Хочу показать своим читателям... свет далекой звезды. Светлану Львову вполне можно назвать звездой, но не на банально-эстрадном сленге. Света - скромная звездочка поэзии, хотя сама о себе никогда так не думала. Да и мы, ее коллеги по работе, поздно поняли истинный масштаб поэтического дарования Светланы - уже тогда, когда звездочка ушла от нас...
У нас в Калуге она прожила последние годы своей жизни - семь лет, и более четырех из них знала, что неизлечимо больна. Но именно в эти годы у нее было больше всего друзей и дел,
в эти годы написана большая часть стихотворений. Светлану охотно публиковали журналы "Дружба народов", "Новый мир", "Истина и жизнь"... За книгу "Elle sappelle..." ("Её имя) Светлане Львовой была присуждена премия имени Цветаевой.
К пятилетию ухода Светы ее друзья выпустили сборник "Беспечный сад", где есть несколько оригинальных прозаических эссе. С одним из них я и хочу вас познакомить...

Кто там?

- Тук-тук.
- Кто там?
- Это я, брат твой Авель.
- Нет у меня такого брата, уйди, я сплю.
- А помнишь…
- Не помню. Пошел вон, холодно.
- Выслушай меня, добрый человек, я – безвинная жертва…
- Господи, да что же это? С утра на работу, темнота – хоть глаз выколи…
- А ты зажги свет, брат мой, свет твоего сердца, и дай путнику краюху хлеба и ночлег.
- Совсем с ума сошел. Ты бредишь, что ли? Так я «скорую» вызову. И милицию. И пожарных. И весь белый свет, мать твою душу мать.
- Спасибо тебе, добрый человек! И пусть все узнают, что я вернулся.

-Нет, это я сплю, скорее всего. Эй ты! Ты, может, клоун? А может, из тюрьмы… какой-нибудь дальний родственник жены, скорее всего. У меня таких нет в роду – идиотов.
Мария! Там твой брат из тюрьмы вернулся, а я пошел спать.

- Правильно! Ночь на дворе – а там чужой мужик… так кто будет разбираться? Я, конечно!
А у него режим дня, у козла, прости Господи, как у юного пионера… Послушай, кто ты там, уйди, пожалуйста.

- Дай мне ночлег и немного хлеба, сестра! Несчастье случилось со мной: брат мой из зависти убил меня и оставил лежать одного. Дикие звери пришли ко мне, но, будучи сыты, не тронули меня. Грозный орел кружил надо мной, но улетел восвояси. Горячее солнце поднималось надо мною, но не сожгло своими лучами. Дикие травы лечили мои раны, дикие козы питали меня своим молоком, чтобы я выжил и вернулся, и спас брата моего, ибо нет горя тяжелее вины.

- Совсем усыпил ты меня своим рассказом. Голос у тебя монотонный и говоришь… не то, чтобы с акцентом, но как-то по-книжному. И не пойму никак, причем тут наша семья? Нам-то кем доводишься?

- Я брат твой Авель, сестра, я не умер. Я выжил и вернулся.

- Так. Подожди. Давай лучше разберемся по-хорошему. Библию я читала. Не всю, конечно. Да ее, может, всю-то и никто не читал, только притворяются. А я притворяться не буду. Я сразу скажу, что дверь чужому мужику не открою ни за что. И давай, милый, не будем выяснять отношений. Кто мы друг другу – не поймешь, это правда.

История твоя грустная. Теперь, наверное, не засну. Элениум, конечно, попробую, но ты знаешь, что-то так плохо спать стала! С вечера часа два-три – и все. Лежу, слушаю, как этот храпит. И позвоночник болит, особенно поясница – так что тоже ничего хорошего. А врачей у меня знакомых нет. И денег нет. И квартира не наша – у чужих снимаем. А этот… на вид вроде как будто в облаках витает, а за каждые колготки отчитайся. И не то, чтобы прямо, а так, между прочим: «Откуда у нас этот двухтомник Фрейда?!»

Так что сам видишь, Авель… Имя вообще-то красивое… Надо нашим кому-нибудь подсказать, чтобы назвали, если мальчик. Слышишь, Авик! А сколько тебе лет? Хочешь, я поговорю, может, охранником куда возьмут… Тут думать не надо… У тебя документы-то хоть какие-нибудь есть? Нет?

Эй, ты заснул там, что ли?.. Нет никого… Слава Тебе Господи – ну и не надо.