Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
"время покажет Кузькину мать", руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченный изотопом,-
- жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть -- так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе -- хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может,
он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый,
битком набитый кожаными углами
и вековой обидой. Не поминайте лихом.
Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом
и колобом, не треба.
Нечего портить кровь,
рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь,
коль и была промежду.
Что ковыряться зря
в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля,
грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права,
шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам,
кавунам, покоя.
Ой да Левада-степь,
краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли --
больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
-- нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
На строфы разбивала сама. Так что не обессудьте, если что не так.