СЮРРИ

В моей комнате царит полный бардак. Иногда я даже удивляюсь, насколько удивительные вещи в ней иногда происходят. Впрочем, знал бы я, как проведу этот день, наверняка бы не считал эти вещи воистину удивительными. Однако в комнату ворвались гости, и с этого все началось. Гостями оказались бывшие одноклассники, которых я не видел уже три года.

– Ну, здравствуй, товарищ Бывший Одноклассник! – говорили они хором.

– Ну, здравствуйте, – отвечал я им, – Чаю не хотите ли?

– Какие прелестные котята! – ответила одна из бывших одноклассниц.

– Да, вчера кошка родила. Правда не знаю, почему они рыжие, кошка-то белая…

 – Вчера? А выглядят взрослыми… И почему это они из под дивана вылазят?

– Ну, так под диваном рожала ж. А взрослые почему, черт их знает, патология, наверное, такая. Или ускоренная эволюция. Чего заявились-то?

Резкий вопрос ничуть не сбил их с толку, и они даже ни на каплю не смутились. Зато смутился я.

– Сегодня, в семь часов вечера встреча выпускников. В школе. Приходи, – опять хором сказали они.

– Ну, ладно, может, и приду, а теперь дайте поспать.

Проснулся я уже под вечер. Стрелки часов уверенно показывали полшестого. Школа находилась на другом конце города, поэтому пришлось делать все быстро. Поставить вариться кофе, наделать оригинальных бутербродов, почистить зубы, голову, побриться… нет, бриться я отказался. Из дома я вышел уже в двадцать минут седьмого. Оставалось только наведаться в магазин и вперед, на встречу встреч!

– Дайте-ка мне вон ту жвачку, с абрикосом и лимоном… Хотя нет, лучше со вкусом лесных ягод, «Орбит», – прощебетал я продавщице, на что она выдала совершенно гениальную, но в то же время непонятную мне фразу:

– Ты почему вчера весь день пил? Не стыдно, а?

Я стоял секунду в полном непонимании, но потом собрался с мыслями.

– А какое вам, собственно до этого дело? На каких основаниях? – начал, было, я, но тут из подсобки вылез охранник со страшным видом, и я решил не продолжать. Я тихо выбрался из магазина, оставшись, таким образом, без жвачки.

Заходить в другие продовольственные точки мне уже не хотелось, и я уверенно потопал к старой любимой школе. Ах, эти бантики, да ленточки. Школа-школа, как же я тебя ненавидел. Пойти на встречу выпускников было очень глупой затеей, но чем еще заняться в дивный вечер? По дороге, со мной, слава богу,  больше ничего не произошло.

Вот я стою перед входом в этот дом для знаний. Все уже позади, но так страшно туда стало входить. Что ж, пойдем.

Первое, что меня удивило – это охранник. Ну не сам его вид и явление, а то, что он произнес приблизительно следующее:

– Прошу проследовать в очередь к кабинету директора.

Ну, что ж, раз надо, то проследуем. У кабинета действительно была очередь. На весь коридор и даже вестибюль. Человек сто, не меньше. Самое печальное, что ни одного своего бывшего одноклассника, а еще печальнее – одноклассницы, я не наблюдал. Я попытался пробиться сквозь толпу. Ну, так, просто полюбопытствовать. Тут резко раздался голос, как будто бы на вокзале:

– Вниманию прибывших, прошу быстро проследовать в кабинет директора.

Сообщение закончилось и тут началось что-то невообразимое. Понятие быстро бегущего человека для меня было поломано окончательно. Люди, как будто бы и не люди вовсе, а какие-нибудь там космические ракеты, просто промелькнули и исчезли в дверях. Я, признаться, не последовал общему примеру и стоял как вкопанный. Стоял и еще один человек. Девушка. Она отчего-то спряталась за мою спину. Наверное, побоялась быть раздавленной толпой, а я выступал ей в качестве защиты. Пока я предавался своему тщеславию, девушка быстро образовалась перед моим лицом.

