А как с пригорочка сойдёшь — так сразу рощица.
Листва ольховая там плещет и полощется.
За ней осина, наклонившись за поганкою,
тебя цепляет престарелой хулиганкою.
А у ольхи листва текучая, ручьистая,
с лица — зелёная, с изнанки — серебристая.
Она — как жизнь сама: быстра и переменчива,
и обижаться на неё за это нечего.
Обида — глупое людское состояние.
Ведь, что дано, дано обычно за деяния.
И потому глотни дымка из дачной форточки,
потом прими из пузырька невзрачной водочки.
И чтоб не рвать с окрестным миром, кликни Шарика
и, как в живую воду, — в серебро ольшаника.

Юрий Ряшенцев