Что лукавить, для немалого числа людей кинофильмы и сериалы служат источником исторических знаний. Фильмы порой формируют взгляд на историю, оценку исторических событий. Поэтому достоверность изложенного в кинолентах приобретает особое значение, требует от их создателей ответственности и подготовки. В первую очередь это относится к фильмам на исторические темы и, в частности, о Великой Отечественной войне.
Советские кинофильмы, особенно 1970–1980-х годов, как правило, были достоверны, основывались на реальных событиях, имели привязку сюжета по месту и времени. Было принято участие в кинопроизводстве консультантов по затрагиваемой тематике, призванных не допустить киноляпов и невольных, а то и сознательных, искажений. И зачастую, снимали и снимались в военных фильмах люди, не понаслышке знавшие, что такое война, и прочувствовавшие, чем жила страна.
Увы, обратный пример порой являют некоторые современные российские кинофильмы.
Безусловно, сообразно жанру, советские киноленты содержали в себе художественные обобщения, домысел и вымысел. Однако герои этих картин зачастую имели реальных прототипов, которые угадываются при знакомстве с историческими документами.
Классический пример являет собой вышедший в 1973 году кинофильм «В бой идут одни старики». У его героев существуют прототипы. Как правило, их несколько, оттого они носят собирательный характер. Однако есть и главные – это лётчики 5-го гвардейского истребительного авиационного полка. Вместе с группой деятелей культуры режиссёр фильма Леонид Быков посещал этот полк, разговаривал с его воинами и ветеранами, в том числе, с дважды Героем Советского Союза В.И. Попковым, черты и жизненные пути которых легли в основу персонажей фильма. Действие его протекает преимущественно весной–летом 1943 года в ходе освобождения Украины, в центре сюжета – 2-я эскадрилья полка, боевая работа и взаимоотношения её военнослужащих.
О ряде героев фильма и их прототипах не раз писалось. Но об одном – Сергее Скворцове не говорится ничего. А ведь его судьба становится одним из ключевых психологических моментов фильма.
Помните, фабула такова. Командир эскадрильи капитан Алексей Титаренко (в исполнении Леонида Быкова) замечает, что старший лейтенант Сергей Скворцов (в исполнении Виктора Талашко) не в первый раз выходит из боя без приказа. Происходит откровенный разговор. Скворцов честно признается, что после того, как в лобовой атаке столкнулся с немецким истребителем и чудом уцелел, подсознательно стал бояться за жизнь, вываливался из боя и приходил в себя уже, когда оказывался от него вдалеке. Он просит списать его из авиации, отдать под трибунал, но Титаренко даёт своему другу и бойцу, с которым они шли долгими дорогами войны, шанс преодолеть страх и быть честным перед собой и товарищами. Вызвав немцев на поединок (эпизод с «перепиской» с немцами не выдумка сценаристов, а имел место в апреле 1943 года), Титаренко берёт ведомым Скворцова и в начале боя передаёт, что у него, якобы, отказало оружие. Поставленный перед необходимостью спасать товарища, Скворцов преодолевает свой страх и даже сбивает немецкий самолёт.
В основе этой истории лежат действительные события. Прототипом (или главным прототипом) Титаренко стал Иван Павлович Лавейкин, по возрасту молодой (1921 года рождения), но по фронтовому опыту уже зрелый и вдумчивый лётчик и командир. В бой он вступил в первый день войны под Брестом.
К моменту описываемых событий Лавейкин уже имел 20 побед, а впоследствии увеличил их число до 26 и в августе 1943 года стал Героем Советского Союза. После войны Иван Павлович дослужился до звания генерал-майора авиации и ушёл из жизни в 1986 году. А вот прототипом (или главным прототипом) Скворцова стал Павел Цветков.
Павел Алексеевич Цветков родился в 1915 году. Он тоже вступил в бой 22 июня 1941 года и тоже в небе Белоруссии. Тогда он являлся заместителем командира, а затем и командиром эскадрильи 163-го истребительного авиаполка, Тем тяжёлым летом лейтенант Цветков одержал шесть побед, был награждён. 29 сентября в ходе штурмовки он был ранен зенитным огнём, при вынужденной посадке получил контузию и до 10 июня 1942 года находился на лечении.
После выздоровления Павел Цветков вернулся на фронт, и с 22 июня являлся комэском 630-го иап ПВО. Боевой работы было немного, но случилась неудача. 28 августа за «недисциплинированность, проявленную при взлёте на патрулирование 10.8.42 г., в результате чего разбился самолёт ЛаГГ-3», Павел Цветков был понижен в должности до командира звена. Продолжая вылетать на боевые задания в составе 33-го иап той же 106-й истребительной дивизии ПВО, 15 сентября в одном бою он лично сбил истребитель Ме-109 и в паре бомбардировщик До-215.
В составленной вскоре 5 октября его боевой характеристике утверждалось, что Цветков воевал хорошо, точно и аккуратно выполняя боевые задания, технику пилотирования имел отличную, был инициативен на земле и в воздухе, умело делился боевым опытом с товарищами и подчинёнными, и обладал хорошими организаторскими способностями.
Подписавшие характеристику командир эскадрильи капитан Г.М. Яхнов (впоследствии Герой Советского Союза) и военный комиссар эскадрильи старший политрук Л.И. Горский подчёркивали, что старший лейтенант Цветков «с успехом может быть использован в должности командира эскадрильи» [4].
