опубликовано в газете "На смену!" в 2000 году

Представьте: сидите за ресторанным столиком и вдруг вам сообщают, что неподалеку, буквально в нескольких метрах можно, как в окно, заглянуть в лицо Космоса, подержать в руках теплое яйцо динозавра, услышать звон лежащих на морском дне колоколов. Вы либо покрутите у виска в адрес сказавшего это, либо сорветесь с места и помчитесь проверять истинность сказанного. А вот многие посетители кафе "Бибигон", что на Пушкина, 12 и не подозревают, что прямо над их головами, на втором этаже, открыт параллельный мир.

Олег Гайдамович - преподаватель фортепиано в асбестовском музыкальном училище. Но творческому человеку всегда тесно в рамках специальности, профессии. Тем более, что тяга к искусству передалась Гайдамовичу по генам, от деда и бабушки.

Олег ГАЙДАМОВИЧ:

"В музыку меня за ручку привела бабушка - Ольга Гайдамович. Она была талантливой пианисткой, игре училась еще в дореволюционном Петербурге. Среди ее преподавателей - Глазунов. Рахманинов слушал ее и предвещал большое будущее. Но с революцией ее учеба прервалась, она попала на Урал и до 60-х годов проработала концертмейстером в Оперном театре, где судьба снова свела ее с интереснейшими людьми: Козловским, Лемешевым, Штоковым. Матвей Гайдамович - мой дед - одаренный художник. Но в детстве живописью меня не заинтересовал. Я баловался, как и все дети, карандашом и кисточкой, а серьезного увлечения не возникало. И с возрастомрисование я забросил".

К счастью, не навсегда. Потребность выразить себя другими средствами дала о себе знать зрелому музыканту, состоявшемуся педагогу, заслужившему звание работника культуры Российской Федерации. Руки потянулись к кисти, любовь к родной природе визуализировалась на бумаге в печальных акварелях: "Весна воды", "Весна света", "Воздух весны".

Олег ГАЙДАМОВИЧ: 

"С природой я знаком благодаря отцу. Он таскал меня за собой по лесам и рекам. Тогда окружающая красота неосознавалась, но вот через много лет я ощущаю, что без нее, без связи с природой уже не смог бы и жить. Она подпитывает жизненную силу. На этюдах, когда пишешь пейзажи, часто бывает так, что капли дождя попадают в краску и придают акварели неповторимую свежесть. Я постоянно выезжаю на берег Белоярского водохранилища, где брожу по колено в воде в поисках "природных произведений". Коряги... с ними и делать ничего специально не нужно: поставил в нужном положении, да чуть обработал лаком".

Эти самые "коряги" складываются в руках Олега Игоревича в поразительные по своему изяществу скульптуры. И изначально "мертвый" материал - железо - Гайдамовичу под силу оживить, заставить задвигаться, измениться до неузнаваемости. Два куска разъеденного ржавчиной железа, подобранные с пола мастерской, загораются "Вечным огнем", а металлические пружинки, шарики, трубочки вдруг, соединившись, становятся психологической карикатурой на общество, где один возносится до небес, другой супится от важности, третий безлик и равнодушен.

Из откликов завороженных зрителей выставки: 

"Смотря на эти работы, во мне что-то менялось в

лучшую сторону..."

"Покидая выставку, я на некоторое время почувствовала

себя и маленькой девочкой, и древней старухой".

"В картинах Гайдамовича не присутствует радость,

везде только грусть, тяжесть и размышления".

Это правда, параллельный мир Гайдамовича не знает Солнца. Грусть весенних акварелей вдруг перебивается уже совершенно мрачной "Зоной" - с грязевым месивом дорог, зловещей чащей, затаившейся вдали и покосившимся телеграфным столбом, могильной стеллой возвышающимся над всем. "Бесконечный арабеск" не радуется бессмертию, ведь существование - тяжелое бремя. Даже Ассоль не дождется своего Грея - "Алые паруса" отходят от берега и видны уже через мокрую пелену слез. 

Олег ГАЙДАМОВИЧ: 

"Если разобраться, в жизни мало веселого. У Рахманинова есть фраза о том, что печаль является творческой доминантой для создания произведения. Почему-то в радости нет этого созидательного заряда, положительная эмоция не толкает на творчество. Для глубинного, самокопающего, самопознающего, интимного нужна печаль, ностальгия, состояние неудовлетворенности."

"Как пальцами в резиновых перчатках 

Ученый скальпелем пластал цыпленка, 

Так должен я тупым сознаньем 

Вспороть живой комок души",

- это уже из стихотворчества Олега Гайдамовича. Поэзия от его картин так же неотъемлема как музыка. Свои гуашные миниатюры он часто сопровождает хокку японских поэтов. 

Олег ГАЙДАМОВИЧ: 

"Все искусства суть одно явление - совершенствование духа. Это уже человеческий разум разложил все по полочкам с наклееными ярлыками. Я стремлюсь переплести разные виды творчества, занимаюсь синтезом искусств - музыки, поэзии, живописи. И делать это стараюсь не следуя сознательным потугам, пускаю процесс в самостоятельный поход. Чем дольше готовишься к картине, выверяешь, куда и как положить краску, тем  хуже результат. Я полагаюсь на вдохновение и тщу себя надеждой, что кто-то свыше ведет мою руку."

Записал Антон КАПТЕЛОВ