Еще одно жалкое начало нового произведения...
На ваш суд. Хотя тут мало кто меня читает, но все равно выложу)

Пролог

Первые шаги по незнакомой территории всегда неуверенны. Ты отовсюду ждешь подвоха, нападения, опасности. И от тебя все ждут того же. И это напрягает еще больше.
Сталкиваться с чем-то новым мне не впервой. Я часто менял, перестраивал свою жизнь. И сейчас, когда я медленно, уверено иду по широкому коридору одной из известных банковских фирм, у меня совсем не трясутся руки. Правда. И нет ощущения одиночества. И глаза смотрят только прямо. Я как никогда серьезен. И я совсем не боюсь. Совсем!
И к черту, что эта работа залог успеха. И плевать, что если я ее не получу, то искать мне низкооплачиваемое место в маленькой фирме. И на фиг все мысли о том, как понравиться будущему начальнику, который с удовольствием согласился побеседовать со мной после звонка от моей бывшей. Это совсем ничего не значит для меня сейчас. Ведь я уверенный и серьезный!
Как только подхожу к двери кабинета, воздуха перестает хватать, и я делаю глубокий вдох. Пальцы то приближаются к светлой холодной ручке, то отдалятся. Приближаются, отдаляются.
Я бы стоял так вечность.
- Молодой человек, что вы застыли? Проходите.
Оказывается, коридор не на столько широкий, как я думал. Молоденькая, симпатичная дама прошла мимо меня и раздраженно фыркнула.
Рука вновь потянулась к злосчастной ручке. Глубоко вдохнув, я с силой надавил на нее и приоткрыл дверь.
В глаза вмиг вторгся яркий солнечный свет. Я зажмурился от неприятного покалывания и сделал шаг назад. Глупо это, наверное, выглядело.
- Вы проходите, проходите. - Добродушно пропел приятный женский голос.
От этого стало неловко, и я, загораживая глаза ладонью, прошел в кабинет, закрыв дверь. Силуэт начальника был очень тонким и изящным. Даже как-то странновато. Женщина стояла ко мне спиной, свет из огромного во всю стену окна, съедал четкость линий. Но я был уверен, что так даже лучше.
Наконец, привыкнув к яркому солнцу, я вдохнул побольше воздуха и заговорил.
- Здравствуйте. Я на собеседование. Вам говорили, что я приду. Меня зовут...
Девушка повернулась, щурясь от света, на который так долго смотрела, взглянула на меня невидящими глазами-щелочками и, улыбнувшись, хотела было что-то сказать.
- ...Станислав Погодин.
Повисло молчание. Теперь я без труда мог разглядеть ее красивое лицо, длинные волосы, голубые огромные глаза и веснушки. Эти чертовы веснушки которые я так ненавижу. Веснушки, которые я дразнил все пять лет, что мы учились вместе. Черт! Черт-черт-черт!!!
На ее лице было неприкрытое удивление, может даже шок. Мы стояли как два идиота и пялились друг на друга. Во мне медленно начинала закипать непонятная ярость. Откуда? Я попрощался с ней восемь лет назад и забыл вместе со школой и всем-всем. Я забыл! Забыл этот гребаный выпускной, пьяный, мокрый поцелуй, ее крик и удар об стену. Я забыл, как она сбежала от меня. Так какого сейчас это лицо прямо передо мной?!
- Здравствуй... - Прошептала она и ни с того ни с сего ухмыльнулась.
- Куликова.
- Марина Викторовна. - поправила она, ухмыляясь все шире.
Была бы парнем, дал бы в рожу. Со всей силы. Чтобы имя свое забыла.
- Я на собеседование.
- Я знаю. Садись. - Она указала на стул перед большим светлым столом.
Сама она устроилась в красивом кожаном кресле по другую сторону от меня, закинув ногу на ногу.
- Что же, я слушаю вас. - Улыбка становилась все более противной.
- Я отправил вам свое резюме. - Попытался придать голосу спокойствие и уверенность.
Мне нужна эта работа как никогда. Именно сейчас. Придется быть вежливым. Предельно вежливым.

День первый.

