Это цитата сообщения Оксана_Лютова Оригинальное сообщение

Правда о Допетровской Руси - 5 .

[454x309]
Хорошо известны плавания по морям и морские походы славян. Нам известны плавания славян по Адриатическому морю, славянскому Ядрану, на берегах которого воз¬никла «славянская Венеция» — Дубровник. Мы хорошо знаем плавания славян по южным морям и островам Греческого архипелага, когда в начале VII в. они на своих лодках-одндеревках (моноксилах) начали бороздить воды Черного, Мраморного, Эгейского, Средиземного и Адриатического морей, и силу их ударов познали Эпир и Ахайя, Малая Азия и Апулия, Крит и Солунь, Киклады и Иллирия.

Довольно много сведений о действиях славян в восточной части Средиземного моря, у берегов Греции и Малой Азии мы находим в «Житии святого Дмитрия Солу некого». Не приходится уже говорить о западных славянах, заселявших все побережье Балтийского моря от Старгарда в земле вагров, у самых границ Дании, и до древнего Коданского залива, где был основан польский Гданск.

Поморские славяне были такими же хозяевами Балтийского моря, как и «дони» (датчане) и «свей» (шведы). Смелые мореходы, они пробрались даже к берегам Англии, где были основаны славянские поселения.

Но вернемся к южным морям, омывающим земли Византийской империи. Активность славян на море была обусловлена тем, что это был период наступления славянства на одряхлевшую Византийскую империю.

Несколькими потоками славяне вступили в пределы империи «ромеев». Один из этих потоков, самый восточный, направлялся вдоль берегов Черного моря к низовьям Дуная и за Дунай.

Это были анты — юго-западная ветвь восточных славян, достигшая в IV—VII вв. очень высокой стадии развития общественного строя и политической жизни, очень высокого уровня материальной и духовной культуры.

В рукописях церковного музея грузинского духовенства в Тбилиси хранились рукописи, посвященные осаде Константинополя в 626 г.
В ней повествуется о том, как «. . . на восьмой год царствования Фоки вступил на престол Ираклий, по выбору всех князей и народа. Страна была многократно сокрушена персами и скифами, кои суть русские. . . Хаган — скиф наполнил свои лодки-моноксилы воинами, сам тоже взял множество воинов и, вооружившись, атаковал город со стороны суши, желая разрушить укрепления города стенобитными машинами, поставленными против городских стен. Сообщение с морем он считал обеспеченным, так как на лодках имел множество ратников. . .».

Далее в рукописи говорится о том, что русские, неоднократно предпринимавшие штурм городских укреплений, после битвы предавали трупы своих павших воинов огню, как требовал того их обычай (этим самым они предавали их «вечно огню»).

Это указание имеет громадную ценность, так как, это мы увидим дальше, позволяет точно определить этническую принадлежность «скифов», осаждавших Константинополь, даже независимо от его прямого указания на то, что они «русские».

Нам известен ряд греческих источников (Анастасий, Зонара, Кедрин, Феофан, Никифор, Пасхальная хроника), повествующих об осаде Константинополя в 626 г. славянами и аварами.

Указание на сжигание трупов «скифами» свидетельствует о том, что в осаде Константинополя в 626 г. принимали участие восточные славяне, даже точнее, восточные славяне из северной лесной полосы Восточной Европы, так как среди них безраздельно господствовал обряд трупосожжения, тогда как южные их соплеменники — тоже славяне, почти исключительно предавали своих покойников земле.

К берегам Черного моря анты вышли очень давно. Потомки и преемники населения древнего Причерноморья славяне полностью восприняли стремление на юг, к морю и за море, от своих предков времен великого переселения народов и еще более далеких, когда они скрывались под широко известным названием скифов и уже были связаны с античным миром.

К их услугам были те же водные артерии — Днепр, Буг и Днестр, которые позже открыли путь в море русским людям далекого будущего, в то море, которое бороздили однодеревки Олега и Игоря в X в. подобно тому, как это делали их предки мореходы-анты, в то море, которое арабы называли «Русским».

