Автор: Kirara (sirahime@mail.ru, http://sofitenshi.beon.ru/ )
Название: Okaeri
Фэндом: Alice Nine, The Gazette
Перинг: Shou\Tora, Shou\Aoi
Рейтинг: R из-за лексики
Жанр:Так и не определился, Pov Shou
Копирайт и Размещение: Никто не мой, но от Шо и Торы не откажусь.
Тырим? С шапкой тырим.
Часть: 3\3
Ворнинг: До хрена философии и риторики.
Прочее: Продолжение, ага. Так получается, что события происходят задолго до образования этих групп.

Небечено


Tracklist: 65daysofstatic - Drove Through Ghosts To Get Here
 

- Это и есть обещанное свидание? - чуть улыбаясь, подумал я, оглядывая помещение, в котором Юу назначил мне встречу этим вечером.

Роскошный ресторан, тихая, не отвлекающая музыка и огорожденные столики, скрывающие почти всех посетителей. Обслуживание тоже было на уровне - едва я пришел и назвал его имя, меня тут же любезно проводили за аккуратный столик, поставив передо мной бокал шампанского за счет заведения.
И вот теперь, едва потягивая янтарную, слегка пьянящюю жидкость, я молча наблюдал пейзаж за затемненным окном - меня со стороны улицы было не больно видно, а с моей стороны наоборот - проглядывалась вся шумная толпа, спешащая кто домой, кто по магазинам, а кто просто погулять и развлечься. Забавно выходит - когда смотрю на толпу, думаю о том, что вот многие из них сейчас придут и усядуться перед теплым камином, за чашкой горячего чая\кофе и наверняка прижимаясь к своей второй половинке. Или играя с детьми и большим таким, пушистым, трёхцветным котом. Всегда хотел завести кота, но увы владельцы съемной квартиры запрещали держать дома животных. Да и Амано не больно-то их любит. Точнее, ему просто не хочется ухаживать за ними.
"Был бы у меня кот, он наверняка был бы очень злой, Кохара" - всегда смеялся мой сосед над подобными словами - "И вечно голодный. И недовольный таким беспристрастным хозяином"
Кто знает, кто знает. Может хоть чему-то бы научился. К примеру ответственности.

- Давно ждёшь? - голос надо мной отвлекает от мыслей, возвращая к реальности. Сугуру властной походкой обходит столик, усаживаясь напротив меня. Сегодня он необычный - нет черного кольца в губе, волосы прилизаны в прическу и одет в дорогой, черный пиджак с иголочки. Мои черные брюки и свитер в тон, с ним явно не посоперничают.

- Да нет...

- Отлично, тогда если ты не против, я закажу - подняв руку, Юу зазывает ближайщего к нам официанта.
Улыбаюсь, водя пальцем по краю опустошенного бокала шампанского.

- Не против.

Ожидаем с минуту, пока он продиктует заказ и отпустит подобострастно кивающего официанта с черной папкой меню. Как мило.

- Так, ты смотрю совсем не был подготовлен... - взгляд Сугуру скользит по моему свитеру и брюкам. Ну да, мне как бы всё равно. Он понимает глаза, глядя в упор на меня и так откровенно облизывается, что я невольно краснею. Я никогда не видел ещё такого цвета глаз - черный вроде да, как у всех японцев. Но если присмотрется - радужка оттенка черники, манящая и завлекающая в свои сети.

- Я опаздывал... - звучит должно быть, как оправдание, но мне всё равно - я ни перед кем отчитываться не собираюсь. Юу склонив голову набок, только мило улыбается

- Приличные девушки любят опаздывать.

