Девочка Аленка любила блины. Ну как любила? Если она вчера ела блины и седня ела блины, то назавтра она на них, конечно, даже смотреть не могла. Но если она неделю, а лучше месяц блины не ела, то она их очень даже любила. У Аленки дома было много блинов. Один блин даже висел на стенке вместо иконки. Аленка с него каждый день пыль вытирала, а он ей улыбался, а еще чаще бранился. Почему бранился? а шут его знает, наверно это не очень то весело - висеть вместо иконки. Другой блин вместо медальончика висел у Аленкиного сердца. Он висел там давно и совсем засох. Но большинство блинов Аленка, конечно, ела. Ведь блины для того и предназначенны, верно? Ела их, наша девочка, неторопливо с вилочкой и ножичком. Вот попался ей как-то раз привередливый блин, он и говорит: "А чего это ты, Аленка, меня вилочкой с ножичком тычешь? меня руками есть надо. Мне твои ручки нравятся, а вилочка с ножом мне совсем не нравятся." Осерчала Алена:
- Блин, ты кто, блин несчастный?! Ты чего тут условия ставишь?! Не буду я тебя руками есть! Может, ты жирный? Чтож мне руки потом мыть из-за тебя?! А не нравится, катись отсюда.
Обиделся наш блин, он и не знал, что он несчастный. Он, в общем, после знакомства с Аленкой полагал себя довольно счастливым. Он даже не знал, что он блин, он, может, считал себя таким тоненьким кругленьким человечком, в какомто смысле ничем не хуже Аленки.А, главное, жутко ему не понравилось, что Аленка его называет блином, а держит за собачку, которой пинок под зад всего понятней.
Свернулся наш блин трубочкой: Аленка его вилочкой, а он не колется; Аленка его ножичком, а он не режется. Ну, Аленка его в сторону и отложила, другие девочки к нему ручки тянут. Вот и надумал наш блин: "Пусть лучше меня другая девочка съест."
И все были счастливы.