так сложилось, что нет у неё никого
только кошки и книги, но это не в счёт
а она говорит: ничего, не впервой
ею загодя каждый предавший прощён
на коленях её - кошко-книговорот тёплым пеплом усыпанный клетчатый плед
ей не в тягость нахоженный читанный брод
ей уютно в мурчащей ночной кабале
ни забот, ни хлопот, ни любви, ни тревог
заменяют ушедших героев слова
над кошачьей спиной и над книжной главой
ей не видится тот, кто её целовал
ей не помнятся руки
ей нужен покой
и кошачье и книжное с нею родство
ей живётся и так — одиноко-легко у неё нет — ты слышишь? — совсем никого...

Анна Рубинштейн