пришитой варежкой вертя,
в те времена совсем негордый,
тебя я вызвал погулять,
точней, податься в "снегоходы".
забыв родительский запрет,
снимали мы сосулек пробы.
потом в заснеженном дворе,
собою меряли сугробы...
Я был в тебя почти влюблен,
и снег за ворот сыпал нежно.
ты возмущалась: "стоп...алё!!!
Сдурел?!" ну а потом с надеждой:
"Андрюшка, ты ж - не балабол,
и тем милей мальчишек многих.
мой верный рыцарь, а слабо
мне посвятить геройский подвиг?"
гусарски бросив честь на кон,
не сомневаясь ни минуты,
шмыгнул я носом: "да... легко!
а для тебя вааще не трудно"

.............................

в окошках загорался свет.
наивен, как пришелец с Марса,
в свои неполных восемь лет,
познал я женское коварство:
ты не могла помочь ничем,
а я... стоял в неловкой позе,
лизнув железную качель
на многоградусном морозе.

Гнедой