Крики и ревущий хохот донеслись и из другого места –  именно от левого подъезда, и, повернув туда голову, Григорий Данилович  увидал вторую даму, в розовом белье. Та прыгнула с мостовой на тротуар,  стремясь скрыться в подъезде, но вытекавшая публика преграждала ей путь,  и бедная жертва своего легкомыслия и страсти к нарядам, обманутая  фирмой проклятого Фагота, мечтала только об одном – провалиться сквозь  землю.    
     [показать]
 [показать]                 Бесстыжая горничная, поставив одну ногу на стул, сняла трубку с рычажка и сказала в нее: 
 – Алло!
 Буфетчик не знал, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу и думал: «Ай да горничная у иностранца! Тьфу ты, пакость какая! »       
Она, совершенно нагая, с летящими по воздуху  растрепанными волосами, летела верхом на толстом борове, зажимавшем в  передних копытцах портфель, а задними ожесточенно молотящем воздух. 
Кстати, все узнали Наташу?                    –  Первые!  –  воскликнул  Коровьев,  –  господин  Жак  с    супругой. Рекомендую  вам,  королева,  один   из   интересных    мужчин!   Убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник,  но   очень  недурной  алхимик. Прославился тем, –  шепнул  на  ухо  Маргарите   Коровьев,  –  что  отравил королевскую любовницу. А ведь это не с  каждым случается!  Посмотрите,  как красив!     
Супруга господина Жака  уже  становилась  перед  Маргаритою  на  одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.
      – Королева, – бормотала супруга господина Жака.
      – Королева в восхищении, – кричал Коровьев.
      – Королева... – тихо сказал красавец, господин Жак.
      – Мы в восхищении, – завывал кот. 
            Уже без всяких признаков хмеля женщина  с исступленными глазами  вбежала в комнату и простерла руки к Маргарите, а та сказала величественно:
      – Тебя прощают. Не будут больше подавать платок.           
– Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, –  недружелюбно насупившись, проговорил кот, – и еще считаю долгом  предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное.       
 [показать]
 [показать]– Все кусается, – вздохнув,  заметил  Коровьев,  –  эх,   эх...  –  Он немного еще подумал и пригласил своего спутника: – Кушай,  Бегемот.
      Толстяк взял свой примус под  мышку,  овладел  верхним  мандарином   в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй.       
На закате солнца высоко над городом на каменной террасе  одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около  полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были  видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада  с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до  самых краев. 
Здесь в роли Воланда – Александр Ширвиндт. А фотография сделана именно там, где и сидел Воланд: на крыше  дома Пашкова. Разрешение на съемку получить было трудно, но все же удалось.                 Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и  в нем белую фигуру сидящего человека. Рядом с тяжелым каменным креслом  лежит темная, громадная остроухая собака. У ног сидящего валяются  черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная  лужа. 
В роли Пилата снялся Федор Добронравов       Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся  необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно  разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду  протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней  кинулся бежать остроухий пес.        
            Культурные  люди  стали  на  точку  зрения  следствия:  работала  шайка гипнотизеров и чревовещателей, великолепно владеющая своим искусством. 
              Ну и напоследок:  
 [показать]
 [показать]