Есть такой зверь, етепрь. Помесь егеря и вепря. Он любит охотиться сам на себя. В такие моменты на помощь ему приходит его друг - вредный зверь язаебус. Он - помесь зайца и автобуса. Он любит сам на себе кататься за так, потому что он заяц. И одновременно не любит, потому что он автобус. Вот потому и вредный.
Неподалеку живет зверь нуихнах - это особый енот-полоскун, ядовитый. У него есть скрытый талант, очень скрытый, такой, что не виден никому. Да и сам нуихнах никому не виден, даже себе самому. Он бы и хотел поохотится на себя самого, как етепрь, но не может, потому как не видит, на кого охотиться. Оттого-то он и ядовитый.
Еще там живет доброжелательный зверь щакакдам - помесь щенка, какаду и портвейна агдам.
Если у вас в лесу развелось много вредных язаебусов, то выводятся он только зверями нуихнах.
Что касается самих нуихнахов, то выводятся они так: надо в местах скопления написать на стенке мелком от тараканов матерные ругательства в адрес нуихнахов (мат они не переносят), после чего надеяться, что они обидятся и уйдут или займутся рисованием.
Особый тип нуихнахов - зимний, на меху. Такие не выводятся ничем. Питаются они корой бананов, а поскольку зимой ее достать сложно, поэтому они мрут как мухи, и выводить их не требуется.
Другой, особый тип лесных зверей - дикие дурундята. Помесь дятла и бурундука. Бегают быстро, как бешеные муравьи, их много и они постоянно мельтешат перед глазами. Опасны тем, что могут замельтешить до смерти. Средство против них - все тот же язаебус, к которому они питают потаенную страсть и любят забираться в него и ездить по лесу.
Если заранее его подговорить, то он их не выпустит и на время, до следующей весны можно спать спокойно.
Таким образом в лесу поддерживается сложный баланс между нуихнахами, язаебусами и дурундятами.
С недавних пор завелся в лесу еще один зверь - хренатля. Помесь сами понимаете чего с чем. Он ничем не опасен, но не выводится вообще никак. Более того, при попытке вывести его с помощью зверя нуихнах последний зависает, вредный язаебус впадает в спячку, доброжелательный щакакдам лезет на стену, а етепрь - в бутылку, откуда потом очень сложно выковыривается.
Поэтому хренатлю решено не трогать, авось сама помрет.
Для востановления нарушенного хренатлей баланса местными бля-экологами выведен особый сорт пушных зверей - емужхуж. Звидев его хренотле становится плохо и она, хоть и не умирает, но становится пессимистичной и грустит. Однако, выведенный на скорую руку емужхуж с течением времени в зимних условиях стал видоизменяться в боажателя - самого страшного хищного зверя в лесу, пожирающего все, кроме хренотли.
Что с ним делать местный бля-экологи еще не придумали.
Зато ранней весной влюбленный емужхуж видоизменяется в очень доброго и хорошего зверя по имени Срук. Ласковые и нежные Сруки совсем не боятся людей и только бля-экологи, на которых у них особый нюх, вызывают у них приступообразное чихание.
Что касается всем известного зверя кабыздох, то его мы упоминать не будем, так как он попса, а мы рассказываем о нераскрученных зверях.
А.М.Михалыч
"Занимательная нуихнахология".
М. Детгиз, 2005
а следующие 2 Военука...
...скажи мне что-нибудь хорошее...
В тридевятом царстве (ближе нельзя, иначе сказка не получится), на далеком болоте, куда даже Фродо со своим кольцом никогда не добирался, жило-было Что-Нибудь Хорошее.
Не сказать, что жило оно хорошо, на болоте особо не пошикуешь, инфраструктура там не развита, индустрии развлечений вовсе никакой, с транспортом беда, одна только экологическая обстановка располагает, да и то если выбросов болотного газа нет.
Однако на здоровье Что-Нибудь Хорошее не жаловалось, лопало себе лягушек, плескалось в омутах, а по ночам смотрело на болотные огни, думая что это северное сияние.
Единственной проблемой Что-Нибудь Хорошего был его очень острый слух. Когда кто-нибудь из жителей всех царств и государств до тридевятого включительно, произносил фразу "скажи мне что-нибудь хорошее", Что-Нибудь Хорошее это слышало так хорошо, как будто говорят у него над ухом, и думало, что это обращаются к нему. Оно не было сильно в пунктуации и не знало, что между "скажи мне" и "что-нибудь хорошее" нет никакой запятой, а даже если бы и знало, поди разбери эти запятые на слух. Люди же говорят не телеграммным языком, а обычным.
Поэтому Что-Нибудь Хорошее очень часто вскидывало голову, топорщило уши и гулко кричало: "Да, я здесь! Что тебе сказать?". Но ответа никогда не получало. Люди переходили на неразборчивый шепот, который потом часто перерастал в подозрительные чмоканья.
Но Что-Нибудь Хорошее было оптимистом и утешало себя тем, что из Тридесятого царства и всех царств, лежащих дальше него ничего слышно не было, и как минимум половина окликов до его ушей не доходила. На самом деле, между
Тридевятым и Тридесятым царствами в незапамятные времена трудолюбивые китайцы от нечего делать, построили Звуковой Барьер, в котором вязли любые звуки. Преодолеть Звуковой барьер могли только очень быстрые самолеты, но где вы видели в Тридесятом царстве быстрые самолеты?
Но про Звуковой Барьер Что-Нибудь Хорошее не знало и просто наслаждалось тишиной с одной стороны.
