Мы такие, какие мы есть - ради детской игры,

но умрём, если только покинем привычную клеть.

Понимаешь, дружище Геннадий, мы слишком добры

для того, чтобы в жизненной прозе с тобой уцелеть.

Я изрядно ушаст, оттого мне пока - исполать!

Но заметил ли ты - холоднее становится тут...

Да, я знаю, не худший удел - малышей умилять,

но они умиление вскорости перерастут.

Ты и я - мягкотелы. Характер у нас - водянист.

И не скалься, не надо. Не спорь. Не качай головой.

Ведь тебя не спасёт то, что ты неплохой гармонист

и умеешь лежать на газоне, сливаясь с травой.

О любви и добре ты так долго занудно твердил

окружающей жизни и логике наперекор...

Научи меня драться. Ведь ты, чёрт возьми, крокодил!

Неужели зубастость твоя - это только декор?!

Мы совместны с успехом, как будто с парчою - парша,

как с тропическим зноем - хрустящий арктический наст.

В недрах чёрной души старушонки на буковку "Ш"

больше жизненной силы, мой друг, чем в обоих из нас.

Нам с тобой бы на спины - по парочке ангельских крыл,

чтоб повыше взлететь, где не властны беда или мрак...

Ах, господь наш Успенский, зачем же ты нас сотворил?

Мы и в самом-то деле лишь брак.

Производственный брак.



Александр Габриэль