- Я не девушка - жёстко обрываю совсем уж расслабившегося брюнета, который сейчас вовсю пытался соблазнить меня, слегка прикусывая нижнюю губу от нетерпения. От моего возмущенного ответа, он только больше распаляется и вот я уже чувствую, как его горячая ладонь скользит под столом вдоль моей коленки, поднимаясь чуть выше - к бедру.
Даже невольно вздрагиваю, ощутив его касание в моей ширинке. Ну не здесь же, ей Богу! О чем он только думает?
Хотя судя по его похотливой ухмылке, несложно было догадаться о чем именно. Но не сейчас - поэтому я любезно улыбаясь, закидываю ногу на ногу, лишая его всякой возможности дальнейших домогательств.
Едва он снова выпрямляется, чуть недовольно хмыкнув, как к нам снова подходит официант, раскладывая с подноса небольшие тарелки с едой.
Должен признать - тут не зря платят такие деньги - мясо, вино, закуски - всё шикарно и аппетитно выглядит. А уж на вкус... это явно не то, что в дешевых забегаловках или с доставкой на дом.
И пока, я с наслаждением уплетаю мясо, Юу не отрывая взгляда, наблюдает за мной, держа в пальцах тонкую ножку бокала с кроваво-красной жидкостью.

- Ты был голоден? - уже позже, когда с едой покончено, спрашивает мой знакомый, делая небольшой глоток вина. Не сказать бы, но...
Думаю, что эта игра не может тянуться бесконечно. Мы оба это знаем. Я это чувствую по постоянному напряжению между нами. И когда время игры закончится...

- Счет пожалуйста - чуть громче, чем обычно, произносит брюнет, допивая оставшееся на дне бокала вино. Наверное он понял моё нетерпение и поспешил завязывать с этим "свиданием" поскорее.
Потому как, едва расплатившись, Сугуру схватил меня за запястье и быстрым шагом вывел из этого фешенебельного заведения, где мне явно не место, направляясь к своей черной красавице - Ниисану.

- Эй, эй, куда так резко...? - только и успеваю прошептать я, когда оказываюсь прижатым к боку авто - Нас же люди видят...
Осекаюсь. Дежавю - нас "уже видели". Там, в том прокуренном клубе. Только там был не он. По венам снова разливается то странное, теплое чувство, которое я раньше наверное не испытывал. Я не хочу так - как будто это происходит снова. Я не хочу чтобы меня видели с Юу. Потому что он - не тот, кому это можно.
Почувствовав моё внезапное сопротивление и тихий шепот на ухо "подожди-подожди-подожди", брюнет не церемонясь открывает дверь и закидывает меня силком на заднее сидение, сам устраиваясь за рулем.

- Сейчас... - едва отдышавшись - Подожди немного.
Ниссан трогается со своего места так резко, что меня впечатывает в спинку сидения и сносит из стороны в сторону при каждом повороте. Я даже не пристегнут, блин!
Слава Ками, на улицах в такое время движение не такое обильное и вот уже через пять минут машина, будто притаившаяся черная пантера, останавливается в парковой зоне.
Здесь нет домов, нет людей, никого, кто бы мог увидеть, что творится за стеклом дорогого автомобиля.
Сугуру уже не сдерживается - переправляется назад, тут же властно наваливаясь сверху и подминая под себя, вжимает в мягкое сиденье, нашептывая на ухо какую-то невразумительную, романтическую чушь прелюдии.
Преграда из одежды удаляется за пару секунд и он припадает поцелуями уже к моей груди, спускаясь ниже, вдоль обнаженного тела. Подготавливает - как-то резко и сильно, так что я закрываю глаза, закусывая нижнюю губу. Кто теперь с кем играет - я с ним, имитируя покорность, или он со мной, как кот с только что пойманой добычей?

