Поезд. Купе. Рядом сидит полноватая, но достаточно симпатичная женщина. Носится вокруг маленькая девочка, играя с мобильником. Тянутся долгие минуты ожидания. Ну когда же он тронется? Трогайся, пожалуйста, милый. Прижатая к стеклу рука, пальцы сами проводят по Его щеке. Нет, не по щеке. Это просто холодное грязное стекло. Они курят вдвоём. Ты мне не нравишься. Совсем-совсем. Но меня к тебе неудержимо тянет. Необъяснимо для меня самой. Хрупкий, невысокий, кажется даже чуть ниже меня. С тонкими чертами лица, с огромными глазами, со скульптурной улыбкой, в которой сквозят ехидца и доля отстранённости. Мне хотелось кричать! Хотелось писать на стекле, но я забыла как. Я не могу тебе ничего сказать. Ведь это были лишь несколько дней. Мы едва знакомы. И зачем меня трясёт от твоих прикосновений? Никогда ничего подобного не испытывала. Я боюсь тебя. Очень сильно. У меня замирает на мгновенье сердце, когда я думаю о тебе. Мне хочется плакать и смеяться одновременно. Мне грустно и щекотно где-то внутри. Я хочу услышать твой голос. Зачем ты мне дал телефон? Ведь теперь я буду звонить. Какая глупая игра. Игра в то, что Ты для меня ничего не значишь, что Ты – лишь эпизод. А может так оно и есть? Может это мимолётное увлечение? Может всё пройдёт через месяц? Нет-нет, я не люблю Тебя, не думай. Это просто я была пьяна. Мне хотелось почувствовать жизнь, ибо в душе моей царила смерть… к чему снятся выпадающие зубы? Мне было так больно, что я проснулась. Пять утра, не спится. Зачем я сейчас думаю о тебе? Ведь Ты далеко, ты даже не вспомнишь меня, наверное. Зачем глупое сердце так громко рвётся из клетки груди? Словно только что пойманная птица. Она рвётся на свободу, ей не нравится в этой тесной душной клетке. Но ведь ты выросла здесь, милая, смирись. Таковы параметры данного мира. И мы в нём живём. Значит должны подчиняться указанным правилам.
Когда поезд наконец лени во тронулся, твой силуэт ещё долго отражался перед моими глазами, сливаясь с проплывающими за стеклом видами. Смешиваясь, проникая друг в друга, твой образ и заснеженные леса казались одинаково прозрачными и нереальными. Зато почти физически мои волосы помнили твои прикосновения. Помнишь, ты сушил мне волосы перед отъездом? Мы смотрели кино, я сидела у твоих ног, а твои пальцы лениво перебирали непослушные кудряшки.
- У тебя непослушные волосы.
- Такие же, как их хозяйка.
- Да, это точно.
- Но их можно приручить.
Меня можно приручить… но пока я гуляю сама по себе. И даже себе не признаюсь, когда так случится, что меня приручили.
Как хочется зарыться носом в твою шею. Приникнуть губами, целовать, прикусывать ухо… Мне это нравится. У Тебя был такой удивлённый голос тогда. Что же в этом странного? Разве тебе не нравится, когда ты ласкаешь девушку? Ну, значит вот такая я странная. Хотя по-моему, это вполне естественно. Всё. Спать. И не думать. Это был сон, всего лишь сон. Заешь, я теперь не могу целовать никого другого. Странно, но я ни-че-го не чувствую.