Часть вторая: «Гнев слабых»

[показать]

  На сей раз, пробуждение было намного болезненнее - ныла каждая мышца в отдельности. Джеймс со стоном перевернулся на спину и попытался сесть. Удалось это не сразу. Ещё толком не разлепив глаз, он уже рассматривал помещение, в котором очутился. Оно было довольно большим... Огромным, если сравнивать его с предыдущими. Потолок нависал массивным серым пятном, изредка поддерживаемым тёмными монолитами колонн. Повсюду стояли столы, стулья; валялись битые тарелки и погнутые ложки.
  «Столовая...»
  Джеймс перевёл луч влево...
  Эдди прищурился от яркого света и загородил лицо рукой:
- Убить кого-то не составляет труда... просто подносишь пистолет к голове и... Паф! – последнее слово он произнес нараспев, и в его глазах чётко обозначились тусклые огоньки накатывающего безумия.
  В руках у парня виднелся револьвер просто огромных размеров – «Магнум», насколько позволяли судить познания Джеймса. Чудовищный калибр, отдача такая, что может сломать запястье неопытному стрелку...
  Оцепенение ещё больше завладело телом, когда он увидел труп, уткнувшийся носом в крышку стола, за которым сидел. Запёкшееся месиво из мозговой жидкости и крови тёмной массой растекалось от простреленного черепа. Этот парень был мертв... С гарантией.
- Эдди. Ты... Это ты убил его?
- Но... это же не моя вина. Он сам заставил меня сделать это! - возмутился Эдди.
- Успокойся... Просто расскажи мне, что произошло.
- Ну, этот парень... Я ему ничего не делал! Он просто пришел после меня. Смотрел и улыбался. Я видел это молчаливое презрение в его глазах! Впрочем, как и у всех остальных!!!
- Остальных? И, что... Поэтому ты его и убил?!
- Что значит "поэтому"?! – взревел тот и поднялся на ноги.
- Эдди, ты не можешь убивать кого-либо только потому, что он на тебя не так посмотрел!
- Ну да! А почему бы и нет? Все просто вытирают об меня ноги, как и этот идиот! Он поступил так же, как и все остальные!! И получил то же, что и все остальные.
- Эдди! - Джеймс повысил голос, почувствовав, что теряет контроль над ситуацией.
- Я просто пошутил, Джеймс, - Эдди натянуто улыбнулся. - Он уже был мертв, когда я пришел сюда. Честно. О, я должен идти, прости... - он посмотрел за спину Джеймса и направился к выходу из столовой.

***

  «Псих. Все люди тут - психи. Только монстры кажутся уместными. Интересно, а как я выгляжу в глазах остальных? Безумец, ищущий мёртвую жену... Я такой же ненормальный, как и все? Не знаю... Я просто не знаю».

  Когда-то это помещение являлось столовой. На одной из боковых стен было меню, написанное мелом на зеленой школьной доске. Но вот что странно – там стояло число, 18 марта 1956 года, когда наверху, в журнале, стояла дата начала девятнадцатого века. Джеймс отчетливо это помнил.
- Что за чёрт?
  На доске также были перечислены блюда, которые будто издевались над ним, дразня пустой желудок: горячий чилли, банановый пудинг, франкфуртские рулеты... Когда в тюрьме готовили такие обеды? Впрочем, если и готовили, сейчас от них даже запаха не осталось.
  Джеймс прошел в дальний конец помещения, где вроде бы висело зеркало. Но его отражения там не было. Он подошел ближе и протянул руку...
  «Это не зеркало...»
  Картина, на которой изображена столовая в мельчайших подробностях, включая труп с простреленной головой...
  Но, но... КАК??? Каким образом на картине оказалось тело..?
  Присмотревшись внимательнее, он заметил отличия – совсем незначительные, но пугающие до дрожи. Одежда на трупе была совсем другая.
  «Какого чёрта на картине нарисована моя одежда?!»