- Казуу...
Момент, когда он входит, прошивает само сознание резкой болью, заставляя изогнуться и крепче сжать пальцы, покоящиеся на его плечах. До кровоточащих царапин.
На глазах выступают невольные слёзы боли. Сейчас-сейчас... должно пройти, стать легче. И пока я ожидаю этого момента, Юу не двигается, позволяя привыкнуть к ощущениям. Его рот быстро находит мои губы, грубо и властно терзая их, доводя до сладкой истомы во всем теле. Но едва я начинаю дышать ровнее, Сугуру принимает это за знак того, что "можно" и нетерпеливо и сильно начинает двигать бедрами, продолжая изучать губами
моё тело. Слышу, почти на грани, его тихие стоны, в резонанс с моими.
Он не такой, как Амано - однозначно. Грубее, сильнее и властнее. И когда я в очередной раз, оцарапываю его плечо или лопатку - он ответно впивается зубами в кожу на ключице или груди. Но боль почти не ощутима, только эта сладкая заполненость и горячие объятия. Откидываю голову, подставляя шею под игривые поцелуи - укусы.
Сейчас, когда он сам уже не сдерживается - вижу, как его глаза светлеют в момент оргазма до светло-сиреневого. Цвета темного, грозового неба в сумерках.
Когда и я, с последним, отрывистым стоном, вытягиваюсь под ним, едва отдышавшись, опять ловлю себя на мысли - что даже сейчас думаю о Шинджи. И бешенно-колотящееся сердце будто пронзает тонкая игла, с именем "вина". Почему-то я сейчас чувствую вину перед ним.

-  Ты прелесть... - устало и хрипло выдыхает брюнет, нависая надо мной, нежно целуя в висок и перебирая тонкими пальцами мои тёмные волосы, но не спеша слезать. Тяжело, однако.
 
- Я должен успеть домой до десяти - отдышавшись, замечаю я, пытаясь спихнуть брюнета с себя. Иначе Амано опять разозлиться. И мало ли - заметит недвумысленные следы на шее и плечах. Но Юу только улыбается, не думая освобождать меня от веса своего тела.

- Эй!

- Ни куда я тебя не отпущу - касается губами кончика моего носа. Нежно-нежно.  
Так, что по телу невольно проходит дрожь.

- Мне правда пора, Сугуру... отпусти пожалуйста - уже было выкарабкиваюсь, собираясь потянуться за своими измятыми брюками, но брюнет тут же бесцеремонно прижимает мои руки к сиденью, до боли сжимая бледные запястья. По позвоночнику судорожной волной - проходит страх. Перед ним.

- Отпусти, Юу!

- Неа... - влажный язык чертит мокрую дорожку от шеи, ключицы, опускаясь всё ниже. Он даже не думает останавливаться - Я хочу ещё...


*****


Едва стрелка часов касается отметки "12" как я неловко и тихо стучу в нашу дверь. Свет в окнах выключен, но ключей у меня нет. Я надеялся, что успею до того, как выйдет отпущенное мне время. К тому же теперь следы и отметины того, что сегодня со мной произошло проступали по всему телу, даже в местах, не прикрытых теплым свитером и накидкой. Ещё с полчаса мне никто не открывал и я со стоном сполз спиной по двери. Блиииин. Где его черти носят? Или он дома, но так наказывает меня, делая вид, что его нет? Хотя, он на такое не способен наверное...
Надо что-то срочно придумать - меня как-то не радует ночевка на холодном, осеннем воздухе в такой легкой одежде. Так, ну во первых во всем виновата эта скотина, которая после, чуть ли не насильно взял меня. Кажется, даже дважды, так что понятно, что я просто смертельно устал. И спина невыносимо ныла, требуя горячего душа и интенсивного отдыха. По вполне понятным причинам мне ещё и грозила простуда, останься я здесь. Ох, как же я устал от всего этого.
Подтянув ноги к груди и обхватив их руками, со вздохом утыкаюсь лбом в коленки. Жутко холодно, так что пробирает до дрожи. И ещё начинает подниматься сильный ветер, пронося и играясь с опавшими, желто-красными листьями вокруг, срывая последние с голых ветвей деревьев. Прямо у дороги, которую довольно хорошо видно, покачивается от резких порывов уличный, слабый фонарь. Как-то отстраненно думаю об этом, следя за шатающимся из стороны в сторону огоньком, стараясь не думать о пронизывающем до костей холоде. Невольно даже промелькнула мысль, что было бы хорошо, если бы меня, будто маленького уличного щенка, кто-нибудь подобрал.

- Казу?

