[433x450]

Кажды из нас в равной степени представитель нации.

Я работаю с этой китайской компанией уже не первый год. Это, пожалуй, единственный поставщик, с которым у меня не было «косяков». Никогда. Для меня эта компания своего рода эталон того, каким и должен быть поставщик в Китае. Семь собственных заводов, плюс торговая деятельность, чистые и красивые офисы, практически полностью автоматизированное производство, квалифицированные рабочие, менеджеры с очень хорошим английским. Отсюда и отсутствие вопросов по качеству, и контейнеры отгружаются в срок. Цены не самые низкие, но, в тоже время, и не самые высокие. В общем, понятные и предсказуемые бизнес-процессы. То, что так сложно найти в Китае.

На заводы этой компании я езжу не так часто – вопросов с ними практически не возникает. Визиты мои редки и чаще всего без повода. Скорее, это визиты вежливости. Но вот что удивительно – это единственная компания, с директором которой я не знаком лично. Всех других знаю. С кем-то даже близко дружу. А директора этой компании я даже ни разу не видел в лицо.

Это случилось несколько месяцев назад. Перед китайским новым годом. Я прилетел в Шанхай по делам и между делом заехал в головной офис компании для того, чтобы поздравить менеджеров, с которыми работаю, с новым годом. Внизу у стеклянных дверей я столкнулся с очень невысокого роста китайцем. На вид ему было лет 45-50. Хорошо одет. Гладко выбритое лицо. Узкие очки и строгие морщины на переносице. Складная и гармоничная внешность. Он улыбнулся мне и пропустил вперед. В лифте мы разговорились – выяснилось, что он и есть тот самый лаобань, которого я ни разу не встречал. Он был удивлен моим китайским и сделал мне комплимент по поводу наших постоянно увеличивающихся объемов. Я ответил, что это общая заслуга, и лифт остановился. Мы вышли. Он направился по своим делам. Я – по своим: поздравлять менеджеров. Но ощущение осталось приятное.

Я подарил своим китайским коллегам икру, коньяк и что-то еще. Всех обнял, расцеловал, произнес каждому свои пожелания. Я делал это искренне, и меня тут любили, это чувствовалось. Когда все поздравления были сказаны, и я собрался уходить, у одного из менеджеров зазвонил телефон. Он слушал несколько секунд, потом зажал ладонью трубку и сказал, что их генеральный директор просит меня нанести ему визит.

Меня проводили по коридору до его кабинета. В этот день мы познакомились с ним ближе. Директор был приятный человек во всех смыслах. Он был вдвое старше меня, спокойный и выдержанный. В его взгляде, мимике и плавных жестах была какая-то удивительная осмысленность. Говорил он негромко, четко, выговаривая каждое слово – слушать его было одно удовольствие. К моему удивлению, он не стал обсуждать бизнес и наше сотрудничество. Да и обсуждать было нечего: своевременные оплаты – своевременные отгрузки, все отрегулировано. Он пригласил меня выпить чаю. Он сам заваривал и сам разливал по маленьким чашечкам. Мы сидели в глубоких креслах, пили чай и разговаривали. Безусловно, он был неординарным китайцем. Спокойный, аккуратный, эрудированный, он говорил на очень чистом английском и на немецком (качество которого я, к сожалению, оценить не могу). Это был человек, в компании которого приятно. Приятно и спокойно. Мы прощались уже как друзья, и, пожелав ему всего-всего, я с легким сердцем покинул их офис.

Через две недели мы встретились вновь – он пригласил меня на конференцию, посвященную проблематике нашей общей сферы деятельности. Он там читал доклад, а я, благодаря этому приглашению, смог завести несколько полезных знакомств. Спустя еще какое-то время мы вместе ужинали, и пару раз он приглашал меня сыграть в гольф. Я с удовольствием принимал его приглашения. Мне было приятно, что он общается со мной на равных, хотя и наш возраст, и наш опыт были очень разными. Вчера вечером он позвонил мне и, узнав, что я в Шанхае, пригласил на дегустацию в коньячный дом. Мы дегустировали марочные коньяки двадцатипятилетней выдержки и разговаривали о путешествиях. Он был, казалось, во всех странах мира. В любом случае, слушать его было удивительно. И я слушал.

