«"— а санки с книгами там, внизу, остались?
— да, так и остались.
прихожу с работы, вижу: санки пустые! вот ужас, думаю, человек чуть не умер из-за книг, а кто-то на растопку взял! стала подниматься к себе наверх, на пятый этаж. когда я дошла до четвертого этажа, слышу странный такой звук, как будто собака идет на четырех лапах, вот так вот шлёпает! я думаю: откуда в сорок втором году собака? давно ведь всех собак съели. когда я поднялась на площадку четвертого этажа, вижу такую картину: муж, у него сзади торба с книгами, и он на четвереньках несет эти книги!!! увидел меня, сел и говорит: «вот не успел! думал до тебя перенести». идти он уже не мог. так на четвереньках, как собака, перетаскал все книги".

понять, даже разделить любовь к книгам вроде бы нетрудно из нашего благополучно-сытого времени. кто не бросится тащить внезапно свалившееся книжное наследство сегодня! но чтобы понять и разделить ту любовь к книгам и те чувства, надо действительно представить себя на месте блокадника-ленинградца — ощутить, хотя бы вообразить то состояние предельной истощенности, когда, казалось, все мысли, кроме главной — о хлебе насущном, высосаны голодом.
Ленинградская интеллигенция… русская интеллигенция… часто пытаются эти понятия свести к образованию, к воспитанности. но это нечто иное…
человек умирает в самом прямом и грубом значении этого слова — и все равно идёт за книгами! как много может человек!»

А.М. Адамович, Д.А. Гранин
«Блокадная книга»