Поднимаю взгляд, едва услышав произнесенное этим голосом, моё имя. Передо мной стоит удивленный Амано, с пакетом в руках. Интересно где он был?
Увидев мой растерянный взгляд, жалкий вид и легкую дрожь, Шинджи быстро хватает меня, поднимая с колен, отчего я невольно шиплю и падаю обратно. Затекли так, что каждое движение доставляет боль а в ступни будто вонзается тысяча маленьких, острых иголочек. Поэтому твердо встать на ноги мне удается не сразу.

- Идиот - шепчет мой сосед стаскивая с себя куртку и одевая её на меня - Где ты шлялся так поздно?!
Замок тихо щелкает, впуская нас внутрь темной, но теплой комнаты. Темнота. Но сейчас Амано включит свет и...

- Шин... - делаю слабую попытку, но увы, слишком поздно. После уличной темени, простой желтый свет кажеться слишком ярким и режущим глаза, так что я даже невольно жмурюсь, закрывая глаза ладонью.

- Что, Коха...черт, да что с тобой?! - его глаза расширяются от удивления, когда он замечает отметины чужого человека на моей коже. Однако мой потрепанный вид говорит ему как-то совем об обратном - Кто это сделал?
Что ему на это ответить? Если он предположит что это Юу, то предположение будет верным. Да и врать я никогда не умел и не любил. Смысла нет оправдываться, пусть даже он считает, что меня изнасиловали.
Не нахожу иного решения, как просто подняться и пошатываясь закрыться в душе, не отвечая ни на один из его вопросов. Я знаю, он волнуется, но ничего не могу поделать.

Вечер проходит в немой тишине. Мы даже ужинаем каждый у себя, а не на кухне, как все нормальные люди. Что мне больше всего непривычно слышать, так это отсутствие этого настойчивого дребезжащего звука его часто расстроенной гитары - сегодня он к ней даже не прикоснулся. Просто поев, сразу лег спать, уткнувшись носом в стенку.
Ну и отлично, я поступил точно так же. Но заснуть мне не удается ещё довольно долго. Может от тревожных мыслей о том, что будет завтра - ведь зная себя и его, кто-то из нас точно сорвется. Или же от ноющих синяков и царапин, которые сплошь покрывают всё тело, мешая устроиться поудобнее. Но в конце концов, даже от бурного мыслительного процесса, голова устает и начинает слегка побаливать в височной и затылочногй области.
Поэтому быстро взглянув на часы - ровно 03:03, закрываю глаза, зарываясь с головой под мягкое одеяло и стараюсь наконец задремать.

Ощущение, будто летишь головой вниз - где-то сверху гаснет едва светящийся прямоугольник изначальной точки падения. Будто бы я смотрю фильм, причем замедленной съемкой - вокруг проносятся...проносится... в общем что-то неясное и постоянно меняющее форму - от темных, пыльных лестничных пролетов, затем вроде бы отражающих яркий солнечный свет окон и под конец слоистых, земляных пластов разных пород. Но как ни странно - не страшно. Только странное и неприятное щекочущее чувство в животе. Голова кружится. Надеюсь, я не попаду в какую-нибудь бредовую страну чудес, как Алиса. Она ведь тоже долго-долго падала куда-то вниз. Но она сама виновата, что полезла в кроличью нору. Я бы был осмотрительней на её месте. Кажется, я перестаю падать, потому что слышу звон невесть откуда-то взявшегося будильника.

Всё это и правда выглядит нереальным и странным. Ну это я даже не знаю к чему именно отнести. Просто в последние дни вся моя устоявшаяся жизнь и правильное мировоззрение катиться ко всем чертям собачьим. И не пойму, с каких пор это "неправильное" длится? Сколько времени я закрывал на это глаза? Хотя я наверное и сейчас закрываю. Просто не хочу признаваться сам себе - я что-то действительно испытываю по отношению к Амано. Вот только боюсь - если я всё просто не так понял, и на самом деле принимаю действительное за желаемое? Если это ничего для него не значит, или он не готов к чему-то более серъёзному, чем просто использование меня в качестве игрушки для разрядки?
Неспеша раздумывая над этим, рассеяно наблюдаю за его движениями по кухне, глотая обжигающий стенки гортани крепкий кофе - противная вещь, но мне сейчас это необходимо, чтобы привести мысли в порядок. Он стоит ко мне спиной, готовя себе чай - как он любит, с лимоном и сахаром. Все эти жесты, привычки, вкусы - всё это уже мной изучено, заложено на подсознательном уровне и воспринимается, как часть его самого.
Может, я просто слишком досканально знаю его всего, поэтому и воспринимаю как друга, а не как возлюбленного?