***

  В коридоре за столовой было темно. Очень. И подозрительные шумы доносились из этого мрака, – словно острые когти скребли металл.
  В темноте плавно очертились контуры врага, обуреваемого желанием смерти непрошеного гостя. На счастье Джеймса, оно было неуклюжим, и когда до человека осталось метров пятнадцать, существо задело ногой выступающий из стены огрызок трубы и рухнуло на пол.
  Но Джеймс знал, что тварь скоро поднимется, и поэтому, вскинув пистолет, вогнал несколько пуль в распластавшееся тело.
  Однако звуки не прекратились, – скорее усилились. Захрипело и радио – с запозданием, как и всегда.
  Выстрел во тьму, еще один. Тихое хлюпанье, когда свинец врубался во что-то мягкое и живое...
  Кажется, в пистолете не осталось патронов, и теперь Джеймс точно знал что ему делать – бежать, бежать пока есть силы. Уже в движении он выкинул пустую обойму и вставил новую.

***

  Первая дверь, встретившаяся на его пути, была заперта, но вторая поддалась сразу. Он вбежал внутрь и заперся, подперев ручку куском ржавой арматуры.
  Это была подсобка – по всему потолку шла череда труб, внутри которых слышалось еле слышное шуршание.
  «Крысы».
  Кроме шуршания, единственным звуком в комнате был стук мерно падающих капель. В луче фонаря они напоминали бусинки красного жемчуга. Вековая ржавчина окрасила воду в неестественно яркий цвет.
  В дверь ударили. Сила атаки была столь велика, что арматура согнулась, а в замке хрустнул металл.
  Джеймс быстро оглядел комнатку, но выхода не было.
  Удар в дверь повторился, и подпорка лопнула с диким лязгом. Ещё одна попытка – и всё.
  Глаза снова пробежались по интерьерам в поисках спасения. Через мгновение взгляд остановился на небольшой решётке, крепившейся к противоположной от двери стене. Джеймс спрятал пистолет и схватил подвернувшийся металлический табурет. Решётка сдалась с двух ударов, и мужчина отбросил погнутую железку в сторону. Когда на дверь обрушился очередной удар, Джеймс уже перебрался в смежную комнату, с трудом перевалившись через образовавшееся «окно».
  Дальше была целая череда бойлерных, пол которых был завален непонятными железками, остатками паровых котлов и обрывками истлевшей одежды. Джеймс обыскивал каждую комнату, в тайной надежде обнаружить что-нибудь полезное.

Вскоре удача улыбнулась ему – фонарь упёрся в табличку «Оружейная».
  Все полки в комнате были сломаны, ящики из-под патронов пусты, стекло, за которым находились ружья, - выбито. Два ружья из трех были в нерабочем состоянии: ствол одного изогнут буквой «г», а у другого он просто отсутствовал.
  Но с третьим все было в порядке.
  Мужчина повертел находку в руках. Хорошее приобретение – надёжная вещь, подходящая убойная сила, целый коробок патронов, которые он тут же разложил по карманам.
  Ружьё зажато в руках, а пистолет заткнут за пояс – можно уходить. Но тут что-то привлекло его внимание.
  Журнал. Относительно новый – бумага даже не успела пожелтеть, а обложка – покрыться пылью...

  "Озеро Толука - излюбленное место туристов. Но чистое и красивое озеро имеет также и обратную сторону. Вероятно, это будет выглядеть как обычная история о призраках, которую можно услышать в любом из старых городов страны. Но эта история - не легенда, а чистая правда.
  В один туманный ноябрьский день 1918 года, корабль «Маленькая Баронесса» с туристами на борту не вернулся в порт. В газетной статье позже написали: «Скорее всего, судно утонуло по какой-то неизвестной причине. Но несмотря на усиленные поиски, ни один фрагмент судна и ни одно из тел 14-ти пассажиров и команды не найдены и по сей день...»
  В 1939 произошел подобный инцидент..." - дальше несколько страниц отсутствовали.

  "Множество тел покоятся на дне этого озера. Их костлявые руки тянутся к лодкам, проплывающим по нему, и возможно они иногда достигают своей цели..."

  «Любопытно, почему я не слышал всего этого раньше?»
Рай для туристов теперь напоминал бойню...

Блуждая среди камер заключенных, Джеймсу иногда попадались ползучие твари неопределённой формы, которых он убивал выстрелом в упор. Дробь вырывала из скользких тел куски мяса, кровавым фейерверком разлетавшиеся по сторонам и пачкающие стены и пол.
  Со стороны некоторых запертых камер доносились странные звуки, напоминающие чьё-то бормотание. Но увы – мрак темниц не мог нарушить даже фонарик. Однако залп дроби заставлял звуки утихнуть.
  Но больше всего Джеймса напугала камера с раскиданными книгами. Это были старинные манускрипты по призыву демонов. Все эти книги беспокоили его. И дверь в камеру была открыта...

