Что-то я совсем расклеилась! Наша погода не располагает к активной жизнедеятельности, поэтому по весне люди вялые, бледные, измученные. Как и наша природа. Снег еще не стаял, деревья скукоженые, даже птицы не поют, а ведь середина весны! И лед на речке еще и не думает тронуться. В такое время так хочется солнышка и тепла. А за окном хмарь, туман и, что-то мне подсказывает, что будет опять дождь. А в такую погоду разве может человек что-либо путное совершить, тем более что-то адекватно оценить. А ведь описывая свои воспоминания, необходимо быть честным самим с собой, а то ведь сказки какие-нибудь выдумаешь.
А сказок и так много в моей жизни было. С одной стороны - это великолепно, а с другой - больно потом оказаться в нашей неприглядной действительности.
Хотя я привыкла. В связи с систематическими побегами (или назовем их полетами, так как кроме как "витание в облаках", никто иной характеристики моему состоянию не давал), я, вынужденная активно участвовать в повседневной ребячьей жизни, сбегала в свой мир, в котором мне было очень интересно. Я научилась жить, одновременно приглядывая за сестрой и ее окружением, и в то же время - путешествовать в глубинах своего развивающегося Я. Днем это было сложновато при ее активности, а разница в пять лет накладывала на меня ответственность за младшенькую.
Вспомнился случай, когда мои родители были заняты заготовкой дров, было это в период ледохода. В это время река несет вместе со льдом еще и то, что разлившиеся воды прихватывают с берегов: бревна, доски и все, что не привязано и не укреплено. Так вот: папа вылавливал из воды топляки и проплывающие доски, мама ему помогала, а я, засмотревшись на это картину, на короткое время отвлеклась, в этот момент сестренка кубарем скатилась с крутого берега и оказалась в воде. Папа, видимо почувствовав беду, обернулся и бросился в воду. Сестра была вытащена на берег. Она даже не успела испугаться. Ревела она уже от того, что оказалась мокрой с новой кроличьей шубке, которой очень гордилась. А мне за невнимательность досталось - меня поставили в угол. В связи с тем, что временные передышки от постоянной опеки над сестричкой мне доставляли удовольствие, я это наказание перенесла стоически и меня еще долго уговаривали выйти из угла, когда гнев родителей улегся. Тут уж мое упрямство взяло верх и я противилась освобождению до вечера.
Странно устроена человеческая память. Каждый раз, когда наблюдаю ледоход, передо мной встает эта картина - зареванная сестренка в мокрой кроличьей шубке и предвосхищение внутренней свободы. Потому, что после этого случая сестру определили в детский сад, а я вскоре пошла в школу, куда я так стремилась, научившись читать и писать с четырех с половиной лет. Я еще не знала, что этот очередной этап в моем путешествии по дороге жизни оставит мне неприятный осадок от опыта жизни в коллективе. Но об этом рассказывать еще рано. В период после ледохода и моим первым днем в школе будет весна и целое лето отдыха и свободы. А вот как я этой свободой распорядилась, об этом в другой раз.