Некоторые люди на улице даже не пытались спрятаться от ливня, а лишь тупо приседали на корточках в грязь, склонив головы под напором воды.

– Видишь детей? – негромко спросила Амрита. До сих пор не обращал внимания, но теперь увидел. Девочки лет семи-восьми стояли, держа на бедрах детей еще меньше. Сейчас до меня дошло, что это был один из наиболее часто встречающихся за последние пару дней образов – дети, державшие детей. Поскольку лил дождь, они укрылись под навесами, мостками и протекающими полотнами. Их оборванная одежда имела яркую окраску, но даже ослепительный красный цвет или царский голубой не могли скрыть грязи и изношенности. На худеньких запястьях и лодыжках девочки носили золотые браслеты. Их будущее приданое.

– Много здесь детей, – сказал я.

– И почти ни одного ребенка, – произнесла Амрита так тихо, что это прозвучало почти как шепот.

Мне потребовалось лишь несколько секунд, чтобы убедиться, насколько она права. У большинства детей, которых мы видели, детство уже прошло. Нянчить младших сестренок и братишек, тяжко трудиться, рано выйти замуж и нянчить уже свое потомство – вот их непосредственное будущее. Многие из детей, которые сейчас бегали голыми по грязи, не проживут и несколько последующих лет. Те, кто достигнет нашего возраста, встретят новое столетие среди миллиардного народа, стоящего перед угрозой голода и социального хаоса.