Я с детства любила летать. Ощущение полета было настолько реальным, что захватывало дух. Оставаясь здесь, на земле, я чувствовала какой-то внутренний подъем, восторженность души, а затем слух и зрение, отключившись от настоящей действительности, создавали мне картину совсем другой жизни. Я видела планеты, галактики, нашу землю с высоты птичьего полета, переносилась совершенно в другие, неведомые мне места, ощущала вкус и запах морского прибоя, перенесясь на край света - туда где дышит огромный и мудрый океан. Интересно, но до сих пор эти воспоминания живут во мне, когда я спешу и пытаюсь бежать. Кажется, что устремляясь вперед, я ногами не чувствую под собой земли. И в то же время сила тяжести не отпускает ввысь. Возникает какое-то раздражение, ведь могла же! Могла! Я это помню.
Воспоминания детства. Странно, но приходят они всегда с запахами, звуками, лицами, жестами. Услышав звуки духового оркестра, тут же вспоминаю маму, голубое платье женщины, с которой мой папа дивно танцевал вальс, а я, забившись в уголок зала, ревновала его. С тех пор ненавижу, когда объявляют "белый танец". Ведь именно на "белый танец" буквально выдернула со сцены эта женщина в голубом, красивого молодого музыканта - моего отца. Я любовалась, как он уверенно и плавно ведет в танце эту неприятную мне тетеньку. Я им гордилась с этот момент, потому что он был самым красивым во всем зале. И в то же время я ревновала и ненавидела эту даму и жалела маму, которая из-за большого срока беременности не смогла быть здесь в этот момент, осталась дома. С трудом пережив остаток вечера, вернувшись домой, я тут же в слезах уткнулась маме в ее огромный живот. И вдруг почувствовала движение и толчок оттуда, изнутри. Так я познакомилась со своей младшей сестрой. И чувство ревности уже не оставляло меня. Мама уже всецело не принадлежала мне! А папа еще был там – был неестественно возбужден, что-то маме рассказывал, а я, оставшись одна, ощутила свое одиночество, забилась за диван и в обиде на весь мир, уткнувшись в коленки, притихла и, представив себя взрослой и красивой девушкой, вошла в зал, где мой папа играл в тот вечер. Я стояла на пороге в красивом изумрудном платье (ну а как же! у меня же зеленые глаза – только изумрудном!), звучал вальс Штрауса. Мимо проплывали пары, все смотрели на меня, а самый красивый мужчина – мой папа, не отрываясь, смотрел на меня и играл так, что сердце мое стучало часто-часто. Женщина в «голубом» попыталась его пригласить, но он обошел ее, подошел ко мне и мы поплыли под звуки Штрауса, глядя друг другу в глаза. Мне кажется, что папа знал о моих детских фантазиях, много позже, когда болезнь свалила его, и он лежал беспомощный, но все такой же красивый, мы беседовали с ним без слов, глядя друг другу в глаза….

Воспоминания…. Странно, но я до сих пор помню это чувство обиды и ревности к этой женщине и до сих пор не люблю голубой цвет. Как отрезало!