Панк

«И не знали сами как в пыли находятся звезды»
музыка Пого

Стоящие у кормила власти культурные делатели – чехлят дальнозорные яблоки. Мы – лошадь с захомутованными прицелами – что тот осел перед фиником на плетке.
We have nothing to lose
Нам нечего терять


Поклонение в крови у этих сладкоречивых свах. Некоторые из них носят штаны, но большинство – мужики в юбках: провинившиеся шлюхи.
We have nothing to lose
Нам терять нечего


Ожидание привычной музыки – оскорбляет и уничтожает себя. Запах свободных глаз – лошадиное лакомство: сочная падаль – рассеянный дальний свет – гав, гав… но, но.

Анестезия для ампутации прямой кишки!

Мамаша Вивьен отреклась!
Её белье не возбуждает ирокез!
Осиротелый

Мода на лобковые бигуди.

Кричащие продавщицы, дрожащие иностранки в автомобилях. На дорогах скученный скоч, кочки, скука.
Возвратившись, цветочница боится, что ее здесь прикончат в толпа, что Кука! – Душная художница, белая, как мышь.

Я не блефую, - я блюю
И эта блевотина – не блефотина

Дымная пустыня! – Заедать ядами ее восхищения – старо!
Ах, какая женщина… какое страусовое манто… малиновое гнездышко… и новый Кадиллак!..
- Запивали снотворным…
- Встречали рвань и забастовки на мусорниках

Видения бреда.
… Опьяненный Зеленый говорит, что деньги – это бумажки. Ему 27. Вечером гуляние: танцы на площади в пыли – пластические извращения под попс; аск денег и вина; восторг от кривых зеркал, переходящий в ненависть и скрытное мордобитие.

Собрание у подков на ступенях по поводу беспредела местных. Избили лучшего танцора Кубу (его улыбка с черными деснами – корона побережья).
- Я… точно… кого-нибудь… скоро… завалю, - говорил Белый, указывая на железо в бетоне. – Возьму за голову и об этот крюк.

Н. приходит под утро. - Моя опасная жизнь под одним одеялом. - За ней всегда хвост. Один ухнулся неподалеку с плотины в камыши (недавно. ночью). Другой – не дошел: удовлетворился своим подбитым глазом и моим головостучанием о тот же бетон…, затем вынырнувшим из майки торсом за 5 метров и пустой бутылкой от «Токая», сжатой мертвой хваткой:
We have nothing to lose
Нам терять нечего
- И он поворачивает назад, этот киборг-клиент!
… Моя опасная Н. убивает меня в лагере. – Холодным компрессом.

Видения бреда.
Гнилой суп цвета глины… с нечищеным луком и картофелем… Потихоньку распознается… Темно. Поздно. В руках адский замысел повара: Кажется… кто-то… подлили… сюда… не то… масло.

Видения бреда.
Менеджер из столицы с длинным носом – угощает!
Обед на 4 персоны: бутылка нектара. Причал: «Дамский пальчик», «Каберне» (!) (кажется, ныряем). Пляж: «Мускат».
Вечером – пиво…
Просим о закуске – в результате и плов на 11 человечков…
… Через несколько дней Ксения вылетает в трубу, и мы ее больше не видим на побережье.

Видения бреда.
Рано утром хороводы вокруг ожидаемого: сборничество уходит корнями… Чудеса на дорогах – всякая всячина: еда и закуски, вода и напитки, всевозможные вещи, невозможные деньги (по заслугам), сервированные и сладкие столы в лесу, ломящиеся от недоеденных харчей…
… Рыскаешь не покладая ног, пока не набредешь на такой особняк… и с дымящимся море в пальцах цедишь сквозь хрупкие зубы:
- Что еще надо для жизни бедным хаям?......
- И что еще надо для жизни бедному хаю?

