Пятница, тринадцатое число.  Нормальный, верящий в приметы, человек,  из дому не высунул бы носа! Иван Копалкин в приметы верил частично. Верил в одну - плохую, зато уверенно! Это был – общественный транспорт. Копалкин,  пользуясь своей машиной, в автобусы садился редко. Но, уж если садился, с ним обязательно приключалась  какая-нибудь пакость!  Однажды, он обратил внимание, в автобусе, что молодая особа прижимается к нему, без видимых причин. Места было предостаточно. «А, что, я ещё ничего!» - Самодовольно,  подумал Копалкин. Потом, обнаружил пропажу дорогого мобильника.

   Следующий раз, при резком торможении автобуса,  женщина наступила ему на ногу.  Обута она была, в туфли на шпильках, и имела вес внушительный.  Недели две, Копалкин не мог встать на эту ногу.

   Последний случай произошел с ним прошлым летом, когда Иван ехал в троллейбусе. В руке Копалкин держал сумку. Обычную китайскую, спортивную, сумку с множеством карманчиков на «молниях». К каждой «молнии» была прицеплена, для удобства или красоты, проволочная висюлька. Всё нормально – по-китайски для россиян. На одной из остановок  Копалкин почувствовал, что кто-то, мягко но настойчиво, тянет у него сумку.  Оказалось, что сумка своими висюльками, намертво сплелась с нитками вязаной юбки,  женщины, которая сейчас, пыталась покинуть троллейбус.

   Юбка имела, какую-то, особенную, крупную вязку, очень красивую, но не приспособленную для общественного транспорта. Так же, как и висюльки китайской сумки.  Если-бы  Иван потянул сумку к себе, он, непременно, начал бы распускать юбку.  Если-бы отпустил сумку,  она, под своим весом, стала бы стаскивать юбку вниз. Оставалось одно – Копалкин, держа сумку навесу, вышел из троллейбуса вслед за юбкой.

   Женщина держала сумку, а Копалкин, сидя на корточках, разматывал нитки. Разматывал долго. Они познакомились. Она любила вязать, у неё был сын, однокомнатная квартира, и ещё одна вязаная юбка. На кровати лежало вязаное покрывало. Сейчас, Копалкин ехал к этой женщине  встречать Старый Новый Год.

   Праздник не должен быть без вина, в котором Иван толк знал! - «Пить надо так, что бы утром грудь коньяком пахла!» - Было его кредо. Поэтому, не смотря на дурную примету, ехать надо было не на своей машине. До центра  Иван добрался на такси, без происшествий. Воодушевлённый этим, купив кое-что, по мелочам, позвонил подруге, которая была сейчас на работе. Она ответила, что придет позже, но у него есть ключи.

    Оставалось проехать несколько остановок. Можно было сесть в такси, но: «Чего выпендриваться!» - Подумал Копалкин, и прыгнул в трамвай. Ряд одинарных сидений был свободен. Иван сел, почувствовав, что его тощий зад подогревается. Вот  это сервис! Трамвай резво сорвался с места, позванивая всем, чем можно позванивать. Это напомнило золотую юность. На следующей остановке, у социального рынка, в вагон набилась масса народа. Многие были с огромными сумками и коробками. Молодая женщина поставила на колени Ивана огромную коробку: «Подержите, а то там стеклянное!» -  Сказала она после того, как поставила. Коробка была лёгкой но объёмной. Доставала до бровей. На плечо, основательно, легла чья-то сумка с запахом фруктов. 

   Трамвай, ещё резвее, несмотря на загруженность пассажирами, сорвался с места.

   - Напряжение в сети больше нормы, наверное. – Подумал Иван, со знанием дела.

   И лучше бы не думал! – Сиденье под ним стало нагреваться больше обычного. Копалкин пробовал сменить позу, - на него зашикали: «Сидите спокойно, а то побьёте всё на свете!».

   - Скоро закиплю! – Со страхом, подумал Иван.

   - Горю, православные! – Возопил какой-то христианин, с переднего сидения. – От зелья бесовского не сгорел, Бог уберёг! - За что теперь муки адовы принимаю?

    Трамвай, весело позванивая всем, чем звенеть невозможно, нёсся дальше. Вожатая, через громкую связь, объявила: «Граждане, не волнуйтесь! Из  депо, обещали снизить напряжение в сети.  Если на конечной, не смогу остановить вагон, пойдём на второй круг!»

   Иван Копалкин почувствовал, что у него остывают ноги.  «Неужели отхожу?» - Подумалось тоскливо. -  Вот, и не верь приметам! Ноги продолжали мёрзнуть. И тут, до Ивана дошло. – От высокой температуры  скукожились, и уменьшились в длину, его синтетические брюки!

   Трамвай, не сбавляя скорости, вписался в рельсовый  круг конечной остановки, и замер, весь дрожа. Из-под пола, доносилось недоброе гудение и запах горевшей проводки.

   Пассажиры спешили покинуть вагон.  У тех, кто сидел, дымились зады. Копалкин, бегом, постукивая затвердевшими штанами, добежал до подъезда. Войдя в квартиру он, отдышавшись, снял куртку, и расстегнул брючный ремень. То, что ещё недавно было брюками,  со стуком, опустилось на пол.

   Копалкин, сидя в халате, пил чай, курил сигарету, и, задумчиво, смотрел на, стоявшие в прихожей, штаны. За что такое проклятие – он не знал! Но, знал точно, что общественный транспорт – не для него!

   Иван переставил поближе свои, злополучные, брюки.  На них установил ноутбук, и, в отчаянии, написал сей пост. 

   До встречи Старого Нового Года, оставалось четыре часа.