Как же все это задолбало. Уже три часа сижу над бессмысленными бумагами и изучаю, изучаю, изучаю. Зачем? Вот, ответе, зачем?
Везде листки, папки, грязные кружки, стаканы, тарелки. Какой бедлам! И как я до этого докатился? Как я позволил этой дуре нагрузить меня непонятной, никому ненужной работой, когда даже не видел договора о принятии на испытательный срок? Почему я вообще позволил ей так нагло и бесцеремонно разговаривать со мной? Не знаете? А я вот знаю. Да потому что мне нужна эта чертова работа!
Глубоко вдыхаю воздух, пропитанный табачным дымом. Пойти, что ли окно открыть.
Лениво подхожу к подоконнику, дергаю защелку. В комнату врывается холодный воздух, отчего мурашки пробегают по телу. Не люблю холод. Мерзну очень быстро.
Пальцы мимолетно касаются ледяного стекла и замирают, наслаждаясь легким покалыванием в самых кончиках. Устало прикрываю глаза и вновь иду к разложенным на низеньком журнальном столике бумагам. В них огромное количество цифр и формул. Как это вообще можно понять? Ничего, я упрямый. Если на должность управляющего отделом мне нужно изучить бухгалтерию — не беда. Сущие пустяки. Мне ведь так нравится в три часа ночи сидеть и читать эту дребедень. Безумно нравится. До одури!
Ненавижу! Ненавижу эту глупую, смазливую, очкастую дуру! Хотя она уже не очкастая. Но линзы - не повод не называть ее очкастой! Дура.
Замечаю, что сломал карандаш, который так жалобно затрещал в моей руке. Нет. Хватит. Спать. Спать-спать-спать! Быстро.
Моментально вскакиваю с пола. Мышцы нестерпимо ноют. До боли стискиваю зубы, но все же иду в светлую ванну. Глаза реже после долгого прибывание под светом лампы. Невольно вспоминаю силуэт в лучах солнца. Вот почему бы ей не остаться просто красивым силуэтом? Как было бы хорошо.
С яростью беру щетку и намазываю на нее зубную пасту. Мне никогда не нравился этот дурацкий мятный вкус. Он вызывает тошноту. Полоскаю рот и кладу щетку обратно на стиральную машинку. Надо раковин поставить, а то как-то не по людски.
Зеваю. Шлепаю босиком по холодной плитке. Ежусь. Кровать мягкая и теплая, только уж очень большая. Завтра обязательно позову кого-нибудь, и никакая Куликова не сможет меня обломать.
Забираюсь под одеяла и вспоминаю, что забыл раздеться. Надо же. Заработался. Встаю. Стягиваю майку, спортивные штаны и носки. Все аккуратно складываю на стуле, рядом с кроватью и вновь ложусь. Как-то странно все это. Может, это все сон, и я проснусь от звука будильника, который поднимет меня на собеседования. И вместо красивого силуэта в кабинете будет стоять толстый лысый мужик с серьезной миной. Вот это было бы прекрасно. Просто восхитительно...
Засыпаю.
Просыпаюсь ровно через пять часов от противного звона в ушах. Как не крути, но вставать со звонком мобильного всегда ужасно противно. Даже если звонит любимая девушка, или красивая девушка. Ну или просто девушка. Но вот когда, поднимая трубку, ты слышишь голос мужика — это вдвойне противно. И хочется уже послать его куда подальше, пока он не называет тебя по имени отчеству и не говорит, что сейчас тебе ехать на другой конец города за очень важными, по его словам, документами, которые потом непременно стоит доставить в офис.
Я был зол. Нет, я был в ярости. Восемь утра. Воскресенье! Выходной. А я стою полу-голый возле плиты и жарю яичницу, потому что вряд ли в ближайшие пять часов что-то съем. Вчера я просто ненавидел ее, теперь я ее люто ненавижу! Вот.
Яичница подгорела. Матерюсь сквозь сжатые зубы и сваливаю подгорелые кусочки на тарелку. Посуда немытая покоится в раковине. Усилием воли заставляю себя проглотить первый кусок кулинарного искусства. На втором давлюсь. Третий выплевываю и обречено скидываю оставшееся в мусорку. Беру чашку и залпом выпиваю остывший кофе. Противно-то как.
Иду в комнату, вытаскиваю из шкафа джинсы и рубашку. Медленно напяливаю на себя все это, периодически останавливаясь и замирая. Наконец, хватаю не разобранную со вчерашнего дня сумку, ключи и выхожу из квартиры. Доезжаю на лифте до первого и вспоминаю, что забыл закрыть дверь. Черт! Поднимаюсь, закрываю дверь. Лифт успевает ускакать. Приходится еще минуты три нервно вышагивать по седьмому этажу. Наконец, двери открываются. Вижу парня с десятого, девочку с тринадцатого и...бабульку с четвертого?! А она тут что делает? Понимаю, что не вместился бы только когда лифт уже проезжает шестой или пятый этаж. Нервно смеюсь. Спускаюсь по лестнице. Между первым и вторым стоит рояль. Рояль??? Тупо смотрю на черную лаковую поверхность. Четверо мужиков с усилием поднимают рояль и тащат прямо на меня. А счастье было так близко! Поднимаюсь на второй. Нажимаю кнопку лифта. Жду минуты две. За это время успеваю посмотреть на часы, зло пнуть батарею, завыть от боли и проковылять обратно к лифту. Двери открываются. Вижу бабульку с четвертого. Она, что, катается??? Вхожу. Не успеваю нажать на первый, как она нажимает на десятый. Почти скулю, спускаясь обратно в ее же обществе. Выхожу из лифта и молнией, не дай бог еще что случится, вылетаю из подъезда.