[600x327]
Бернар Креспи (Bernard Crespi), биолог из Универститета имени Саймона Фрейзера (Канада), и Кристофер Бэдкок (Christopher Badcock), социолог из Лондонской школы экономики , сопоставив открытия генетиков с результатами научных наблюдений, разработали оригинальную теорию развития психических заболеваний.

Бернар Креспи, один из авторов теории, позирует перед фоторепортером The New York Times.

Идея, лежащая в основе теории, весьма проста и красива. Креспи и Бэдкок предлагают рассматривать процесс формирования головного мозга ребенка как упорную борьбу между генами сперматозоида и яйцеклетки. Если победу одерживают гены отца, развитие мозга принимает аутистическую направленность: проявляется увлеченность различными механическими игрушками и материальными объектами в целом, но социализация проходит медленнее. Если же доминирует влияние матери, ребенок, напротив, приобретает повышенную чувствительность к изменению настроения, своего и других людей. В дальнейшем у такого ребенка, как предсказывает теория, увеличиваются шансы на развитие шизофрении и депрессии. Практически все остальные виды психических расстройств распределены исследователями по шкале, на противоположных концах которой расположены как раз шизофрения и аутизм; традиционно сложившаяся в психиатрии система классификации заболеваний оказывается не нужна.

В защиту новой теории можно привести немало экспериментальных данных. К примеру, плод наследует от родителей ген под названием IGF2, способствующий росту. Однако слишком интенсивный рост истощает силы матери, и обычно ее ген химически «помечается», и его действие подавляется; если же этого не происходит, вес новорожденного превышает нормальный в среднем на 50%. Проиллюстрировать влияние таких эффектов (биологи называют их «эпигенетическими», подчеркивая тем самым, что химический состав самого гена остается неизменным) на формирование психических заболеваний можно на примере двух противоположных по характеру расстройств: синдрома Ангельмана и синдрома Прадера-Вилли. Первый характеризуется гиперактивностью больных, частым смехом, задержками речевого развития и сложностями в общении. Второй — склонностью к ожирению, пониженным мышечным тонусом, сонливостью. Тем не менее оба заболевания вызываются изменениями одного и того же участка хромосомы 15. При проявлении синдрома Прадера-Вилли страдает отцовская хромосома; в случае повреждения материнской хромосомы возникает синдром Ангельмана.

Доктор Бэдкок также указывает на некоторые удивительные особенности шизофрении и аутизма. Скажем, больные аутизмом избегают смотреть другим людям в глаза и, вероятно, не придают значения мыслям и намерениям окружающих, в то время как шизофреникам часто кажется, что за ними наблюдают, и в бреду они пытаются отыскать скрытый смысл в любой мелочи. «Вспомните о гигантомании, о том, что люди представляют себя Наполеоном или Иисусом, — поддерживает своего коллегу Креспи. — А теперь сравните это с неразвитым ощущением своего «я» у аутистов. Такие дети часто говорят о себе в третьем лице».

Разумеется, официально признавать новую теорию научное сообщество не спешит. И действительно, давая объяснения некоторым фактам, она оставляет без внимания другие, не менее достоверные наблюдения. Известно, например, что многие шизофреники довольно спокойны и неэмоциональны; очевидно, что в рамки теории Креспи и Бэдкока такие случаи не укладываются. «Думаю, оба исследователя понимают, что значительная часть их выводов окажется ошибочной, — подытоживает доктор Мэтью Бельмонт, нейробиолог из Корнеллского универститета (США). — Но сама идея хороша. Она дает возможность построить множество гипотез, которые, я надеюсь, расшевелят и других ученых».

Подготовлено по материалам The New York Times.
12 ноября 2008 года, 23:34 | Текст: Дмитрий Сафин
Источник - сайт Компьюлента