…Кто-то умер на тех берегах – какой-то шанс умереть весело и быстро и приходится влачить дальше мертвую собачку на плечах: слякотный хлам, скушанные взгляды, бескрышные остановки, умирающие автобусы, свалочные парки, канцерогенные облака, ежовые туманы, ржавые водоросли, сопливые бороды, вшивое постоянство, затраченные галстуки, бесконечное «что делать» на дерганных ногах, станковая обувь, п а р а л и з и т и к и и руки с заштопанными пальцами – для спортивной гребли!!!

Нас заставляли есть мертвечину. Куски застревали в горле и начинали вонять. Мы кричали о воде
- нам заливали спирт в глаза… Мы пели о земле - нас закапывали в нее… Пели о распухшем небе – нас подвешивали за дым, вешали на флаги…
… Теперь, когда прорвало плоть, говорят о корнях, шелестящих на воздушной подушке!

- «Чем задавить промежуток зеленой каймы мышиного блюда?» - ставит вопрос Седогласая Импотентность.
- Эй! – спящие губы и закусанные языки! Вы бряцаете не той свободой! И дышите спертым воздухом!...
… Четвертый лишний – я ухожу!

Дорогие одежды, скрывающие бедных… и от пристального взгляда разлетающиеся по швам… как мыльный комплекс.

Железные кони с потными стеклами

Отскакивающие девицы

Самодовольные самцы, лузгающие жаренный полет:
Из-ыс-кан-но

Мягкие подворотни

Железные и отчаянные подъезды, взрывающиеся от невидимых ступеней.

Возвращающиеся на место памятники, сбегавшие на барахолку - опорожниться!

Рабоче-крестьянские взоры свысока… Интеллигенты в дранных драпах… - Смешная и смутная повесть, поместь…. помешательство и перемешательство.

Болтающиеся молодые женщины между небом и землей и неудовлетворяющие их работники балды.

Скрежет зубов обезьяньего гипса, застрявшего в эпохе Возрож(д)ения

Гиподинамии лопнувший гиппопотам

Действующий цирк телеорфов и гладиаторов

Слипшиеся карманы мыслителей от чрезмерного наблюдения женщин

Питбультерьеры*: смеясь, лазают по деревьям, висят на шторах , палках, разрывают хозяев.

Цветы и молодая трава на крышах подземных домов!

Девушки тяжелого поведения. Из хорошо сколоченных семей. – Ладошки - из сыра…

Многозначительное мычание за стойкой и воздушные разговоры за столиком. – Пенорожная выпуклость и пенорожденная взбитость. – Карабас-Барабас, бросающий кости в кувшин, и аристократия под вывеской «Амфора»
- Под говорящей жестью «Амфора»!

Кости птиц, собак и коров – сверкают в пыли – по-театральному….
- И кислотными дождями не загасишь!...

Кошки и соловьи, словно женщины, бегут в другие края – умирать красиво.

Куры и овцы вынуждены нести яйца и руно часто до своего бесславного исчезновения в желудках воспитателей!...
…После падает снег

Козы и свиньи – побочно эффектны и мстительно мистичны!...

... Кролики наиболее сказочны под острой сметаной!...

Грызуны – хлопотны, опытны и шустры. Любят бесплатный сыр. Не любят дисциплину…

Остаются ослы, пчелы и лошади, -
Священные ослы, назидающие пчелы, несущиеся под кем-то лошади.
Цирковые, везущие бутафорию лошади…
- Все мы немного лошади…

Хороший художник не нагадит на холст, и не запляшет на нем в резиновых сапогах, и не разожжет костер, изорвав их на лоскуты, чтобы продолжить огненными каплями…
Но кого уже удивить таким хорошим художником?... И зачем?

Ночью, когда нужно спать, - открывается дверь к зелёной птице. Она знает много сказок и только одно слово – «тактик»
Оно повторяется без перерыва…, но если вслушаться, то можно увидеть игрушечную часовую мину… и услышать бом-бим.
…. Пробуждаясь


Днем…. со дна…. соленого …озера….видишь… золотые …. осколки…

5 апреля – сентябрь 2003 г.

г-ф В. Одов