Маренго
…густые обволакивающие сумерки. Широкое полотно асфальта теряется в мозаике отчётливо различимых капель дождя. Пятна дороги то увеличиваются, набирая яркость, то сжимаются, сливаясь с обочиной: это над головой проплывают уличные фонари. Должно быть холодно, но ощущений нет никаких. Есть только знание: по этой дороге идти нельзя. Нужен другой путь. Тут же, чуть левее и чуть впереди, возникает полоса жерствы. Надо свернуть на неё.
Начинается подъём. Можно сверху взглянуть на дорогу. Грязно-жёлтой вертикальной стеной высится насыпь над бескрайним серым асфальтом.
Гуммигут
Ступни, отчего-то босые, целиком погружаются в песок. Холодяще-мокрый на поверхности и рассыпчато-тёплый внутри. Цвета изморившейся глины.
Крутизна всё больше. Нужен разгон – без него уже не преодолеть высоту. Главное – скорость. Очень тяжело бежать вверх по песку.
Зрение – цилиндрическое. Яркое дроковое пятно в фокусе, внутренность ржавой трубы впереди, тьма по краям.
Дождь. Жёсткие капли сдирают кожу. Внезапно - обрыв, впереди - пустота.
Толчок…
Лазурь
…удивительная тишина. Очень жарко - солнце над головой.
Море спокойное, чистое. Вокруг сочное небо. Где-то должен быть горизонт. Но границы его не видно: так гладко слились воедино краски воды и воздуха.
Впереди узкий пляж, сразу за ним – амфитеатр. Скамейки аккуратно выкрашены оттенками синего, над ними – полосы радуги на белом, выгоревшем брезентовом куполе. Справа описывают дуги, выныривая, стайки дельфинов. Прозрачность воды абсолютная: издали видно, как рядом с берегом вьются какие-то рыбки.
Безмолвие внезапно сменяет гомон сотенной толпы. Откуда-то появившись, она движется к амфитеатру. Ещё секунда – и человеческая волна захлестнёт, сметёт, поглотит, раздавит... Но, как ни странно, не страшно. Без единого прикосновения, словно бестелесные, люди двумя ровными потоками обтекают слева и справа. Улыбки, добрые взгляды, обрывки спокойных разговоров.
Человеческий поток нескончаем. В то же время дышать становится легче …
Хаки
Воротник гимнастёрки сжимает горло. Что бы ослабить его хватку, приходится вращать головой, натягивая подбородком кожу на шее. Можно, наверное, расстегнуть застёжку, но почему-то гораздо важнее успеть собрать чемодан. Его распахнутое нутро, по старинке обрамлённое металлическими уголками, наполовину заполнено какими-то форменными вещами.
Старая железная кровать, вкось на которой лежит чемодан, прижата к окну. Выходит оно в полутёмный гостиничный коридор. Взгляд невольно фиксирует происходящее за стеклом.
Там, возле столика дежурной, отчаянно жестикулируют двое военных. Возле них, один за другим, останавливаются прочие люди в форме. Образуется небольшая очередь.
Надо торопиться. Поверх уложенных вещей кладётся портупея с потёртой кобурой, крышка чемодана закрывается. Теперь можно покинуть душный номер гарнизонной гостиницы.
Киноварь
Последний десяток метров приходится бежать, чтобы тоже успеть стать в очередь. Раздаётся звонкое бряцанье подъезжающего трамвая. Его громадная, пожарной расцветки, кабина выныривает из-за угла внезапно: едва удаётся отскочить от рельсов. Двери открываются, пассажиры поднимаются внутрь. Перед глазами вереница их спин. Все рассаживаются. Остаётся единственное свободное место в середине вагона. Надо срочно занять его.
Сепия и экрю
Теперь можно оглядеться в своём отсеке. Три коричневатые кафельные стены с отлетевшей местами плиткой. Двери нет. На голову льётся вода. Всё тело в мыле. Слева, справа, напротив – строгие ряды таких же душевых кабинок. В каждой сосредоточенно моются люди. В центре зала большая сливная воронка, в неё со всех сторон сотней ручьёв стекает мыльная вода.
Она пенится, бурлит, клокочет. На гребнях потоков барашки. Соединяясь, образуют они над воронкой большую шапку из пены. Огромным белёсым грибом растёт она, заполняя собой пространство. Становится страшно.
Мытьё продолжается. Пены всё меньше. Уже бесцветные струи отовсюду стремятся к центральному водовороту, съедая мыльный айсберг изнутри. Последний пузырь, булькнув, исчезает в горловине.
Чистая вода и чистые люди…
Аддитивная палитра
…водопадом обрушились звуки. Глаза нехотя разлепляются, сонная пелена спадает, цвета объедились. Мир вновь многоцветен и чист! Хочется улыбаться.
С новым утром, и пусть оно будет добрым!
