опубликовано в газете "На смену!" в 2000 году

Как выглядели спектакли королевских театров прошлого с точностью не сможет сказать никто. Но побывавшие на премьерных показах "Цыганского барона"  Свердловской Музкомедии стали   свидетелями   зрелища,  возможно, очень похожего на те,  какими развлекали лицедеи августейших особ.  Пышная, озорная, "не загружающая", говоря современным языком, постановка забавляет мелодраматическим сюжетом,  веселит комическими персонажами и бодрит чудесной музыкой Штрауса.

Постановщик Георгий Исаакян, прибывший из Пермского театра оперы и балета,  говорит о приглашении Свердловской музкомедии и своем новом спектакле:

- Я  благодарен  Музкомедии за приглашение.  С этим театром меня связывает многое. В ГИТИСе учился у Курочкина, и теперь у меня такое ощущение, будто после долгого блуждания я  попал  в  родной  дом.  Местная труппа -  один из самых динамичных театральных коллективов, а главный режиссер театра Кирилл Стержнев, на мой взгляд,  стал уже классиком жанра: "Оливер", "Соломея", "Сорочинская ярмарка". Для театра постановка "Цыганского барона" - большой риск. Музыка Штрауса серьезная,  близкая не к опереточной, а оперной. В оперетте преобладают все же диалоги. Музыка для зрителей знакомая - каждый второй номер -  шлягер.  Произведение в целом романтичное и даже мелодраматичное,  временами начинает напоминать мексиканскую мыльную оперу с персонажами, неожиданно оказывающимися родственниками друг другу.  Но это не значит, что  "Цыганский барон" - легковесная пьеса. В ней скрываются мысли о природе одиночества, о свободе. Ведь  цыгане - это миф человечества об идеале личной свободы. Сложился он благодаря творчеству Бизе, Рахманинова,  Пушкина и Штрауса в том числе. Цыгане не привязаны к одному месту,  они  обнаруживают себя и в Париже,  и в Милане, и при этом, они совершенно не подчинены социуму.  Герой "Цыганского барона" ставит свободу выше титулов, наследства, богатства. Поэтому наша постановка  совсем  не  похожа  на версию советских времен,  где говорилось о том,  что деньги зарабатывать плохо,  а женщину любить хорошо, а еще лучше любить Родину. Мы отошли от такой примитивной трактовки сюжета. Но и не стали следовать моде к показной форме - у какого-нибудь другого театра наверняка бы появился соблазн поставить спектакль о цыганском наркобароне.  Я считаю,  что нужно соответствовать содержанию, заложенному автором.  

В жанре оперетты я уже работал - ставил  "Вестсайдскую историю",  "Кабаре", "Фиалку Монмартра", "Оклахому", "Севастопольский вальс". Никакого дискомфорта от перехода  из  жанра в жанр я не ощущаю - разница не так велика,  как кажется:  в опере все умирают от яда, а  в оперетте все всегда кончается хорошо (смеется).

Итак, социальная агитка, какой был "Цыганский барон" в советские времена возвращена в прежнее,  комическое состояние. Где-то на заднем плане мелькают размышления авторов о человеческой свободе,  но они так неназойливы, что остаются  почти  незамеченными  - пройдет между действиями под свист степного ветра тень "Цыгана" - образной  метафоры этой самой свободы, вот собственно оно и все.  Зато вольно или невольно, авторам нового спектакля  удается неожиданно передать некий антивоенный пафос во время второго акта. Сцена, в которой самодовольный  полковник граф Омонай хитростью заманивает в "милитаристские" сети гражданских простаков, вызывает еканье в сердцах нынешних призывников.

Злодеев в "Цыганском бароне" совсем не осталось.  Вся нарочитая сатиричность образов начисто смывается обаянием  актеров.  Тот  же Омонай Анатолия Бродского оказывается всего-лишь петушащимся солдафоном, а "богатый свиноторговец" Коломан Зупан  превращается из жадного до денег скряги, не любящего никого,  кроме свиней, в ... жадного до денег  милягу,  который и в дочке души не чает,  а поросята нравятся ему просто потому, что сентиментален. Молодая Арсена, которую раньше изображали капризной избалованной девицей, вовсе не растраивается, когда разбогатевший и ставший героем войны Шандор Баринкай - тот самый "Цыганский барон" - берет в  законные жены цыганскую воспитанницу.  Ведь Арсена отвергала Баринкая вовсе не потому,  что  он был беден  (как  это  обязательно подчеркнули бы лет пятнадцать назад),  а просто сердце ее уже принадлежит другому.  Да  и комиссар Карнеро не так коварен, как раньше - обычный "маленький человек  на  большом посту".

Прекрасна музыка и прекрасны декорации в которых она живет. Станислав Фесько вновь  хорошо  поработал  со сценическим пространством:  полевое раздолье, деревенские подворья, дворцовая палата. Художник не повторяется - декор "Цыганского барона" ничем не напоминает прежнюю,  отмеченную  губернаторской  премией постановку "Мазепы".  От мрачной сверх-концептуальности не осталось и следа.

Когда занавес закрылся,  за  его  пологом  раздались крики радости - спектакль удался,  и актеры почувствовали это по зрительской овации, которая прозвучала за секунду до этого.  "Цыганский барон" вышел в долгую репертуарную жизнь - 4, 17, 31 мая он снова на подмостках Музкомедии. 

Антон КАПТЕЛОВ