Не знаю, каковым ей показалось мое лицо, но ее лицо мне показалось довольно милым. Хотя она явно не была красавицей. Скорее походила на озорную непослушную девчушку.

– Тебя как звать? Почему не заходишь? – спросила она.

Кроме бессвязного мычания я не смог выдавить ничего.

– Тоже пришел на посвящение первокурсников? – продолжала она свой допрос.

– Посвящение? Каких таких первокурсников? – не доходило до меня.

– Ты же из ГыГУ?

– Ну, да… А причем здесь первокурсники?.. Ни черта не понимаю…

– Странный ты.

Я подумал, уж если я странный, то какая тогда… Долго думать мне не пришлось, нужно было что-то делать. Я снова взглянул на дверь директора, и увидел то, чего там быть не должно было, и, уж во всяком случае, точно быть не могло. Там стоял самый настоящий мотоцикл.

– Смотри, мотоцикл… – зачем-то сказал я девчушке.

– Вижу. Ну что, поедем?

– Куда поедем?

– Как куда? Туда, куда все ломанулись. Что нам тут до утра стоять? Меня кстати Марья зовут. Заводи мотор. Ты, чур, за рулем, а я сзади. Не подобает девушкам мотоциклами управлять.

Конечно, продолжать удивляться всему происходящему, было крайне глупо, поэтому я бросил это гиблое дело и подчинился всему абсурду сложившейся ситуации. Честно слово, ни разу не сидемши на мотоцикле, я, оказавшись верхом на металлическом коне, чувствовал себя вполне уверенно, и, как мне казалось, даже брутально. Девчушка Маша села сзади и приказала ехать вперед, в кабинет директора. Я поехал. Вернее мотоцикл сам покатил.

В кабинете я понял, что нахожусь вовсе не в кабинете. Вокруг ревела толпа. Огни прожекторов. Большая сцена. Видели, когда-нибудь концертный зал тысяч эдак на двадцать зрителей? Я до этого не видел. Зато теперь катался по нему на мотоцикле. Рулил я все-таки сам, а скорость была не сильно большой, что меня порядком радовало. Дав себе обещание не удивляться, я не удивлялся.

– Ну, как тебе такое зрелище? – спросила Марья сзади.

– А… ну… э… Думаю, нужно попробовать найти своих одноклассников.

– Одноклассников, ты же сказал что учишься в ГыГУ… – любопытствовала моя пассажирка.

– Ну, да, на четвертом курсе. А сюда я пришел… приехал на встречу выпускников, понимаешь? – пытался я ей объяснить. Хотя, что уж тут говорить, она вела себя так, как будто все происходящее само собой разумеется, поэтому и объяснять ей что-то особого смысла не было.

– Понятно, а я думала ты первокурсник. Ну, поехали дальше.

 И мы поехали. Не знаю, сколько мы кружили по залу, но я так и не смог найти взглядом своих бывших одноклассников. Ситуация накалялась, поэтому я решил прокатиться еще и за сценой. На всякий случай.

За сценой была пустыня. О, да, понимаю, как это звучит, но это было так. Я оглянулся назад, но там уже и намека не было на только что покинутый концертный зал. Зато здесь была какая-то певица, которая стоя на небольшой дюне, пыталась что-то петь. Слов я не разбирал, слова были не русские. Я даже не стал спрашивать у Марьи, что она по этому поводу думает, все итак было понятно. Зато она меня кое о чем спросила:

– А, можно, я тебя в щечку поцелую?

– Да, целуй, что уж там…

Я катил дальше. Учитывая, что здесь не было дороги, катить было трудно. По песку ездить – это вам не по асфальту. Хотя мотоцикл все же ехал, и, не смотря на то, что его кидало из стороны в сторону, вовсе не собирался падать. Вдалеке начала виднеться дорога, и я почему-то этому обрадовался. Вдоль дороги даже располагались маленькие здания, что-то вроде забегаловок в американских фильмах про маленькие пустынные города.

