"Жизнь как в чистой воде плывет..." Из поэзии Владимира Таблера (1957 - 2010)
Как я любил...
Я создавал миры.
Я их ловил в густом чернильном мраке.
И белая вселенная бумаги
кипела от превратностей игры.
Я населял небесные тела
звериным и растительным народом
и лучших рыб разбрасывал по водам,
и в воздух гнал прекрасные крыла.
Я в твою честь не поднимался в бой,
не плющил лоб в неистовстве молитвы.
Я запрещал охоты и ловитвы
и пасти тиграм набивал травой.
В своих мирах движением пера
я отменял закон противоречий.
И жизнь была одною вечной встречей
и вечною победою добра.
"Стихи Владимира Таблера подкупают своей искренностью и лиричностью. В них нет «искристого» выверта для привлечения внимания, той мишуры, которой иной раз грешат многие пишущие, принимающие блеск самовара за блеск золота. Стихи Владимира Таблера даже несут в себе ту традиционность, в лучшем смысле этого слова, которая и делает русскую поэзию именно русской поэзией, с вечными темами её лирики. "
Георгий Чернобровкин
______________________________
Стихи Владимира Таблера (1957 - 2010). Художник Витольд БялыницкИЙ-Бируля (1872 - 1957)
...А под мокрою радугой –
дол зеленый смарагдовый,
Здесь все просто, легко и в лад.
И сам воздух зеленоват.
А лошадка под ивою
с ивой спутана гривою.
Глянешь в небо высокое –
солнца около – соколы.
А в траве- то кузнечики
точат сабельки-мечики.
Чуть дрожит от дневной жары
воздух в искорках мошкары.
Тьму грунтовую проколов,
бьют там тысячи родников.
В небо вырасти норовя,
рвет себя из земли трава.
Не скорбей и не слез юдоль –
только воля и вширь, и вдоль.
Никаких нет вериг, тенёт -
жизнь как в чистой воде плывет...
Если надолго пропаду
в темноте, суете, бреду,
бросит дух ли от божьих губ
за сатурновый хула-хуп –
все равно отыщу я мост,
чтоб вернуться сюда со звезд,
от харибд и от сцилл уйду,
улизну из котла в аду.
Коль не в нынешней жизни - пусть...
доползу, дорасту, вернусь...
...
Будто все окончено.
И начаться нечему...
Кружит птица ловчая...
Плачет птица певчая...
Растворили грешника
лес и берег Немана.
На листок орешника
мое сердце меняно.
Кровь теперь створожена
в барбарис, рябину ли.
Празднуй, заполошное
племя воробьиное.
И уже беспаспортный,
и никем не узнанный,
и умею запросто,
быть и сном, и музыкой.
Над своими милыми,
над прощеным ворогом
бить умею крыльями,
плыть умею облаком.
А душа проточная,
от тумана млечная...
Плачет птица ловчая...
Замолчала - певчая...
...
Наверное, пора бы о душе,
подумать, пошептаться, посудачить
с ветрами в индевелом камыше
и шорохами выстуженной дачи.
Вот я, живущий, бесом обуян,
смеюсь и вою в спящем состояньи,
вот вы - чуть шевелящие бурьян
и снегу придающие сиянье...
Вы то - звезда, а то - древесный ствол,
то вы - мотив в сосульчатой челесте.
А я, творец пустопорожних волн
и созидатель бубличных отверстий...
Я не умею, милые мои,
которых слышу в воздухе холодном,
крутить снежинок белые рои
и быть от всякой сущности свободным.
Но тоже стану вечен и безлик,
и буду жить в терновнике и дроке,
и вместе с вами шевелить тростник
и завивать поземку на дороге...
...
Ты не верь, что из праха - в прах.
Верь, что смертию смерть поправ...
Живы те, кто ушли навек,
у излучин небесных рек,
возле тех заревых озер,
где лазоревый белозор,
средь сияющих тех долин,
где ни веса, ни дат, ни длин.
Нам – года суеты, докук,
а у них – только краткий звук.
У нас дрязги и лязг мечей,
а у них - лишь звезда в ручей.
Наших рук невелик растяг,
а у них там – миры в горстях...
Им доступна такая вещь –
к нам придти, долететь, протечь,
речкой, дождиком ли, травой...
Но уже никогда – собой.