Разделительная полоса

Глава московского отделения Федерации автовладельцев России Сергей Канаев о том, что делать с неравенством на дорогах, нужно ли бойкотировать заправки «Лукойла» и как реформировать ГИБДД

В офисе Федерации автовладельцев России на Сивцевом Вражке, где мы встречаемся с Сергеем Канаевым, — проходной двор: московские власти только что разрешили провести на набережной Тараса Шевченко субботнюю акцию протеста, организованную ФАР, с лозунгом «Мы против произвола власти», и будущие участники разбирают свежеотпечатанные наклейки и стикеры («Я за равенство, безопасность и уважение на дорогах», «Вернем себе дороги», «ДПС — взяток не даю!» и т.д.). Судя по тому, как быстро уменьшаются стопки наклеек на подоконниках — один посетитель взял сразу 17 комплектов для соратников-автолюбителей, — и по бесконечным звонкам на все телефоны сразу, желающих митинговать больше, чем заявили организаторы (3000 человек). Завтрашняя акция протеста закончится пикетом на Садовой-Самотечной с требованием отставки начальника столичного ГИБДД Сергея Казанцева. Требование об отставке правительства решили не выдвигать. Пока.

— Митинговать вам разрешили, но не там, где вы собирались: вместо Поклонной горы тихая тупиковая набережная. Не обидно?

— Нет. Беспредел, который сейчас творится на дорогах, — вот что, мягко говоря, обидно. И это так достало всех, и не только автомобилистов, что московские власти, очевидно, не решились выступить против нашего (пусть это и немного высокопарно) законного конституционного права.

Бед и проблем у людей, которые выезжают на трассу, — выше крыши. Неизвестно, откуда ждать неприятного сюрприза, подчас опасного для жизни

— Судя по слоганам на стикерах и учитывая нынешние настроения в обществе, в первую очередь вы будете ратовать за равенство на дорогах и реформу ГИБДД?

— Не только. Бед и проблем у людей, которые выезжают на трассу, — выше крыши. Неизвестно, откуда ждать неприятного сюрприза, подчас опасного для жизни, — то ли от подстав, то ли от неожиданных маневров «крутых» водителей, то ли от того, что тебя сделают «живым щитом», как это недавно произошло на МКАД. Я вот родился и жил в Кемеровской области, до 2001 года был успешным экономистом, работал коммерческим директором мясокомбината, потом в «Кузбассавиа». Затем мы с приятелем организовали малое предприятие и жили не тужили, пока его на перекрестке не сбил пьяный сотрудник ДПС. Его даже поначалу не хотели отмазывать, но корпоративная этика все же взяла свое — он получил два года условно. С тех пор я стал заниматься только защитой прав автомобилистов и людей, пострадавших от произвола властей. Что касается ГИБДД, то наши требования сводятся к следующему. Оценивать ее работу по количеству ДТП, а не зафиксированных правонарушений. Обязать каждого сотрудника проходить освидетельствование на детекторе лжи. В тех случаях, когда нарушение правил водителем тянет на лишение прав, требовать от сотрудника ДПС предоставления видеодоказательства нарушения: ведь когда его нет, мировой судья при вынесении решения в 99% случаев заявляет, что у него нет оснований не доверять показаниям автоинспектора, забывая о презумпции невиновности гражданина.

— Даешь камеру каждому гаишнику?! Но снабдить всех инспекторов аппаратурой, думаю, нереально.

— Абсолютно реально — было бы желание. (Канаев достает из ящика стола вроде бы обычные очки, микрофлешку на дужке замечаешь не сразу.) Эти очки я привез из Канады, стоят они 59 долларов. Они фиксируют все, что видит североамериканский автоинспектор в течение смены. Что нам мешает их закупить?

— По-моему, совершенно ясно — что именно мешает… Представляю себе озадаченного гаишника, который будет сознавать, что камера зафиксирует не только нарушения ПДД водителями, но и, скажем, несоответствие их количества числу оформленных протоколов. Не в этом ли несоответствии смысл существования многих сотрудников ДПС?

— Те, кто рассчитывает на «гонорары», должны уйти сами. От власти требуется политическая воля — тогда можно реформировать и ГИБДД, и всю систему МВД. Например, мы знаем, что по закону карается и тот, кто берет взятку, и тот, кто ее дает. Почему бы не устроить «амнистию» и не объявить на уровне министра внутренних дел: «Дача взятки прощается, но вы должны ее зафиксировать. Мы гарантируем — взяточник будет уволен из органов». А дальше, почистив ряды, можно увеличить зарплату сотрудникам, да так, что брать взятку и рисковать карьерой станет невыгодно.

— Какие еще требования к власти вы будете выдвигать?

— Отказ от безальтернативных платных дорог. Судя по выступлениям министра транспорта и ряда его коллег, подобные идеи рассматриваются по той причине, что якобы в некоторых странах Европы такие дороги есть. Это полная чушь: платные дороги есть там, где нужно увеличить скоростной режим или когда дорога проходит по частной территории. Еще мы выступаем за отмену постановлений о увеличении таможенных пошлин, против повышения ставок транспортного налога в регионах и за включение его в стоимость топлива, за изменение закона об ОСАГО: ответственность должна быть не на автомобиле, как сейчас, а на водителе — закон об ОСАГО это ведь закон о гражданской ответственности водителя, а на деле выходит — об обязательном страховании автомобиля… Мы требуем выборности мировых судей — тогда, быть может, они не будут робеть перед человеком в форме. Ну и, конечно, надо что-то делать с неравенством на дорогах. Если правительство проигнорирует наши предложения, будем инициировать референдум о недоверии кабинету министров.