***

  В поисках выхода Джеймс наткнулся на железный люк в полу. Пламя у поднесенной к нему зажигалки потянулось вниз, ведомое невидимым потоком воздуха. Значит, там есть ход.
  Люк был тяжёл, и мужчине пришлось воспользоваться ружьём в качестве рычага. Вскоре задача была выполнена – в полу открылась квадратная дыра.
  Посветив туда фонариком можно было увидеть, что ход идет вертикально вниз, но насколько глубоко – неизвестно. Джеймс наклонился, чтобы прислушаться, но вдруг из кармана выпал патрон. Через несколько секунд эхо принесло из глубины звонкий удар - высоковато...
  Он начал аккуратно спускаться. Ноги упёрлись в одну из стен, а спина - в противоположную. Человек медленно заскользил вниз, перебирая ногами по бетону. Но, миновав несколько метров, подошва угодила во что-то скользкое, прилипшее к стене, и тьма перед глазами начала неистово вращаться от долгого падения в бездну...

***

  Первое, что почувствовал Джеймс, когда очнулся, – отвратительный запах разлагающихся тел.
  «Морг...»
  Кругом из зияющих дыр в стенах торчали ноги мертвецов, сплошь покрытые трупными пятнами. Небольшой столик для вскрытий заляпан кровью.
  Зажав нос ладонью, Джеймс выбежал из морга и увидел впереди лифт. Огромный подъёмник, какие бывают только в шахтах по добыче угля.
  Он отправлялся вниз...

 

Глава VIII: "Катакомбы забытых грехов"

 

Часть первая: «Пустота»

 

 

  Ржавая клеть лифта ожила и медленно поползла вниз, отмечая глухим ударом каждый преодолённый метр. Старые механизмы трещали, и Джеймс всё ждал падения... Но спуск продолжался.
  С каждым мгновением воздух становился теплее. Он сгущался и уплотнялся… Страх концентрировался, и пот градом повалил с воспалённого лба. Джеймс прислонился спиной к сетке и медленно сполз на пол. Сказалась накопленная усталость. Сказались километры бесконечного тумана. Внесли свой вклад трупы, стоящие перед глазами. И Мария...
  Кто она... была? Он так и не выяснил этого. Сейчас даже сомневался в её существовании... Всё что от неё осталось - лишь мягкий голос, запавший в душу, и глаза... Они, казалось, не имели цвета, но точно магнитом притягивали взор, погружали в невероятно глубокую бездну чувств, наполняли душу чужими переживаниями, ощущениями...
  Джеймс в полудрёме пошарил по карманам и извлёк оттуда фотографию. Мэри по-прежнему великолепна, но... каждая чёрточка её лица напоминает ему о недавней утрате. Мэри... Мария. Даже имена схожи.
  Прошлое стояло как в тумане. Город... треск и змеиное шипение старого радио... олузатопленные подвалы апартаментов... сырые стены госпиталя... вечный мрак и холод подземной тюрьмы, из которой уже никто не выберется наверх... и фото той, чей образ привёл его сюда.
  Когда он открыл глаза, лифт уже остановился, а тяжёлые двери распахнулись. Тело болело и ныло. Каждая мышца противилась желанию встать.
  Джеймс перевалился на колени и поднялся. Нащупал фото в кармане и это придало немного сил... Но он абсолютно не помнил как положил его туда.
  Очередная комната – тёмная как ночь. Под ногами что-то хрустело, но Джеймс не нашёл в себе смелости посмотреть что именно. Он воспринимал всё как во сне и реальность казалась ему ничуть не страшнее ночных кошмаров. Стоило только открыть глаза...

