"Взмахнул рукой, толпа замерла. Плебс жаждет - тиран дает. Величав, осанист, горделив и мудр, наверное. Народ требует жертв - народ их получит.
Пойду посмотрю, одним глазком из-за уголка гляжу на арену - традиционная пара: сетиарий и секутор. Для мартовского не самого обильного хлеба хватит их с запасом. Четыре аха и два протяжных "бууууу!" крови и вот Тиран уже опускает большой палец. Мужчина.

Суд. Нововерцы эти, "широких нравов". Этот вот вздумал называть пред Богами СЕМЬЕЮ!!!
Мужчин-содомитов. И Он еще сомневается?!?!
- Тиран, ты должен быть тверд, этого нельзя допустить...
- Ты права пожалуй, ЧЕТВЕРТОВАТЬ ЕГО!!!
Мужчина.

Полуденная трапеза, сиеста, нега.
После сиесты Тиран учит своего старшего отпрыска верховой езде. Это, ведь, не то же самое, что политика или владение стилосом. Здесь учителем может быть только отец. Мужчина.

За этим занятием приходит и вечер.
Вечер, сатрап из не самой дальней сатрапии уже отбыл выполнять волю Тирана. Ну, или мою волю, разве это важно летописцам? Мужчинам?

- Ох, и устал же сегодня я, Морфей ждет меня.
- Морфей подождет, я просила тебя еще вчера - смени свечи в зале, обнови тогу - от этой несет, да-да, не от тебя, а от нее, и призови цирюльника - твоя борода раздражает мою кожу - ты должен это сделать, пусть не сам, но должен . И не надейся сегодня - у меня болит голова, а вот завтра... все может быть. В конце концов, на все твоя воля, Тиран.

Утро.
Тиран выходит к публике. Публика его приветствует неистово. Тиран обнимает своего Ближнего. Ближний убивает его своим кинжалом. Я удовлетворена. Наш сын будет новым Тираном. Теперь он – Мужчина".