Баба Шура – местная “хулиганка”… Весёлая и разбитная. К отцу Анатолию обращается исключительно “на ты”. И вообще – с ним запанибрата. 

Рассказывает, что в семье их было девять детей. 

“Я родилась самая слабая. Времена были голодные, кормить нас было практически нечем. А тут я ещё и заболела. Лежу-умираю, а мамка рядом сидит – плачет”. Вдруг в дом заходит священник. Просит поесть. “Мамка достала, что было, отдала. А он спрашивает: “Чего плачешь?”. “Да вот, дочка умирает”. “Не умрет, – говорит батюшка, – ты у неё ещё на свадьбе гулять будешь. Дольше всех проживёт”. 

Так и получилось. Все братья-сестры бабы Шуры уже умерли, а она живёт. И все шутит и смеётся… 

А бабушка Маша (не из первой истории, другая) тоже на всю жизнь запомнила поступок своей матери. 

Детство у них тоже было тяжёлое. Как, собственно, почти у всех тогда. Часто дома вообще было нечего есть. 

“Однажды мама только булку испекла, поставила остывать, – рассказывает она, – заходит какой-то старичок. А мы, дети, сидим, ждём покушать”. “Мир вашему дому”, – приветствует старик. Рассказывает, что с пути, просит поесть. “Мама половину хлеба отрезает, ему отдаёт, – вспоминает бабушка Маша. – А он благодарит и говорит: “Как бы тяжело ни было, в вашем доме с голоду никто не умрет”. И ушёл… Мы за ним выбежали, смотрим – а нет никого. Только соседи на лавочке сидят. “Где дедушка, который от нас вышел?” – спрашиваем. А они плечами пожимают: “Не было никакого дедушки”. 

Но как старичок сказал, так и получилось. 

“Многие тогда с голоду умерли, а у нас всегда с этого дня дома хлеб был. И с другими еще хватало делиться”… 

Мы с отцом Анатолием немного помолчали. Наверное, он думал о своих любимых бабушках. А я мечтала поскорее с ними познакомиться. Что вскоре и произошло. И они мне все это подтвердили и много чего еще рассказали. Но это уже другая история… 

“У этих людей добро в крови, – заговорил опять отец Анатолий. – Потому что Господь для них по-настоящему есть. Они для него живут. И для людей. И столько они в жизни всего видели и знают – горе, смерть, чудо, милость Божию, что понимаешь, что с их уходом мы потеряем целый мир. Потому что этого сейчас уже нет… Мы другие…”.