  Один единственный выход. Боже! Он уже запутался в этих бесконечных коридорах, дверях, переходах, закоулках, стенах, поворотах...
  Коридоры. Бесконечные коридоры... Как тяжело слушать эхо собственных шагов. Тяжело шагать по этим муравьиным ходам, ощущая как нечто холодное и безжизненное навсегда завладевает сознанием.
  Джеймс глубоко вздохнул и продолжил монотонную прогулку. Раз, два, три четыре, пять, шесть... Шаг за шагом. Вдох. Выдох. Мёртвый воздух безликих пространств давил на глаза, словно пытаясь продавить их внутрь черепа. Он на секунду опустил веки...
...вентилятор медленно вращался, звонким лязгом выводя человека из транса. Джеймс заморгал и стал испуганно озираться по сторонам. Как он пришёл сюда..? Когда..?
  Помещение напоминало бойню. На небольшой деревянной тумбе лежал тесак палача. Лезвие густо покрыто кровью, которая стекала на опору бурыми дорожками, образуя лужицу. Стены... местами покрыты чем-то неопределённым, и источают отвратительный запах гниющей плоти.
  Джеймс подумал, что его сейчас вырвет, но в желудке не было ни крошки. Мужчина повернулся и быстро зашагал прочь, пытаясь отогнать подпёрший горло комок. А за его спиной лопасти вентилятора продолжали смешивать тяжёлый воздух подземелья  с удушающим смрадом чьих-то разлагающихся останков...

  Всплески воды захватили его слух полностью. Хлюп, хлюп... Словно волны бьются о прибрежные камни.
  Озеро...?
  Нет.
  Кажется, нет.
  Глаза застилал красный туман, пульсирующий и вспыхивающий с каждым ударом сердца. Джеймс не чувствовал никаких запахов, не ощущал, как мокрые штанины облепили его ноги, не ведал накапливающейся усталости. Лишь только красный туман перед глазами и отвратительное хлюпанье... изредка прерываемое предвестниками беды – шепотами и хрипами старого радиоприёмника... В этот момент он был близок к безумию.
  Когда он снова пришёл в себя, то обнаружил, что стоит посередине какой-то комнаты. Кубической, и с абсолютно ровными стенами. На каждой из них было нарисовано стилизованное изображение человеческого лица с горящими угольками глаз. Холодно... Всё это уж больно напоминало какой-то неведомый склеп.
- Что происходит?! – заорал Джеймс в пустоту, но лишь слабое эхо было ему ответом. Эхо и шуршание сквозняка, обдувающего истлевшие стены...
  Джеймс зашагал вперёд, минуя ещё одну комнату. Воздух резко потеплел. Но в следующий миг он совершенно забыл об этом...

 

 Часть вторая: «Оскал твоего прошлого»

 

  Комната была разделена решеткой на две части. Очередная тюремная камера. За преградой стояла кровать, посередине - стул, а на нем ...
... совершенно здоровая и живая, Мария пристально смотрела на Джеймса и улыбалась.

Когда мужчина отошел от первого потрясения, то подбежал к решётке:
- Мария! Ты жива! Я... Я думал... что тот монстр убил тебя!
  Девушка, казалось, его не слушала. Джеймс немного успокоился и присел на стул, стоящий неподалеку от решетки с его стороны.
- Этот монстр, он... проткнул тебя насквозь своим копьём! Там было столько крови!..
  Мария подалась вперед, отчего ее глаза на мгновение превратились в чёрные провалы:
- Джеймс, дорогой, все в порядке?
- Когда мы бежали к лифту, в больнице, ты не успела и тот палач... - он замолк, поразившись теплоте и отстраненности ее взгляда.
- После того, как мы расстались в том длинном коридоре? - она кивнула и вежливо спросила. – Ты путаешь меня с кем-то?
  Мягкая, чуть дразнящая улыбка не сходила с ее лица. Джеймс шумно выдохнул:
- Неужели ты ничего не помнишь?
- Я – нет. А вот ты всегда был забывчивым, - Мария приглушенно рассмеялась. – Помнишь время, проведенное в отеле?
  Джеймс с нарастающим чувством тревоги смотрел в ее бездонные глаза:
- ... Мария?
- Ты сказал, что забрал всё. Но ты забыл ту кассету, которую мы записали... - она отвернулась и задумчиво прошептала. – Замечательно, если бы она все еще была там.
- Как ты... узнала об этом? Ты ведь не Мэри?..
  Мария резко посмотрела на него и презрительно бросила:
- Я не твоя Мэри.
- Значит, ты... Мария?
- Именно. Я такая, какой ты хочешь меня видеть, - она легко откинулась на спинку стула и вызывающе посмотрела на него.
  Джеймс внезапно почувствовал отвращение к этой тонкой игре. Пора её заканчивать:
- Все, что я хочу от тебя, это ответ!
  Мария вздохнула и тоже поднялась:
- Не важно, кто я... Я здесь для тебя, Джеймс, - томно произнесла девушка, просунув руку сквозь прутья решетки. Она нежно провела тонкими пальцами по щеке оторопевшего Джеймса и тихо добавила:
- Видишь? Я настоящая...
  Джеймс сглотнул:
- Я не понимаю, я... запутался.
  Мария отвернулась. Затем не спеша прошла к больничной койке и села на нее. Оглядев комнату, она вновь вернулась взглядом к Джеймсу и проникновенно, чуть растягивая слова, сказала:
- Джеймс... Иди и забери меня отсюда.
- Я скоро буду...

