Когда вошел, мы выпивали. 
Так, слегонца, не наповал. 
И спели, как всегда, в финале, 
А он молчал, не подпевал.

«Три года срок тянул в остроге, 
С репертуаром не знаком...» 
Но оказался наш Серега 
Тому Сереге земляком.

Горланил он в своей Рязани, 
Залив литруху за кадык, 
Про то, как жертвы обрезанья 
Лишили русский кран воды.

С такими надо осторожно 
Себя вести. И мы вели. 
Потом решили, что надежный: 
Душа за Родину болит.

И стал Серега нашим братом. 
Когда пиров пришла пора, 
Он после пятой «Перекаты» 
Погромче нас, бухих, орал.

Что с ним теперь? Ответ не сложен: 
Похоже, спился человек. 
А, может быть, он помнит тоже 
И повторяет: «Снег, снег, снег...»

(Арсений П)