Ауууу, вы где, ставший недавно известным депутат петербургского парламента г-н В.М.? Обратите внимание и примите наконец меры (незамедлительно!) к исключению из школьных учебников и школьной программы этого любовно-лирического стихотворения Михаила Юрьевича нашего, понимаешь, Лермонтова. Ведь оно практически пропагандирует лесбийские отношения. В своем вольном переводе любовного сюжета с немецкого (Генрих Гейне) наш М.Ю. заменил грамматические родовые различия (в нем. яз. «сосна» — муж. рода, «пальма» — женского). И получилось у него то, что получилось... Напоминаю вам эти восемь строк:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна.
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим,
Как ризой, одета она.
И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет.
А теперь сравните с оригиналом Heinrich Heine, т.е. совсем уж для искушенных и владеющих немецким языком:
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Hoh.
Ihn schlafert; mit weisser Decke
Umhullen ihn Eisund Schnee.
Er traumt von einer Paime,
Die, fern im Morgenland,
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.
И ведь что интересно. К тому времени, уже почти как 14 лет, этот стих перевел Федор Иванович Тютчев, который оставил мужской род, употребив слово "кедр": На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет.
Про юную пальму все снится ему,
Что в дальных пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветет, одинока...
В переводе Афанасия Фета перед нами вырастает дуб:
На севере дуб одинокий
Стоит на пригорке крутом;
Он дремлет, сурово покрытый
И снежным, и льдяным ковром.
Во сне ему видится пальма,
В далекой, восточной стране,
В безмолвной, глубокой печали,
Одна, на горячей скале...
Кстати, сейчас в музее Пушкина (опять этот музей) проходит выставка "Москва и Дюссельдорф. Города искусств в первой половине ХIХ века".
Там, под портретом Генриха Гейне - автограф этого стихотворения.
и всё-таки мне лично нравится почти песенный стих Лермонтова. Будет реально жаль,если и вправду сбудутся мракобесные мысли о пропаганде... Я всё равно буду читать этот стих своим детям. и может даже, на обоих языках!!!
Каждый поэт увидел в стихотворении Гейне своё. Тютчев, кажется, самый оптимистичный: и кедру сладко спится, и пальма цветёт.
Но у Лермонтова, по-моему, сильнее стихи.
Славка_Наш, у Лермонтова строки образные и эти образы четко читаемы и грамотно выстроены, нет мутотени, как в других переводах. Но это так, стеб... если я начну переводить с немецкого, это будет ваще угарный газ, хотя когда-то Фауста читала в подлиннике, пыталась во всяком случае, если уж совсем самокритично)))
Ответ на комментарий ЛаВаГра #
аналогично. М.Ю., видимо, был очарован самою образностью сущности того, что кто-то засыпает с мыслью о другой/ом, с которым реально не суждено встретиться или как ныне говорят -"пересечься"
Я в стихотворении не увидел ни какого сексуального желания сосны. Оказаться в теплых краях, где растут пальмы мечтают многие и часто осуществляют свои желания. Странное желание автора этого поста найти тайный сексуальный смысл. Кажется, что он всегда живет по Фрейду, но ведь есть же и Юнг.