– Я хочу кофэ! – заявила моя невозмутимая попутчица.

Сказано – сделано. Мотоцикл остановился перед первой же кафушкой. Сам остановился. Слезли с мотоцикла, вошли. Здесь приветливая официантка сунула нам в нос меню. Никогда не видел такого меню. Электронное, черт подери! Единственное, что раздражало, так это цвет шрифта, он был сугубо розовым. Ну и цены тоже раздражали. Значилось, что за самую дешевую чашку кофе придется уплатить 300 рублей. Я начал шарить в карманах, в карманах было двадцать три рубля и ни копейкой больше. Марья, что стояла все это время подле меня, даже и не думала доставать деньги. Она лишь с легким разочарованием взглянула на меня, и сказала, что, мол, ладно, можно и без кофэ обойтись. Однако, официантка, разодетая в стиле эмо, оказалась сегодня явно добра:

– Вот держите две чашки этого чудного напитка. За счет заведения… Только – тсс! Главное, чтоб заведение не узнало, а теперь быстренько выметайтесь.

Мы вымелись и принялись, было, пить кофе. Но не успело оно хоть немного остыть, как мимо нас начали проезжать квадроциклы. На них сидели обезумевшего вида типы, близко похожие на разукрашенных панков. С ирокезами, как полагается. В руках некоторых из них были бутылки с догадаться-не-сложно-какой-жидкостью, они громко смеялись и орали. Процессия проехала, оставив кучу вздымающейся пыли.

– Езжай к мосту, – вновь приказным тоном велела девчонка, что не успела выпить кофе, который так хотела.

Я даже не стал спрашивать, где здесь мост. Просто оглянулся по сторонам и понял, что мост совсем не далеко. Мы проехали метров сто и оказались метрах в ста от моста. Мотоцикл отчего-то остановился и, стоит здесь признаться, высадил нас землю, а сам укатил в обратном направлении. Что ж, пришлось топать пешком. Хотя, понятие топать пешком для Марьи явно отсутствовало. Она быстро добежала до моста, и стала взбираться по веревочной лестнице, что свисала с самого его верха. Следует отметить, что мост был довольно высоким.

– Куда лезешь, дура? Это опасно! – не удержавши гневного порыва, прокричал я.

Она, то ли меня не услышала, то ли просто не хотела услышать. Пришлось и мне прибавить в шаге. К моменту, когда я приблизился к мосту, Марья уже была наверху. Собственно с этого верха в тот момент на меня и падал самый обыкновенный, но зато настоящий танк. Долго думать было нельзя, и я ловкими тремя шагами уклонился от падающей металлической херни. Ну, что ж, цел остался, и то хорошо. Полез наверх. Наверху был потрясающий вид. Марьи как будто бы и не было. Зато было два, на вид, вылитых китайца. Оба пытались перепрыгнуть с одного моста на другой. Ах, да, совсем забыл упомянуть, что за тем мостом, на который я взобрался, был еще один. На взгляд, допрыгнуть до него было просто невозможно.

Китайцы, тем не менее, собравшись, то ли с мыслями, то ли с силами, со всего разбега сиганули с моста и исчезли. Не успел я сообразить, что к чему и почему именно так, как откуда ни возьмись, возобновилась Марья-Машенька-Маруся.

– Ну, что стоишь? – вопрошала она, – Вон, видишь мусорное ведро?

– Вижу, – для протокола ответил я.

– Надо нам посидеть на нем. Как я понимаю, от того сколько на нем сидишь, зависит куда ты попадешь дальше. Здесь наши пути и разойдутся.

Марья проследовала до мусорного ведра и бесцеремонно уселась на него.

– А дальше что? – как бы обращаясь к сумасшедшей, которая сидит в мусорке, спросил я.