Византия, располагавшая достаточным количеством умелых полководцев и искусных флотоводцев, ценя в антах их воинскую доблесть, их знание военного дела и навыки, приглашала антов к себе на службу и поручала им высокие должности не только в сухопутном войске, но и во флоте.

Наряду с антом Анангастом, командовавшим фракийскими войсками Византии в 469 г., Хвалибудом, начальствовавшим над всеми византийскими гарнизонами по Дунаю в 30-х годах VI в., Всегордом, занимавшим высокий пост в войске «ромеев», мы встречаем анта Доброгаста в качестве командующего византийской Черноморской эскадрой.

Такой пост мог быть предложен только знающему и опытному моряку, а это предполагает какие-то мореходные традиции у антов.

Нам известен, например, поход аптекой дружины в 300 человек в качестве союзников Византии и в составе византийского войска в Италию, в Луканию.

В этой войне анты сражались в гористых и трудных местах, но путь в Луканию они проделали по морю и, быть может, не на византийских кораблях, а на своих судах. Это первый известный нам из источников поход восточнославянских воинов «за море».

Для восточных славян, точнее, для юго-западной ветви восточных славян — антов Днепр стал дорогой в море еще в очень давние времена.

В Византии узнали о русских потому, что их храбрые дружины с мечом в руках отстаивали свои права на морское побережье и на самое Черное море, Русь в это же время хорошо знали и на Востоке. В 40-х гг. IX в. Ибн-Хордэдбех пишет, как о чем-то обычном и давно установившемся, о «пути купцов Русов, а они принадлежат к славянам» по Черному морю в Византию («Рум»), по Дону и Волге в Хазарию и далее в Каспий.

В эти же годы Русь стала известна и странам Запада. И это произошло потому, что Русь не «дикий и грубый» народ, как характеризуют его испуганные «ромеи», которые готовы были наградить воинственную Русь какими угодно чудовищными чертами, а народ, создающий свое государство, и уже в то время прибегавший к дипломатическим переговорам и соглашениям ….

Русь стремилась укрепиться на берегах Черного моря и настойчиво добивалась от Империи признания за ней прав Черноморской державы, свободного плавания и торговли, безопасности русских людей, живших в городах «ромеев», «слов» и «гостей», уважения к «закону русскому». Взаимоотношения между греками и русскими определялись соглашениями, договорами.

Но, очевидно, незадолго до 860 г. греки нарушили соглашение «между Русью и Грекы» и жестоко истязали русских «слов» и «гостей» в Константинополе или русских рыбаков и промысловиков где-нибудь у Белобережья или на Березани. Ответом на нарушение Византией договора о дружеских взаимоотношениях с Русью и был поход русских 860 г., — поход, ставящий задачей отмщение за нарушение греками международных соглашений, возобновление старых договорных отношений.

Это была война, а не налет, война, преследующая своей целью восстановление попранных интересов Руси, а не грабительский поход варваров, война, как продолжение дипломатии, на которую было способно только государство.

На этот раз нападению подвергся сам Константинополь.
18 июня 860 г. 200 русских кораблей (по Венецианской хронике Иоанна Диакона 360 кораблей) неожиданно напали на Константинополь, воспользовавшись тем, что император Михаил стянул войско на юг для обороны границ империи в Малой Азии, подвергшихся нападению арабов.

В Венецианской хронике Иоанна Диакона без точной даты, но по отношению к событиям начала 60-х годов IX в. говорится, что в это время «жители севера» [по выражению Фотия, «где-то далеко (на север) от нас живущие»] «осмелились напасть на Константинополь на 360 кораблях, но, не будучи в состоянии нанести вред самому непобедимому городу, они храбро повоевали его предместья, перебили народа, сколько могли, и затем с тожеством вернулись домой».

Положение осажденного Константинополя было очень серьезным. Теперь уже не крымские и малоазиатские владения подверглись нападению русских, — горели предместья столицы империи.
Императору Михаилу пришлось вернуться с похода и начать мирные переговоры с русскими. Наконец, был заключен договор «мира и любви»…

--------------Мавродин В.В.
[567x368]