***

  Мысли проносились в голове, как опавшие листья, гонимые злыми осенними ветрами. Вопросы, бесконечный океан вопросов - не имеющих ответа, безликих, холодных, обжигающих и удивительно чужих. Мария! Кто она? Мэри..? Но ведь этого не может...
  «Ты прав. Этого просто не может быть».

Кассета... Воспоминания размытым пятном брезжили где-то в глубине подсознания.

Мэри обворожительно улыбнулась и неуверенной «сонной» походкой прошла мимо огромного окна, через которое в комнату лился ослепительный солнечный свет. Чуть дальше искрилось озеро, щедро поливающее одинокий отель отражёнными лучами...
- Ты снова снимаешь меня? - спросила Мэри, глядя в объектив. - Да брось, - добавила она с улыбкой.
  Упав в кресло перед окном и, проведя пальцами по подбородку, тихо проговорила:
- Я не знаю почему, но... мне нравится здесь. Так умиротворенно... Знаешь, что я решила? – Мэри обернулась к нему и продолжила. - Пусть этот город будет нашим «особым местом».
  Она перевела взгляд на озеро за окном:
- И мне кажется, я начинаю понимать почему... Как жаль, что надо уезжать, - девушка поднялась с кресла и посмотрела прямо на Джеймса, глядя, казалось, ему прямиком в глаза, минуя систему линз и сам объектив камеры.
- Пообещай, Джеймс. Пообещай, что когда-нибудь... ты снова возьмёшь меня сюда. Пообещай, даже если это будут просто слова, - сухой кашель не дал ей закончить фразы. Изображение на плёнке скользнуло вниз и потеряло резкость...

  Откуда Мария может знать об этом? Об этом было известно только им двоим. И теперь - только ему.
  Пора идти...
  «Быть может... Прекрати думать об этом. Прекрати!»
  Но он думал. И верил. Что где-то там, на противоположном берегу туманного озера Толука, в одиноком заброшенном отеле, на третьем этаже, на балконе его ждёт та самая Мэри, прищуриваясь и неотрывно всматриваясь в плотный слой тумана... Ждёт его... В их "особом" месте...

  "... я не твоя Мэри..."

  Необходимо двигаться! Вперёд! Мария жива и он не может просто так оставить её. Нужно вытащить её отсюда... Пока не случилось непоправимого.

Едва он подумал об этом, как сердце сжалось. Воздух снова стал ледяным, окутав лицо Джеймса небольшими облачками замерзающих водяных паров...

 

Часть третья: «Искажённая реальность»