– Я вижу, с каким азартом вы рассказываете про путешествия. Вы были во стольких странах. Объездили весь свет, но почему вы так ни разу и не посетили Россию? – спросил я. Он как-то посерьезнел и немного нахмурился. Или мне показалось. – Я был в России однажды. – После длинной паузы ответил он и снова замолчал. Пауза все длилась. Тяжелела. – И как? – Не выдержал я. – Никак. – Сухо ответил он. – Вам не понравилось? – Нет. – Вы, может быть… – Послушай, ты русский, а эта история не будет для тебя лицеприятна. Если я расскажу все в подробностях, ты покраснеешь за свою страну. А я бы не хотел допустить этого, во-первых, а во-вторых, не думаю, что это уместно в такой прекрасной обстановке. Я настоял. Возможно, это было не слишком тактично, но я настоял. – Это было в 2000-м. – начал он. – К этому времени я объездил почти всю Америку и Европу, много раз был в Африке, в Канаде, в Австралии, в общей сложности больше трех лет прожил в Германии. Но Россия до сих пор оставалось для меня «белым пятном». Огромная, заснеженная и непонятная, она была интересна для меня не только как страна сама по себе, но и как перспективный рынок.

В начале 2000-ого, зимой, я поехал в Москву в составе делегации «Представители китайского бизнеса». В рамках этого визита были запланированы встречи с чиновниками и политиками разных уровней и, конечно, экскурсии по Москве. Встречи в политических кругах меня не воодушевили – что в Китае, что в России, они одинаково скучные. Какие-то общие слова без смысла и цели. Мне же было интересно понять саму суть. Людей. Их ментальность.

На третий день нашего визита я сбежал. Оставил группу и стал прокладывать маршрут самостоятельно. Мне очень хотелось посмотреть на Красную Площадь, на Мавзолей, о котором учителя мне столько рассказывали в школе, на Собор Василия Блаженного. В киоске я купил карту Москвы и спустился в метро. Но до Красной Площади я так и не доехал. По дороге меня остановил милицейский патруль. Я не говорил по-русски и не понимал, что они от меня хотят. А они, конечно, не говорили по-китайски, ни по-немецки, ни, к сожалению, даже не по-английски. Ни слова.Двое высоких мужчин в форме, они завели меня в какой-то двор, где стояла их милицейская машина, сильно ударили сзади по ногам резиновой дубинкой так, что я встал на колени, и прижали к грязному борту. Один прижимал мою голову к обледеневшей двери машины, а свободной рукой отвечал кому-то по рации. Второй в это время шарил по моим карманам. Они забрали все. Деньги, телефон, часы, перьевую ручку, визитницу, ключи от номера и даже карту Москвы. Потом сняли с меня меховую шапку и перчатки. На прощанье один из них швырнул мне под ноги в снег мой паспорт. Они сели в машину, включили мигалки и уехали… Я запомнил и номер их автомобиля, и номера их жетонов, но скандал поднимать не стал. Не было смысла.

Почти день я потратил для того, чтобы выяснить, где находится гостиница, и добраться до нее. Без денег, без телефона, даже без адреса… Я понимаю, что по одному или даже двум представителям нации о целой стране судить нельзя. Да я и не сужу. Но в эту, покинутую богом, страну я никогда не поеду. Прости, что я вот так прямо тебе это рассказываю, но ты сам настаивал на искренности. Мы оба надолго замолчали. В тот вечер я возвращался домой в таком поганом настроении, какого у меня в Китае еще никогда не было