Совокупность схожих по языку и культуре индоевропейских племен, в середине первого тысячелетия до нашей эры заселившая территорию Центральной и Западной Европы, вошла в историю под именем кельтов. Кто такие кельты? Чтобы подойти к рассмотрению этого вопроса, дав читателю зацепки из известных ему данных, скажу что потомками древних кельтов являются ирландцы, валлийцы, шотландцы, французы, а частично - бельгийцы и англичане, являющиеся народами смешанного кельто-германского происхождения. Древние римляне считали кельтов высшими из варваров. И не случайно - почти не отстававшие римлян в уровне развития промыслов и ремесел (а в отдельных отраслях и опережая), кельты столь отважные и яростные в бою не испытывали болезненной тяги к насилию над слабыми и беззащитным, чем выгодно отличались от многих соседствующих с ними этнических групп, в особенности от германцев. Чем-то культура древних кельтов была сродни арийской культуре Северной Индии - объемные сакральные тексты из уст в уста передававшиеся на протяжении тысячелетий, статуи божеств, сидящих во всемирно известной медитативной позе, изображаемые с наличием нескольких рук и голов, а в особенности - сословие друидов, которые стояли в кельтском обществе почти так же высоко, как стояли в обществе индийском брахманы. Даже король не смел права открывать рот на собрании, перед тем, как не даст возможность высказаться почтенному друиду. 

  Тут я поспешу разочаровать некоторых поклонников мистики и движения нью-эйдж, ищущих в древних верованиях друидов потаенные сокровенные истины - исконная вера кельтов была сущей банальностью, такой же, как и многие примитивные верования окружавших их полудиких народов. Не только в модной ныне мистической литературе, но и даже в всемирной интернет-энциклопедии указано, что одним из основных положений друидической религии была вера в переселение душ, однако это противоречит имеющимся в наличии историческим материалам - общекельтской верой была вера в вечную и преисполненную блаженства загробную жизнь, причем в отличие от христианских представлений, посмертное существование человека в иной реальности не находилось в зависимости от его поступков в земной жизни (причем вера в загробную жизнь среди кельтов была так велика, что они нередко давали друг друг деньги долг в расчете на возвращение их на том свете). И, возможно, ещё более крупное разочарование для друидоманов - всем известный Стоунхендж построили отнюди не друиды - он, как и многие подобные памятники, появился на территории британских островов задолго до того как на этой земле появились кельты как таковые. Так же, в верованиях древних кельтов пребывали в наличие очень дикие элементы. Так, члены жившего у берегов реки Секваны племени паризиев, по особо праздничным дням совершали человечески жертвы и оставшиеся после жертвоприношения трупы торжественно развешивали на деревьях. А ещё у галльских, то есть населяющих территорию современной Франции, друидов был очень душевный способ гаданий - вырбранному для приношения в жертву человеку всаживали нож в спину, и по предсмертным судорогам пытались предсказать будущее (видимо, пристрастие к вышеупомянутой практике было предшественником любви современных французов к гаданию на картах таро). Основой же общекельтских верований, подобно народам, исповедующим шаманизм, была вера в то, что мир наполнен незримым присутствием великого множества духов и таинственных, незримых для человеческого глаза сил, которые при умелом подходе можно поставить на службу нуждам людей. А буйство и склонность впадать в экстаз во время выполнения ритуалов роднила друидов с шаманами Дальнего Востока. Образы самих же кельтских божеств были размыты и одно из них плавно перетекало другое - четкий систематизированный пантеон присущ утонченной городской культуре, которой галльские варвары не знали до римской колонизации. И вплоть до римского завоевания галльские жрецы не строили храмов, а отправляли свои церемонии в священных рощах, подобно совсем уж диким в ту пору германцам. 

  И в завершение своего краткого обзора сочту нужным ответить на вопрос, какими виделись древние кельты в глазах своих современников и приведу для этого свидетельства древних римлян и греков. С одной стороны - они были наиболее цивилизованными из народов, вступавших с кельтами во взаимодействие, с другой же стороны - их свидетельства и являются единственными, в силу того что у других соседей кельтов в силу почти всеобщей дикости Древнего Мира была неразвита письменность. Галлы предстали перед взором римлян как белокурые голубоглазые воины, высокие и крепко сложенные, они устрашали пришельцев из средиземноморья своей яростной отвагой. Впрочем, по данным римских историков, кельты хоть и были безудержны в битве, в мирной обстановке были совершенно незлобливы и простодушны, а их гостеприимство было выше всяких похвал. Хоть галльские воины приводили римских легионеров в тихий ужас своим обычаем вешать головы поверженных врагов на сбруи своих коней, а по возвращении домой "украшать" свои владения сим жутковатым трофеем, вне полей сражений они были куда безобидней и даже несколько уязвимы - в силу неотесанного простодушия галлы были доверчивы и даже несколько наивны и лукавому цивилизованному жителю Средиземноморья ничего не стоило обвести бравого галла вокруг пальца. Так же, в  южным цивилизаторам бросилась в глаза тяга кельтов к украшательству и любовь к ярким цветам в одежде, а в их стремлении хвалить себя по поводу и без оного со стороны современного исследователя можно узреть задаток присущей их французским потомкам жажды восхищения своей персоной. Так же, древние кельты проявляли изрядный талант в торговле и чуть ни с самого своего появления в Галлии устроили торговые связи с античным миром. Ещё в 600 году до н.э. греки основали на галльских землях торговую коллонию Массалия, которая спустя века превратилась в французский портовый город Марсель. Кстати, хоть история и не знает сослагательного наклонения, по мнению историков, если бы Галлия не стала частью Римского Мира (Pax Romana), то скорее всего была бы втянута в сферу культурного, экономического и политического влияния Греции, что случилось со многими восточными народами при формировании православной Византийской Империи.