-
Продолжение к истории http://www.novayagazeta.ru/society/69819.html
Сегодня позвонила мне Зинаида Александрова, мама пленного сержанта.
- Комментаторы льют на нас грязь, - говорит. – Зачем ты написал, что мы картошку однукапаем? Что к сыну не едем? Что прогнать кочергой тебя хотели? Теперь в интернете
такое про нас говорят.
- Но вы же, - говорю, - правда хотели прогнать меня. И всю дорогу рассказывали про
картошку.
- Ну и что! - сказала Зина. – У нас картошка - если не выкопаешь, что есть зимой
будешь?! Это вы там в Москве живете…
- Так на что вы обижаетесь тогда?
- Не знаю я! Не знаю, что теперь делать, ехать – не ехать. Ты поможешь нам?.. Не знаю,как ехать…
Но мне кажется – теперь знает точно. Где-то глубоко, но все уже знает и понимает.
Просто эти самые «большие дядьки», о которых постоянно упоминал ее муж, трудились
так долго и с огоньком, чтобы у таких вот обычных стариков никогда не было и не
возникло ничего кроме картошки. Чтобы она была и осталась на веки мерой вещей. И
уже кажется - они победили. Хотя в случае с этой женщиной видно, что нет.
Но вот близкие мне люди тут пишут: плевать хотим на людей вроде Александровых.
Зомби, совки, крестьяне и пр.
Здесь-то и проблема - у нас всем на все плевать. Стране и власти на солдат, родителям
на детей, демократической общественности на недемократическую.
А как тогда вы собираетесь справляться-то? Вы ж ровно такие же, как эта власть,плевальщики блин несчастные. Выносители сука быстрых приговоров, любители
простых решений.
У Александровых сын в плену, приезжают какие-то упыри в погонах, профилактическая
беседа на тему врагов и предателей, вызывают в Москву, «Родина – все, ваш сын –
ничего». А у них, родителей, всего-то и есть – сын и картошка. Сына отняли. Тихо сидеть
будете – вернем, не будете – лишитесь и картошки.
Чего вы им предъявляете? Отсутствие выбора? Что не те новости читают? Хавают, что
по ящику луденят?
Какой сюрприз!В общем, у меня нет быстрого ответа - ехать ей к сыну или не ехать, бросать картошку
или нет.
Я не стал сегодня ничего им советовать. Но если они соберутся, то пусть уже Никита
Белых оторвется от своего мягкого кресла и сведет Александровых с МИДом. Чтобы они
ехали в Киев официально, чтобы их там встретил консул и подготовил все бумаги на
свидание. Теперь, надеюсь, никто мешать старикам уже не будет.
Аркадий Бабченко поделился публикацией Павла Каныгина.
Интересное продолжение темы какое образовалось… У меня есть быстрый ответ на твой вопрос, Паш. Моя мама два раза ездила за мной в Чечню. Без помощи журналистов. Никто ей ничего на блюдечке не приносил. Ночевала на блок-постах. Моя бабушка пошла торговать шоколадками по электричкам, чтобы заработать денег и откупить меня от армии. Мама - учитель, бабушка - пенсионер. Это в девяностые. Когда не то что своего дома, картошки-то не было. Вот и весь ответ.
Если человек в пятьдесят лет не знает, ехать ли ему за сыном или нет, если он в пятьдесят лет говорит "мы маленькие люди"… Тогда почему этот маленький человек должен вообще кого-то интересовать? Ну если ты сам называешь себя никем? Кого когда маленькие люди вообще интересовали? К пятидесяти годам не научился думать самостоятельно? Ок. Тогда схема крайне простая: не можешь, как я - твой номер триста шестнадцатый. Становись за спину, и делай, что тебе говорят. Вот и весь разговор. И не надо потом становиться в позу. Вообще не интересны.