— ФАР ведет независимое расследование аварии с участием машины вице-президента «Лукойла» на Ленинском проспекте. Вам уже понятно, кто виноват? Вы поддерживаете акцию, призывающую бойкотировать лукойловские заправки?

— Мы ведем независимое расследование и не можем выступать ни в поддержку этой акции, ни против нее. Выступить «за» означает оказать давление на следствие. Выступили бы против — получили бы пересуды: «С ФАР все ясно, они куплены и начали расследование, чтобы пропиариться и потом получить с “Лукойла” денег». А знаете, почему мы решили поучаствовать в расследовании? С коллегой смотрим первый репортаж с места происшествия, слышим слова сотрудника ДПС о том, что на встречку выехал «Ситроен», и сразу же, чисто профессионально, обращаем внимание на то, на что в первую очередь должны обращать внимание гаишники, — на пятна пыли на асфальте. Ведь при столкновении, особенно тяжелом, все разлетается в стороны, все имеет свою инерцию и траекторию. Кроме одного — пыли из-под днища, которая осядет ровно в месте столкновения.

И вот тут мы замечаем, что подъезжает автомобиль ДПС и становится ровно на большое пятно пыли. А из-под отлетевшей дверцы «Ситроена» виднеется меньшее пятно, словно его тоже специально прикрыли. Нам это очень не понравилось. И мы решили начать расследование, связались с родственниками погибших, через интернет попросили свидетелей откликнуться. К нам обратились десять человек, мы записали их рассказы и направили свидетелей для дачи показаний следствию. Некоторые очевидцы поначалу нам не очень доверяли, опасаясь, что мы ангажированы «Лукойлом», другие попросили наших адвокатов сопровождать их во время беседы со следователями.

А в прошлую пятницу к нам пришел ключевой свидетель, который ехал на «Ауди» через одну машину впереди от «Мерседеса». Вернее, не ехал, а стоял в пробке в крайнем левом ряду. На его машину стал надвигаться «ВАЗ-21015», он еще посматривал в боковое зеркало, не стоит ли чуть-чуть продвинуться вперед — мало ли что. И видит в зеркале летящий слева «Мерседес» — было непонятно, по осевой или встречке… Столкновение произошло на уровне левого заднего крыла «Ауди», даже его машину тряхнуло, в зеркале он увидел летящие осколки. Он вышел, увидел эту жуткую картину: «Мерседес» с развороченным передом и «Ситроен» всмятку — и сразу же позвонил в службу спасения. На «Мерседесе» мигалки не было, из машины никто не выходил. Сделав звонок, водитель «Ауди» поехал дальше.

Есть еще один момент, который может помочь объективному расследованию трагедии, — наличие в «Мерседесе» «черного ящика», которым оборудованы машины представительского класса. Этот прибор фиксирует последнюю поездку — повороты руля, торможение, скорость во время столкновения, его силу и т.д. Следственные органы отправили «ящик» в Германию, и даже если кто-то попытается подделать показания, анализ покажет, когда в приборе произведены изменения. Я знаю, о чем говорю, и скептические высказывания некоторых специалистов по поводу того, что прибор зафиксирует разве что выброс подушек безопасности, меня не убеждают.

— А почему вы требуете отставки Казанцева?

— Если бы начальник московских гаишников после истории с «живым щитом» на МКАД, когда людей подставили под удар улепетывающих от погони борсеточников, сказал бы, что это был единичный случай, мы, быть может, и поверили в искренность его слов. Но он «не знает», кто отдал приказ о «живом щите» («какой-то майор»), а это свидетельствует о попытке выгородить подчиненных. По нашим данным, за последние полтора года это как минимум седьмой случай подобного рода в столице.

— Так и что же делать?

— Мы могли бы многое изменить — если бы сами не поощряли взяточничество, если бы находили в себе силы оторваться от дивана, если бы не жили по принципу: «Оно мне надо?!» Ну тогда нечего обижаться — мы имеем то, что имеем. И это не вчера началось, и власть прекрасно осознает, что обществом, которое все проглатывает, управлять гораздо легче. Вот у нас и есть то, что мы заслужили. Надо что-то с этим делать. Как это делал, например, мой коллега Виктор Клепиков, когда полтора месяца стоял у здания суда, где в смерти алтайского губернатора Михаила Евдокимова пытались обвинить Олега Щербинского, и собирал подписи — 30 000 подписей в защиту Олега собрал лично он. Или другие наши коллеги, которые не дали уволить новосибирского инспектора ДПС, задержавшего пьяных прокурорских (как видите, мы гаишников тоже защищаем, когда они живут по совести и по закону и идут против сложившейся системы «понятий»). Или наши внештатные помощники, присылающие нам фотографии «крутых» автомобилей, нарушающих ПДД сплошь и рядом, — мы их вывешиваем на сайте на «доске почета».

Пока мы не поймем, что не ужесточение наказания, а его неотвратимость влияет на безопасность дорожного движения, пока все не будут в равном положении и отвечать одинаково за то или иное ДТП или правонарушение, ситуация на дорогах не изменится.

Сергей Авдеенко
Для Пятницы