  Опять долгое путешествие по этим крысиным норам. Изображение в глазах стало двоиться от усталости, но Джеймс продолжал шагать. Серый бетон проходов сменялся скользкими булыжниками подземных стоков. Встречались полузатопленные помещения - иногда вода достигала уровня бёдер. Холодная - словно сотни игл вонзаются в беззащитную кожу. Но Джеймс не чувствовал ничего - эмоции словно отключились. Боль воспринималась как что-то чужое, не имеющее к нему никакого отношения. В голове пусто. Зрачки расширены.
  В какой-то момент ему показалось, что коридоры стали пульсировать, вибрируя в такт биения сердца. Стены сжимались и через секунду снова расходились. Потолок давил на голову стимулируя развитие острой мигрени и необратимо усиливая зарождающуюся клаустрофобию.
  Вдруг захрипел приёмник, и в ту же секунду пистолет был уже в руках, а слезящиеся глаза мучительно искали цель. Но... никого не было - коридоры так и остались пустынными. А радио продолжало хрипеть, засоряя слух пустым эфирным шумом. Через который пробивалось что-то... Какая-то передача. Голос. Сердце разогнало замёрзшую кровь и бешено забилось.
  Мэри...
  Но в следующий миг он понял, что этот голос не может принадлежать Мэри. Говорил мужчина.
- ... инальные новос... Растущ... цифры насилия... сред... родственнико... В Безм... олме... - голос затух также быстро как и появился, а вместе с ним исчез и треск. Джеймс продолжил свой путь, размышляя над новым знаком проклятого города. Кто-то снова хотел что-то сказать ему... Передать... А быть может и предупредить. Или напугать... Голос был уверенный, низкий, но Джеймс мог поклясться, что раньше его никогда не слышал.
  Так мог говорить диктор на радио, телеведущий... Да, скорее телеведущий. Джеймс не знал почему, но был уверен в этом. Что-то шептало ему об этом. Его приёмник поймал телепередачу. Здесь. На такой глубине, за толщей земли, через несколько слоёв бетона... Где-то работал телевизор. Совсем рядом.
  Лестница скрипела под весом Джеймса, а несколько прогнивших ступенек и вовсе сломались, плюхнувшись в воду. Но там, куда он попал, было сухо. Даже чересчур сухо. Вроде точно такой же ход, как и десятки до него, но мужчина сразу почувствовал перемену. В воздухе, на стенах, в мыслях... Что-то опять меняется.
  И это творится очень близко. Удушающе близко.
  На полу лежала газета. Старая, пожелтевшая. Но со свежими пятнами крови на передовице... ещё тёплыми на ощупь...

"Мистер Ороско, 39 лет, был найден лежащим посреди комнаты, в собственном доме. Смерть наступила в результате множественных колотых ран, нанесённых металлическим оружием с острыми краями.
  Основные зоны поражения - верхняя часть шеи и левый бок. Наличие в комнате следов борьбы и отсутствие орудия преступления указывает на преднамеренное убийство. Но ни одна из находящихся в комнате вещей не была похищена, поэтому, скорее всего, убийство было совершено в состоянии аффекта. Предположительное время смерти - между 23 часами и половиной первого ночи".

- Папочка... Нет! Не надо!!! Пожалуйста! - прогремел срывающийся женский крик и по коридорам разнеслось протяжное полудетское всхлипывание.
  Ещё до того, как газета выпала из его рук, Джеймс бросился вперёд. Скрип двери совпал с шуршанием окровавленной бумаги  по цементному полу. Сквозняк подхватил листок и протянул его вдоль стены, покрывая последнюю кровавыми шрамами...
  Небольшая комната. Стены, похоже, обтянуты человеческой кожей. Круглые отверстия идут по всему периметру с равными интервалами, и в них шевелится нечто омерзительное.
  Энжела отчаянно плакала, сидя на полу и закрыв лицо руками. Рядом с ней шипел телевизор, включенный на пустом канале. Но эти детали Джеймс заметил лишь впоследствии, а в первое мгновение его взгляд упал на отвратительную тварь, подбирающуюся к девушке.
  Правильной прямоугольной формы тело, короткие отростки, перебирающие по полу, размазывали прозрачную жидкость, стекающую по бокам монстра. Вместо головы – нечто непонятное, шевелящееся и меняющее свою форму то набухая, то снова сжимаясь.
  Джеймс вскинул ружьё и всадил заряд дроби в бок твари. Та взвыла и повернувшись на пол-оборота, уставилась на мужчину. Распахнулась беззубая пасть, и человека обдало потоком горячего и зловонного воздуха. Джеймс снова выстрелил, в ярости целясь прямо в мерзкую пасть. Отдельные дробинки разорвали кожистые наросты, обрамляющие глотку, а остальные исчезли внутри рта. Монстр взвыл и весь изогнулся, словно его желудок разодрал спазм. Из пасти потекла чёрная кровь. Тварь встала на дыбы и задрожала, не понимая, что открывает человеку свой живот. Карабин выстрелил четыре раза кряду, превратив торс чудовища в сплошное кровавое месиво с торчащими из него обломками рёбер и мелких хрящей.

