Он ложится к тебе в неласковую кровать, словно стылый туман – на поле в полночный час.
Начинает собою полнить и целовать – начинает одно ваять из нецелых вас.
Ты согреешь его, пригубишь, вдохнёшь, глотнёшь и привычно нежно, несыто себя отдашь…
Не за тридцать даже, о господи… так… за грош, что к охоте прячет горстями он в свой ягдташ.
Он охотник, глупенькая, он свежует, ест, до шагрени выделывая твою мездру.
Лишь коснется крючка указующий его перст, и любая львица – покорная лань к утру.
А когда очнёшься от диких его ночей, и от собственной нелюбви ослабеешь вдруг,
ты увидишь - рядом – единственный и ничей… И поймёшь – это общий ад. Тридцать третий круг.

Вес На