сестру, когда в далеке я услышала до боли знакомые крики и поняла, что спасать их поздно. Я бросилась к путям, рядом со мной бежали еще две женщины, от первых выстрелов мы рухнули на землю, но оказались живы, только у обеих женщин были простреляны ноги. В тот момент я почувствовала как начинают седеть волосы, пришло осознание, как стальная волна цунами, не знающая пощады: нас не собирались убивать - мы были нужны живые. И что дальше с нами собираются делать даже представлять не хотелось. Я поползла дальше, но не повезло и мне: собака. Она вцепилась мне в кисть своими мелкими, но острыми зубами, а я никак не могла разжать ей челюсть. Я понимала - мне не спастисть, из-за деревьев с револьвером на изготове вышла женщина. По её одежде я поняла, что это жена Верховного, того, кто и начал безжалостно изгонять нас. Имея статус Королевы, она спокойно могла прикончить меня, но почему то сомневалась и у меня появился шанс. Воспользовавшись тем, что я закутана в шаль, лица почти не видно, на мне ужасного виды тулуп, какие-то тряпки (о малину я разодрала вещи в клочья) я прикинулась бабушкой, которая вообще не в курсе происходящего. Запричитав с сильным вологодским акцентом, я почти её обманула: она проводила меня до путей, уверенная, что там моя деревня и даже собиралась отпустить, одному Богу известно почему, когда я услышала Его голос. Это был конец, я знала, что меня ждёт.

К нам пришли одним из первых, мы не были такими уж важными людьми, но завистников оказалось больше, чем мы предполагали. Доносы стали обычным делом того времени. Мы с сестрой сидели в шкафу, и видели как  Верховный лично убивал нашу семью. Нас спасло лишь то, что кому-то удалось сбежать на машине и они решили, что мы в салоне. С того момента я была лидером каждого восстания против его правления, которые были безжалостно подавлены, я участвовала во всевозможных подпольных организациях против него, не раз пыталась стрелять в его семью, и смогла увести жалкую горстку людей, когда надежды не осталось, когда все подчинились и начались предательства, когда-то близких людей. После нашего бегства все бывшие друзья наговорили про меня столько небылиц, что назвать меня врагом номер один, всё равно, что ничего не сказать. 

Он рывком развернул меня и содрал с головы платок. Улыбка растянула его обезображенное лицо и меня передернуло от ужаса. меня вырубили прикладом и кинули в машину, очнулась я уже в тюремном изоляторе, рядом были несколько человек из нашей деревни. На нас были оранжевые костюмы и по ухмылкам охранников становилось понятно, что наше переодевание стало достоянием общественности. Алёна и моя сестра были живы, но как все понимали не надолго. Ради удовольствия Верховного нас могли еще помучить, подопрашивать, попытать, но вряд ли у нас было больше 3х суток. Когда меня вели в одиночную камеру, мной овладело отчаяние, увидев дверь без охраны я вырвалась и кинулась туда, выбежав на улицу, я стала карабкаться на крышу соседнего барака, постоянно срываясь, скользя и расцарапывая руки в кровь. Подбежавший охранник пытался меня снять, но совершенно случайно пнув его ногой я откинула его на каменные ступени и кажется пробила череп. Слёзы застилали глаза, когда я очутилась на крыше несколько ногтей на руках не хатало и пальцы дёргало от легкого дуновения ветра на оголённые нервы, коленки представляли сполшное месиво, а меня передёргивало от рыданий и отвращения. А Он стоял внизу и ухмылялся. Я знала, что один точный выстрел  и я скачусь по крыше с раздробленной коленной чашечкой и больше не будет ничего. Но он медлил, упивался моим страхом загнанного зверя. А потом стало темно. 
Я сидела на диване на каком-то приёме в фиолетово длинном платье, рядом были Алёна и сестра, мы только что вернули хозяевам несколько фамильных драгоценностей и с минуты на минуту ждали "гостей", все веселились, улыбались, непринужденно общались и пили шампанское. Он как всегда ворвался через парадные двери (ну хоть бы раз догадался прийти тихо и незамтно) но видимо привыкнув к полному повиновению, уже не мог иначе. Гости даже не обратили на него внимания! Это был триумф! Я думала его разорвёт от ненависти и бешенства! Я с девочками лишь улыбнулись ему, махнули рукой и скрыылись в одном из запасных выходов.

[604x453]