И да, Паш. Ты привезешь им сына - а они же тебя в итоге в ФСБ и сдадут. За то, что писал в своей газетенке не то.УПД: "Отец пленного украинского солдата предложил Захарченко обменять себя на сына. Начинает свою речь мужчина со слов: «Мой сын «киборг». Плохо это или хорошо, я не знаю. Герой он или нет, я тоже не знаю. Для меня он герой». Он рассказывает, что его сын провел несколько месяцев в боях за Донецкий аэропорт.На данный момент его сын в руках «так называемых ополченцев».
В своем монологе украинец обращается к Захарченко. По его словам, не передать те чувства, которые чувствует отец за сына в этой ситуации. Мужчина отмечает, что не является публичным человеком и никогда не выступал на камеру. Он выступает на ради «понтов», а потому, что болит душа.
«Никто не знает, где правда», — говорит отец военнопленного, обращаясь к главе ДНР. Мне «пофиг» на то, что про меня скажут люди — осудят или не осудят. Я знаю, что я поступаю правильно. Я приду за своим сыном в это пекло. Я хочу предложить тебе (Захарченко — прим.ред.) сесть за стол переговоров, не для того, чтобы делить Украину, а для того, чтобы поговорить с тобой о судьбе моего сына».
Мужчина говорит, что готов приехать в Донецк, чтобы поговорить с Захарченко и решить свою проблему, потому что то, что он испытал за последние семь дней, он не пожелал бы злейшему врагу.
«Я буду ждать твоего ответа (обращаясь к Захарченко — прим.ред.). Последние семь дней я много думал. Я не знал раньше кто такой Гиви, кто такой Захарченко. Но сейчас я узнал достаточно. Я понимаю, с кем имею дело, но я готов бороться. Поверь мне, я готов идти в пекло за своим сыном», — говорит отец украинского военнопленного".http://www.youtube.com/watch?v=ryjHzk2uA88
Вот, собственно, и все. Комментировать тут нечего.
Ну не научились думать в 50 лет, да, да, еще раз да! И мы с тобой живем вместе и рядом с ними.Тебе насрать на это, а мне обидно, прости конечно. Хочется помочь, опять же извини. Навязыватьсяне буду, но чем смогу. Знаешь, хочу жить в этой своей стране и не статься в 40 лет посравшим на все.Ну сдадут, значит, не получилось. А если не сдадут, ну значит, ты трагически не прав.
И еще Аркаш, тогда, как ты написал - в 90-е, по родителям не ходили капитаны с майорами и неделали профилактику вставания с колен. маленькие люди жили себе и никто не срал им в мозги.Любые родители - это родители, мамы - это мамы, но я не знаю, как бы они повели себя оказавшисьодин на один с этим прессом и шантажом. как повели бы себя ТЕПЕРЬ те самые мамы, которыебродили по Чечне в поисках сыновей. Не собираюсь никого ни в чем винить и тем более говорить стаким пренебрежением.-
-
Аркадий Бабченко Не-не, я тебя полностью понимаю. Я лет десять назад тожетакой же был - с верой во все хорошее в душе и вырванным для людей сердцем. Нотолько я никому ничего больше не должен. Все свои долги я раздал, Паш. Ещедвадцать лет назад. И единственное, кому я должен теперь - это моя семья. А поотношению к этим людям у меня только один посыл остался - заебался я что-то васпеределывать, господа маленькие люди. Живите как хотите. Вот и все. А я не живуни вместе с ними, ни рядом с ними. Я и не могу жить рядом с ними. Они самипостроили гетто и поселили туда и меня и тебя - хотя ты этого пока еще и непонимаешь. Но, повторюсь, при всем при этом я к ним толерантен. Толерантен дотакой степени, что мне плевать на них полностью и абсолютно. О чем я и говорю.Это ты почему-то считаешь, что я должен испытывать к ним какие-то чувства. Аесли не испытываю, то это нехорошо. Но это не так. Кто я такой, чтобы мешатьвзрослым людям жить той жизнью, какой они хотят? С сыном в плену и спусканиемна журналиста собакой? Не. Я уважаю их право распоряжаться своей жизнью. Ивообще ни разу не лезу. Пусть живут как хотят. А ты все почему-то пытаешьсязаставить меня сочувствовать им. Нет. Не инитересны. -
-