В детстве самым большим зданием, что я только мог себе представить, был крытый рынок в Чикаго. Потом, в конце шестидесятых, я получил возможность побывать в ракетосборочном цехе Центра космических исследований имени Кеннеди. Приятель, который меня туда водил, сказал, что иногда внутри здания появляются облака.

Вокзал Хоура производил куда большее впечатление. Это было сооружение исполинских масштабов. Одновременно можно было видеть десяток железнодорожных путей; пять паровозов стояли неподвижно, несколько – выпускали пар; множество разносчиков торговали с тележек чем-то непонятным, от чего исходили клубы едкого дыма; тысячи потных, толкающих друг друга людей; еще больше – сидящих на корточках, спящих, готовящих еду, живущих здесь; и над всем – какофония звуков, настолько оглушительных, что не слышно было собственного крика, не говоря уж о мыслях. Таким предстал перед нами вокзал Хоура.

– Матерь Божья, – только и вымолвил я. В нескольких футах от моей головы из решетки высовывался самолетный пропеллер и медленно месил густой воздух. Рокот десятков таких же вентиляторов вливался в океан шума.

---

Судя по всему, известная американкая идиома, не в первый раз встречаю.