...Год охарактеризовался для меня началом бешеной деловой активности. Такое ощущение, что мои партнеры и клиенты, впитавшие за праздничные каникулы всю мощь вселенной, забыли о неспешности и решили побить все рекорды по скорости жизнедеятельности. Вот и я, в который раз, задержалась на работе до полуночи, а когда села в машину поняла, что я жутко голодная, а дома нет совершенно никакой приготовленной еды.

По дороге домой я вела ожесточенные бои с собой. Природная лень, приправленная усталостью, боролась с нелюбовью к бутербродам и фаст-фуду. Помощь пришла в лице друга, запрыгнувшего в машину по пути. «Ты голодная? А давай картошки пожарим?», – спросил он меня. «Да нет, ты что? Уже полночь, а картошку жарить так долго. Давай лучше сделаем салат?», – парировала я. В итоге, не договорившись о чем-то одном, мы решили разделить усилия и приготовить «очень быстрый ужин».

Когда мы добрались до кухни, стало ясно, что суета целого дня осталась за порогом. Нега и расслабленность растеклись по телу, захотелось, впрочем, как всегда, чего-то по-настоящему вкусного. Ревизия домашних запасов дала неожиданные результаты: наряду с деревенской картошечкой, мною был обнаружен тунец в собственном соку, заморские оливки, аппетитный кочан салата Айсберг, половинка лимона и парочка одиноких яиц. Перед глазами поплыла картина августовской Ниццы… Полуденное солнце, раскаленная мостовая, маленький столик под навесом, бокал розового вина весь в маленьких капельках и салат Нисуаз…

Вопрос решился сам собой. Никакой суеты, никакой лени, нас ждал ночной ужин интернациональной кухни. А кулинарное искусство не терпит спешки! Как же необыкновенно хорошо выписывать настоящие танцевально-кулинарные па и кружится по кухне вдвоем! И пусть в моей руке кочан салата, в его руке нож для чистки картошки, а в воздухе разлит аромат настоящего подсолнечного масла…

Есть какое-то совершенно необъяснимое удовольствие от процесса приготовления еды, особенно от совместного. Блеск ножа в его руке слегка гипнотизирует, картошка буквально распадается на аккуратные, ровные ломтики, а затем перемещается на сковороду. Шипение жарящейся картошки перекликается с хрустом листьев салата, которые я разделяю и рву руками, а затем перекладываю в большую ретро-салатницу из толстого прозрачного стекла. Мой нож неспешно скользит по оливками, разделяя их на тонкие кружочки. Вот уже тунец, каперсы, петрушка закрутились в бешеном ритме блендера, а дольки вареных яиц уютно улеглись на листья салата. И только оливковое масло ждет последнего штриха. Его рука легла на мою руку: «Ты уверена?». «Да», – говорю я и с улыбкой и выжимаю половинку лимона в салатницу.

И вот мы садимся за стол, раскладываем по тарелкам ужин и наливаем розового вина. И пускай за окнами в зимней темноте мелькают огни проезжающих машин и гаснущих окон, мы совсем никуда не спешим. Нам некуда спешить, вся ночь впереди.»