- Ты в порядке?
  Вместо ответа Энжела заревела пуще прежнего и одним прыжком встала на ноги. Уже через мгновение девушка подскочила к умирающей твари и саданула ногой в её простреленный бок.

Раздался хруст, и кожу прорвали осколки рёбер. От этого звука девушка словно взбесилась, снова и снова погружая кроссовок в хлюпающую массу. Продолжая рыдать Энжела схватила телевизор и обрушила его на позвоночник уже мертвой твари.
- Энжела, расслабься...
  Девушка на секунду замерла в кольцах растворяющегося дыма, потом обернулась к Джеймсу:
- Прекрати приказывать мне!
- Я не и пытаюсь приказывать тебе.
- Что ты хочешь от меня!? О-о, я вижу, - ты стараешься быть добрым со мной, верно?
  «Да что с ней такое?!»
- Я знаю, что вам всем нужно - это всегда одно и тоже! Только одна вещь!!!
- Нет, ты абсолютно не права... - Джеймс смотрел в её безумные глаза и пытался ещё что-то сказать. К сожалению на ум ничего не приходило...
- Тебе не нужно врать - давай, скажи это! - всхлипывала Энжела. - Или ты можешь просто взять меня силой, побить так, как... как это сделал он! Ты все равно думаешь только о себе, ты просто отвратительная свинья!
  Она согнулась и прокашлялась.
- Энжела...
  Девушка глубоко дышала.
- Не трогай меня! Ты отвратителен!!! Меня от тебя тошнит!
  Переборов тошноту, Энжела издевательски спросила:
- Ты сказал, что твоя жена Мэри умерла, верно?
- Да, она была больна...
- Лжец!! Я знаю о тебе всё! Она просто стала не нужна тебе и ты нашел кого-то другого!
  Она выбежала в коридор, и эхо её шагов замерло вдали.
«Это безумие... Я бы никогда...»

***

Коридор вскоре привёл его к развилке: один проход заканчивался дверью, а в конце другого поблескивала лестница, ведущая на поверхность. Джеймс определил это по потоку свежего воздуха, шедшего оттуда.   Мужчина прикусил губу, пытаясь сделать свой выбор. Ему хотелось выбраться. Наружу, к свежему воздуху.
  Но это неправильно.
  Мария... Он обещал освободить её.
  Дверь отворилась почти бесшумно.
  Мария лежала на кровати и спала. Джеймс улыбнулся и подошёл ближе. Однако ужас быстро сковал наивную улыбку, преобразившую губы. Лицо девушки было обезображено – странное пятно пересекало левый глаз, который теперь закрылся навсегда. В правом застыл ужас. Засохшая струйка крови стекала из уголка рта, будто Мария захлебнулась собственной кровью. Ноги мужчину уже не держали, но, к счастью, рядом оказался стул. Джеймс буквально упал на него и принялся судорожно хватать ртом ускользающий воздух. Кровь прилила к голове и перед глазами заплясали зеленоватые пятна. Джеймс провёл руками по лицу, пытаясь унять внезапную слабость.
  Ему стало дурно. Тошнота зародилась в желудке и теперь медленно ползла по пищеводу, который будто наливался свинцом. Джеймс почувствовал, что его лицо позеленело, а виски пошли испариной.
  Шатающейся походкой он побрёл наружу, где желудок уже перестал сопротивляться натиску тошноты...

 

Часть четвёртая: «Убийца»

  Кладбище было старое и заброшенное. Разрушительный ветер и постоянная влажность прилизали могильные плиты настолько, что  надписи уже невозможно было разобрать. Безликие надгробья уныло возвышались в ночной тьме.
  Воздух был пропитан ароматом мокрой травы и смрадом кладбищенской глины. Джеймс пошёл вперёд, прислушиваясь к звукам, доносящимся со всех сторон. Воспалённое сознание рисовало ужасающие картины происходящего, и мужчина готов был поклясться, что слышал чей-то шёпот.
  «Иллюзия. Как и всё здесь».
  Свет замер на трёх свежих могилах. Они были разрыты. Джеймс улыбнулся, читая эпитафии. Вся его паранойя, все дурные предчувствия выразились в трёх строчках:

  «Эдди Домбовски»

  «Энжела Ороско»

  «Джеймс Сандерлэнд»

  «У города забавное чувство юмора...»