Комэском он назначен не был, но в ноябре был переведён в состав знаменитого 5-го гиап на должность заместителя командира 2-й эскадрильи, которой и командовал капитан Иван Лавейкин. В составе этого полка в небе Донбасса и Харьковщины к концу весны 1943 года он сбил лично пять и в паре два самолёта противника, и ещё два в паре подбил, войдя в число самых результативных лётчиков полка. К 11 мая за ним числилось 220 боевых вылетов и 14 побед, из которых 12 личных и две групповых (на самом деле соотношение личных и групповых побед будет несколько иным).
Эскадрилья воевала хорошо, выполняя все поставленные перед ней задачи, и сам Цветков воевал, казалось, нормально. Но с ним случилось нечто похожее на то, что и с героем кинофильма Скворцовым.
30 мая появился приказ, подписанный командиром полка Героем Советского Союза (в августе ставшего дважды Героем) подполковником В.А. Зайцевым и начальником штаба майором Н.М. Калашниковым, в котором разбиралось неподобающее поведение заместителя командира 2-й эскадрильи старшего лейтенанта Цветкова. В приказе утверждалось, что за время пребывания в части Цветков старался уклониться от лётно-боевой работы, особенно в сложной обстановке. При перелётах хотел оттянуть момент убытия из тыла. Симулировал болезни (о недомогании он докладывал комэску Лавейкину), хотя дивизионная и корпусная медкомиссии признали его годным к работе в истребительной авиации. В приказе упоминались случаи, когда Цветков отставал от группы, отрывался от ведомого, не вступал в бой, нарушения дисциплинарного характера. Зайцев и Калашников ходатайствовали перед командиром дивизии о лишении Цветкова звания «гвардейца» и отправке его в штрафную часть – «за систематическую симуляцию болезни, за проявление элементов трусости в боевой работе».
Василий Зайцев был прекрасным командиром и наставником, пользовался любовью и уважением личного состава, хорошо знал и чувствовал людей. Его оценка не могла быть немотивированной. Случаи боязливости, психологической усталости, которые могли вылиться и в трусость, на войне бывали. Имелись такие и в полку: в августе 1942 года, в период напряжённых боёв за Ржев, оступились двое лётчиков-орденоносцев (один из них впоследствии стал Героем Советского Союза). Да и ряд воинов, не имевших нареканий, например, Герой Советского Союза Г.Д. Онуфриенко, во время тех боёв тоже жаловался на усталость.
А в 1943 году нечто похожее случилось и с Павлом Цветковым – опытным бойцом. За ним числилось 258 боевых вылетов [6], 15 личных и групповых побед и два самолёта, подбитых в паре. Видимо, накопилась усталость или наступило психологическое выгорание. А может, на их фоне и впрямь случились проблемы со здоровьем.
Именно случай с Цветковым (может, дополненный другими, из истории этого или других полков) и мог стать известен Леониду Быкову. Например, от Попкова, служившего в то время во 2-й эскадрилье и летавшего с Цветковым: так, 19 марта они вдвоём сбили три Ю-87 и один подбили. И эпизод, художественно переосмысленный, лёг в основу кинофильма. Но судьбы у Скворцова и Цветкова сложились по-разному.
Неизвестно, имел ли место непростой разговор между прототипами киногероев – капитаном Лавейкиным и старшим лейтенантом Цветковым, но наверняка должен был состояться.
Скворцов после психологической встряски, встав перед необходимостью защитить своего «безоружного» командира, возродился как боец и человек, и даже сбил неприятеля. Произошло ли такое душевное исцеление с Цветковым, неизвестно. Действительно, спустя почти два месяца после своей последней победы (тогда, наверное, и обострились его проблемы), он тоже сбил Ме-109. Произошло это 28 мая, накануне появления приказа. Но в любом случае, предотвратить его появление это уже не помогло.
У художественного же произведения своя правда жизни и своя правда характеров.
Киношный Сергей Скворцов продолжил воевать и погиб, совершив огненный таран железнодорожных составов противника, успев напоследок выкрикнуть: «Ребята! Будем жить!». Самопожертвованием ещё раз доказав, что с былой слабостью покончено навсегда. В случае с его прототипом, Павлом Цветковым, всё оказалось прозаичнее, зато, слава Богу, не трагично.
Из полка Павлу Алексеевичу пришлось уйти, однако в Действующей армии он остался, правда, не в боевой части. В июне 1943 года он был переведён в 18-й отдельный учебно-тренировочный авиаполк (той же 17-й Воздушной армии). Зачислен командиром звена, но уже с 29 июня стал комэском. До конца войны Цветков подготовил для строевых частей 90 лётчиков, вырос в звании до капитана, был дважды награждён.
После Победы Павел Алексеевич продолжил службу в боевой авиации, служил в 116-м и 965-м иап, дослужившись дойдя до заместителя командира полка. В сентябре 1952–июне 1953 годов находился в заграничной командировке (что означало тогда, отсутствие к нему каких бы то ни было претензий). В запас вышел 30 сентября 1953 года в звании подполковника. За время службы был награждён орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды (двумя) и медалями. Вот такая судьба была у прототипа Сергея Скворцова – боевая, и, хоть со сложностями, но честная.
А киноэпизод показывает, что художественное произведение лишь выигрывает от своей достоверности, ибо в этом случае основывается на правде и в свою очередь несёт людям правду. Тем самым, сберегая историческую память. А историческая память и правда неотделимы...
Марчуков Андрей Владиславович – кандидат исторических наук, сотрудник Института Российской истории РАН
Фотографии:
[700x420]Сергей Скворцов
[302x453]Павел Цветков
[700x525]Непростой разговор
[539x700]Иван Лавейкин
[488x700]Евгения Жигуленко
[700x525]