Все изменилось, когда в одном из государств до тридевятого люди создали Общество Анонимных Пессимистов. Члены ОАП собирались по понедельникам, средам и пятницам в девять вечера по местному времени, долго обнимались, говорили друг другу, что все плохо, а потом начинался Час Взаимного Утешения.
ОАПисты разбивались на пары, и один из них просил второго "скажи мне что-нибудь хорошее", а второй должен был всячески поднимать настроение товарища.
Для Чего-Нибудь Хорошего наступили черные времена. Час Взаимного Утешения приходился на глухую ночь по болотному времени и Что-Нибудь Хорошее очень скоро почувствовало что такое бессонница. Со всех сторон оно слышало как к нему обращаются и требуют что-то сказать, но что именно нужно сказать Что-Нибудь
Хорошее не знало. Спать днем оно не привыкло, да и вообще, что за манера -
постоянно чего-то требовать?
Что-Нибудь Хорошее промучилось так месяц. Потом, когда иссякли запасы энергетических напитков, оно собрало вещички и пошлепало по болоту в местную администрацию, где сменило фамилию на Нови Дурное. И стало называться Что-
Нибудь Дурное. Собственно, всем было все равно, а вот Чему-Нибудь Дурному сразу стало легче жить, ведь нечасто люди просят сказать им что-нибудь дурное. Оно стало хорошо спать, пополнело и залоснилось на боках.
Мораль: чем ты дурнее, тем легче жить.
Дурь
Обжорка и Засонька были сестрами. И притом сиротами. Мама их померла от ожирения, а папу три года пытались разбудить, потом плюнули и закопали так. Протянули, конечно, веревочку из гроба к памятнику, а на памятник повесили колокольчик чтобы, если проснется, позвонил, да колокольчик сперли бомжи на металлолом, а капроновая веревочка истлела после первого же кислотного дождя.
Вот такая вот чернуха.
Жили они душа в душу. Обжорка ела и смотрела телевизор, а Засонька сутками спала. Еда у них не переводилась. Ходили слухи, что чуть ли не сам Господь Бог ради смеха подкидывал им продовольствие. Он где-то услышал выражение "харя треснет", и с тех пор мечтал посмотреть на это зрелище воочию. Так что он там мухлевал потихоньку с хлебами, благо не впервой, а со временем освоил эту технику и в отношении остального ассортимента средней руки супермаркета. Хотя, может, все это слухи, а сироток подкармливала благотворительная организация
"Педагоги против апартеида".
Кстати, если вы думаете, что Обжорка была толстая - вы ошибаетесь. Ей приходилось очень много бегать от холодильника к телевизору, а когда передача была интересная - таскать телевизор за собой, потому что он легче холодильника, поэтому она были лишь слегка полненькая. Зато ленивая Засонька, которая, кстати, едой отнюдь не пренебрегала, пухла на глазах и катастрофически теряла форму.
И вот однажды, когда Обжорка нагуливала во дворе аппетит перед вторым ленчем, мимо их дома проходила злая фея Супер Система Шесть. Фея была страшная, худая как щепка и в брюках-бананах. Сзади у нее болтался подозрительного вида рюкзак, а спереди на майке был нарисован изуродованный труп Росса Макдональда. При взгляде на Супер Систему Шесть в голову почему-то приходили слова "Золотой Граммофон".
- Здравствуй, девочка! - ласково проскрипела фея, - Ты почему одна гуляешь? Где твои родители?
- Померли родители, - Обжорка с хрустом развернула чизбургер, - по телику реклама, Засонька спит. В гости не зову, самим есть нечего.
- А кто такая Засонька? - заинтересовалась фея, - Твоя собачка?
- Какая собачка? Сестра это моя. Дрыхнет целыми днями, туша этакая, расползлась на полдома, телевизор до кухни не дотащить.
- Туша? - глаза у супер Системы Шесть загорелись, - ты хочешь сказать, что у твоей сестренки есть лишний вес?
- Она вся лишний вес. Там мозга грамм на триста, остальное жир.
- Отлично! Тебе повезло! Я как раз занимаюсь тем, что помогаю людям избавиться от лишнего жира. Ты же хочешь свободно ходить по дому и таскать за собой свой любимый телевизор?
- Ну, хочу, - прочавкала Обжорка.
- Так вот, всего за пять долларов и 99 центов я продам тебе волшебный комплекс, который без ущерба для здоровья снизит вес твоей сестры на семьдесят три процента!
Обжорка подозрительно покосилась на фею.
- А электрическая мухобойка в подарок будет?
- Будет, будет. Пойдем, девочка, я покажу тебе как действуют эти чудо-пилюли.
В комнате было жарко. Посередине лежала необъятная Засонька. Где-то под ней предполагалась кровать, но ее не было видно уже давно. Супер Система Шесть достала из рюкзака подозрительную баночку, вытряхнула оттуда еще более подозрительную красную пилюлю и отправилась в обход Засоньки. Обход продолжался довольно долго.
- Девочка, а где тут у нее рот?
- А я откуда знаю? Когда она в него ест, я телик смотрю.
- А можно ее разбудить?
- Не получится. Через пару дней сама проснется. Когда есть захочет.
- Да, случай запущенный. Придется кормить насильно.
И злая фея Супер Система Шесть после долгих исследований нашла щелочку откуда дуло, и затолкала туда свою вредоносную пилюлю. И случилась катастрофа.
Потому что жира в Засоньке было так много, а пилюля была такая сильная, что весь жир не просто сгорел, а взорвался вместе с феей, пилюлями, домом, телевизором и Обжоркой.
С одной стороны, конечно, жалко сестренок, они не виноваты, а виновата наследственность. С другой же - одним коммивояжером стало меньше.
Мораль: хочешь жить - держи форму.