  Мужчина спрыгнул в яму, маркированную его именем. Странно – на глаз она была глубиной в метр, но на самом деле не имела дна...

  Долгий-долгий коридор, облицованный металлическими плитами с влажными багровыми разводами. Замёрзающий пар, вырывающийся из вентиляционных труб; холод и солоноватый запах крови. Дверь в самом конце напоминала ворота банковского сейфа.
  Только за ней было не хранилище.
  А бойня.

***

- Эдди... Что ты наделал? – еле выговорил Джеймс, со страхом глядя на человеческие тела, разбросанные по комнате. Множество голов были рассечены надвое, остальные – изуродованы пулями. Замёрзшая кровь образовала багровую корку на металлическом полу.
  Эдди обернулся, поигрывая пистолетом:
- А на что это похоже? – надрывно заорал он. - Они всегда отбивали мои мячи. "Ты жирный вонючий кусок дерьма, меня от тебя тошнит! Жирная задница, ты просто мусор! Ты такой урод, что даже мама тебя не любит!" – парень захлебывался собственной яростью. - Может быть, он был прав! Может, я и вправду жирный вонючий кусок дерьма... Но знаешь - нет никакой разницы умный ты или тупой, урод или красавчик... Всё едино если ты МЁРТВ! Труп не может смеяться... и с этого момента, если кто-то будет надо мной смеяться, я убью его, вот и всё!
- Эдди, ты спятил? – спокойно спросил Джеймс, покрепче сжимая дробовик.
  Лицо парня преобразилось, превратившись в демоническую маску, обезображенную манией убийства:
- Я так и знал - ты тоже! Ты такой же, как они, Джеймс!
- Успокойся...
- О, я понимаю. Ты надо мной просто насмехался, верно? С нашей первой встречи! Теперь ты умрёшь за это!
  Пуля просвистела возле уха, заставив Джеймса инстинктивно втянуть голову в плечи. Револьвер дрожал в пухлых пальцах Эдди, спасая его испуганного противника от неминуемой смерти.
  Очередная пуля вонзилась в стенку рядом с плечом, выдав целый сноп искр. Это вывело Джеймса из ступора, – ствол ружья взлетел кверху и выплюнул в морозный воздух порцию дроби. Колено Эдди превратилось в мешанину из осколков разлетевшейся кости и хлещущей потоками крови, но свихнувшийся парень не обращал внимания на ранение, продолжая палить. Но боль вскоре сделала своё дело, и прицел ещё больше прыгал перед глазами.
  Когда патроны в «Магнуме» кончились, Эдди, хромая, ринулся к ещё одной двери и в одно мгновение скрылся за ней.

***

  Там был громадный, промышленного масштаба холодильник. Мясные туши, нанизанные на огромные стальные крючья, свешивались с потолка; на их бледной коже отчётливо виднелись стежки грубых ниток, словно тела сшили из отдельных фрагментов.
  Изо рта вырвалось облачко пара и рассеялось в морозном воздухе.
-Ты знаешь каково это, Джеймс, когда тебя ненавидят, пинают и оскорбляют только из-за внешности!! – с отчаянием кричал Эдди, скрываясь за тушами. - Вот почему я сбежал, когда убил собаку - сбежал, как трусливая девчонка! Да, я убил шавку, и это было круто! Я вытягивал из неё все кишки, а она мучилась и скулила, пока наконец не сдохла, обмотанная ими как мяч! После он тоже пришёл за мной, и я выстрелил - прямо в ногу. Он орал даже громче, чем собака. А я чувствовал наслаждение! Наверно ему будет нелегко играть в футбол, бегая на том, что осталось от его колена, а осталось там немного, уж поверь мне!
  Его голос быстро терял остатки человечности.
- Тебе нужна помощь, Эдди!
- Не надо меня жалеть, Джеймс! Этот город тоже тебя позвал. Мы - одинаковы. Мы не такие, как остальные люди. Разве ты этого не знаешь?! Знаешь!!! Чёрт тебя дери – знаешь!
  Они заметили друг друга почти одновременно. Синхронно подняли оружие и спустили курки...