– А дальше будет то, что будет. Было приятно с тобой…

А потом она как-то незаметно встала и проделала то же самое, что и китайцы пару минут назад. Я все еще смотрел ей вслед и понимал, что все-таки придется усесться на эту чертову урну для мусора. Уселся, посидел минут эдак пять. Подумал. Было даже удобно, как бы это странно ни звучало. А потом пришлось прыгать. Прыгать было не больно, зато почувствовался холод. Как будто бы попал в холодный зимний день. Как оказалось вечер, а может даже ночь и, уж точно, зимний. Как полагается – со снегом. С горами снега. А между горами бездонные провалы.

Я стоял на краю одной из таких гор. Или правильнее будет сказать – горок. Хоть они и были довольно высокими, по диаметру едва ли были длиннее метров двух. Через пару горок от себя, я увидел двоих своих, тех самых бывших одноклассниц. Они перепрыгивали с одной горки на другую.

– Эй! – довольно громко крикнул я им.

Они меня не слышали. А потом одна одноклассница при очередном прыжке поскользнулась и упала в бездну. Вторая же даже внимания на это не обратила, хотя находилась от нее в двух шагах. Она продолжала прыгать с каким-то не понятным усердием. Впрочем, недолго я наблюдал сей акт бессердечно-наплевательского отношения между моими бывшими одноклассницами. Край, на котором я стоял, соизволил треснуться так, что я даже и опомниться не успел. И теперь я уже тоже падал. Падал долго. Признаюсь, мне показалось, что я даже успел вздремнуть в это время.

А потом я оказался на мосту. Маленьком таком, подвесном. Мост был навешан совсем не высоко от того, что я предположительно посчитал землей.

– Только не ступай на землю, а то все пропадет! – это моя одноклассница. Та, что упала.

– Что пропадет? Что, черт возьми, здесь вообще происходит? – я, хоть и был самым уравновешенным и спокойным человеком на свете, все же начинал приходить в негодование от всего ЭТОГО.

– Тебе нужно добраться до конца моста. Тогда все будет так, как задумывалось.

Хотел было спросить «Кем задумывалось?», «Для чего?», но понял, что вразумительного ответа не получу. Да и к тому же мост, на котором мы стояли, нежданно-негаданно начал расходиться. Как будто бы звенья, которыми он крепился, просто разъехались. Наверное, от моего веса.

– Ну, вот, теперь все пропало… – разочарованно, но не слишком, сказала моя бывшая одноклассница.

А потом все исчезло. Ненадолго. Потом снова все появилось. Правда, это «все» было уже не тем всем, что было пару мгновений назад. Теперь я отчетливо осознал, что нахожусь за рулем какого-то автомобиля. Я даже в окно успел взглянуть. Вроде город. Вроде даже мой. На переднем пассажирском сидении явилась Марья.

– А, я думала, что больше тебя не увижу. Значит судьба… – сказала она.

– Ага, судьба. Меня уже от этой быстроменяющейся судьбы тошнит, – утомленно-раздражительным голосом ответил я, – Ну, и куда дальше?

– Как куда! В аэропорт, милый, в аэропорт.

Ах, да, я же сидел за самой настоящей би-бикой! Никогда не водил машину, но вроде неплохо получалось. Слава богу, хоть это опять же и было странно, других машин на дорогах не было. До аэропорта мы доехали минут за двадцать. Вылезли из машины. Я остановился, вопрошающе глянув на Марью.

– Ну что, опять наши пути разойдутся? – спросил я.

– Нет, сегодня уже нет.

– Полетим куда-нибудь?

– Полетим, – говорила она.

– А куда?

– Домой.

Мы прошли через весь пустой аэропорт, вышли на взлетно-посадочную полосу, тоже пустую. Там стоял одинокий небольшой самолет. Через несколько минут, уже с нами на борту, крылатая машина взлетела, даже не разгоняясь. Мы летели домой…

14-20 марта 2010 г.