На выходных я посмотрела архив на сайте телеканала. Просмотр прошлых выпусков программы убедил меня в том, что:

- я так не смогу;

- надеть решительно нечего.

В понедельник,  после основательного шоппинга, я выехала навстречу славе. Киев меня встретил сырой погодой и Дианой. Диана решительно отвергла идею моего дневного пребывания в гостинице (святой человек: взять меня в дом, где есть животные и дети). Меня накормили, вымыли и уложили спать. У Дианы я впервые в жизни потерялась в ванне (только не ржать). Я привыкла дома, нырнув с закрытыми глазами, выныривать, отталкиваясь бедром от стенки ванны. А в Дианиной ванне (простите) взбрыкнула одним бедром – пусто. Другим – снова пусто. Нету стенок, они все затерялись вдали. Ванна размером с половину моей кухни. Организм сигнализирует: ванна потерялась! Пришлось выныривать и мыться с открытыми глазами.

В 16.30 я приехала на студию. Находится она хрен знает где – я этот район Киева вообще не знаю. Спасибо Диане, она отправила меня на такси. Иначе я вряд ли добралась бы благополучно.

В гримёрке познакомилась с остальными участниками программы: правозащитники, представители Международной организации по миграции, один очень хороший человек из МВД и симпатичный мужчина из Интерпола.

Пока меня красили, мандраж постепенно стал уходить: трудно нервничать, когда из тебя делают раскрасавицу. В кресле у парикмахера я окончательно расслабилась. Как выяснилось, стилист вот уже пять лет отдыхает летом в Керчи. И не где-нибудь, а в Челядиново! Услышав про Челядиново, я чуть со стула не упала. Но он был совершенно серьезен. И, знаете, я ему поверила: сложно представить, что кому-то вообще может быть известно о существовании Челядиново. Если знает – значит, отдыхал.

Вся такая спокойная и красивая, вместе с остальными участниками программы, я прошла в студию. Мне она уже была знакома: на выходных учила матчасть. Но перед самой площадкой меня настигла неожиданность в лице редактора программы. Ольга отозвала меня в сторону и предупредила: поскольку фильм, который мы будем обсуждать, основан на журналистской публикации, обсуждение начнут с меня.

- После фильма Савик даст вам слово, и ваши слова зададут тон всей дискуссии, - сказала Ольга, глядя, как паника многократно увеличивает в размерах мои глаза.

До кресла я добиралась в смешанных чувствах, и поэтому, когда села, совсем забыла про ноги. Ну, то есть, когда я ехала, я думала, как важно красиво расположить ноги рядом с собой – их же видно. Но после напутственных слов редактора, я бухнулась в кресло, и ноги легли, как попало.

 В студию вышел Савик Шустер, сказал вступительные слова, свет погас и начался фильм. И тут я совершенно успокоилась. Дело в том, что я этот фильм видела раньше. И это само по себе удивительно: его нигде особо не рекламировали, особо не показывали. Америка, наверное, сама толком не поняла, зачем она его сняла, этот фильм. И, всё-таки, я этот фильм видела. И не переключила канал. И досмотрела до конца. И это я сделала, наверное, ещё и потому, что уже почти год пишу о торговле людьми.

И когда я обо всём этом подумала, я совершенно успокоилась. Я поняла, что я здесь не случайно. Что я сейчас – на своём месте, я нахожусь в этой студии по праву, и что всё так и должно быть.

Закончился фильм, зажёгся свет, и Савик Шустер напомнил зрителям, что фильм снят по журналистской статье.  И передал слово «известному крымскому журналисту Елене Юрченко». Я еле подавила желание обернуться и поискать за спиной известного журналиста, но вовремя сообразила, что это он обо мне. Высказала своё мнение о фильме, о том, что сексуальное рабство процветает и в Украине, и что на нашем местном материале можно снимать не менее жёсткое кино. И рассказала один из недавних крымских случаев.

Потом слово передали другому гостю, мы говорили о торговле людьми в Украине, о необходимости информирования людей, финансовой поддержке государственной программы и роли правоохранительных органов. А потом всё закончилось. Как-то быстро даже, мы ещё о многом хотели поговорить. Поэтому долго не расходились, общались в коридоре студии.

А, и сфотографировались с Савиком, конечно. Он это не планировал, но у него не было шансов: нас было много, в том числе – МВД и Интерпол.

На улице, у студии, мы курили и снова разговаривали. Потом меня предложили проводить до отеля, но я попросила вызвать такси. Когда приехала машина, меня в неё посадили звёздным составом: двое представителей Международной организации по миграции, представитель МВД и Интерпола вместе объяснили таксисту, куда и как бережно меня везти. Чувствовала себя хрустальной вазой.  

В отеле бросила вещи и отправилась на поиски сигарет. Их продавали в ночном магазине в конце квартала. Шла по ночному Киеву (вернее, его отдалённому району) с причёской и макияжем от стилистов, а Диана очень сильно на меня ругалась по телефону. На меня сейчас никто не отпадёт, - попыталась я её успокоить, - я всем своим видом отпугиваю мужчин. Диана перестала ругаться: такая страшная? – Нет, просто я сейчас выгляжу, как очень дорогая проститутка. Ну просто неприлично дорогая, - объяснила я, на всякий случай поглядывая по сторонам.

Поход за сигаретами закончился благополучно. Я уснула под очередную серию «Доктора Хауса» (спасибо каналу СТБ за его маленькие радости), утром выписалась из отеля, созвонилась с детским кардиоцентром и договорилась о встрече. А потом я поехала в универмаг «Украина». Оргия покупок. Завтрак в «Кофе хауз» (американо с молоком, чизкейк и тирамису). Оранжевые фетровые подставки под чашки. Счастье в его чистейшем виде.

В кардиоцентр я шла пешком. Диана сказала, что надо пройти три дома, а потом перейти дорогу. Три дома в Киеве оказались совсем не тем, что рисовало мое керченское воображение. Это ОЧЕНЬ длинные три дома. А я, между прочим, на шпильках. И с покупками. И, конечно же, я свернула не туда. Хотя Диана по телефону координировала каждый мой шаг, против восторженного идиотизма она бессильна. Поэтому я зачем-то полезла под мост (все пошли – и я пошла),  но каким-то чудом не потерялась, а попала куда надо.

Кардиоцентр меня встретил знакомыми лицами. Это так странно: вернуться сюда не в роли мамы пациента, а журналиста. «Вернуться» - это немного не то слово. Мы ведь оперировались в старом корпусе, а сейчас кардиоцентр находится в новом современном здании. Про кардиоцентр писать не буду, скажу лишь, что когда я выходила оттуда, я погладила дверь и чуть не расплакалась. Это была удивительная и очень трогательная встреча.

А потом я поехала на вокзал. Из купе позвонила Диане («Я не потерялась и не опоздала!»), и начался шквал звонков от друзей.  И это было очень приятно.