- Казу...

- А?

Ловлю на себе его изучающий взгляд. Он внимательно рассматривает... не меня, скорей даже - каждый укус на моей обнаженной шее и мне становится неуютно под этим его изучающим взглядом. Как будто я нашкодивший школьник, который сейчас сидит, сложив руки на коленях перед строгим, отчитывающим его директором.

- С тобой всё в порядке?

- Эээ...но... - раскрываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег. Я думал сейчас будет истерика, высянение отношений и крики с активным метанием в меня всех доступных в поле зрения предметов кухни. Но явно не этого. Не беспокойства

- Н... нормально...

Амано подходит ко мне вполтную, так, что я даже не успеваю среагировать и отстраниться, и крепко обнимает, прижимая мою голову к своей груди.
Мне сразу становиться тепло - где-то внутри, разливается тягучим, медовым коктейлем по венам, смешиваясь с кровью. Голова кружится - то ли от ощущений, то ли от его цитрусового запаха с примесью мяты. Чем он меня так пленил?
В таком состоянии, мы замираем точно минут на двадцать, прежде чем я все же решаю неуверенно и тихо позвать его. Не хочется разрывать эту густую, терпкую тишину, но мир не стоит на месте. Даже тот, что создали мы сами. Голос подрагивает, как будто сейчас я делал что-то таинственное и запрещенное. Тонкие, исчерченые зарубцованными порезами, пальцы гитариста вплетаются в мои волосы, всё ещё не отпуская от себя, но уже делая попытки ослабить хватку. И слова которые я должен был сейчас произнести, возможно которых он втайне ждал, находятся сами собой.

- Я не исчезну больше, Шин. Я останусь здесь, с тобой.

Мгновения кажуться вечностью - чувствую по тому, как он слегка напрягается, пальцы прекращают теребить мои непослушные, черные пряди - чуть светлее, чем у него - оттенка сгоревшего пепла. Устало, но счастливо выдыхает - почти физически чувствую его улыбку. Ну что, полосатый - ты поймал меня? Покорил полностью своей воле и силе, в которой я никогда не сомневался. И нуждался - наверное я сам хотел быть подчиненным тобой, быть пойманной, манящей жертвой в мягких, но когтистых лапах хищника. Я никогда не покорялся слабым людям.
Пока-пока избалованный мальчик Сугуру, с которым я теперь точно знаю - никогда не встречусь. А если и встречусь - мне не будет страшно - его физическая, грубая сила и властный, харизматичный Амано - они как небо и земля. Разные, раздельные, паралельные.

*****

Это утро какое-то другое.
Ммм...просто другое. Я ещё даже не проснулся до конца, не успел открыть глаза, нежась в теплых объятиях толстого одеяла. Тепло, солнечно, пахнет горелым...
Резко распахиваю глаза, поднимаясь на кровати. Что-то сгорело! Неужто Амано опять попытался состряпать завтрак?
Нетерпеливо, даже не утруждая себя переодеванием, спускаю ноги на холодный паркет и рысцой скачу до кухни.
Так и есть. Шинджи стоит около столика, выкладывая из картонных пакетов заказную еду, тогда как весь дым почти выветривается в открытую форточку. Ещё одно доказательство - скоровордка в раковине, покрытая гарью. Шинджи, ну не дурак ли?
Брюнет, услышав мое мельтешение за спиной, разворачивается, ласково и чуть виновато улыбаясь.
- Прости, Кохара - он всплестнул руками, в которых держал по два красных, спелых яблока - Я хотел эээ...
Тихо хихикнув, подхожу к нему, оставляя на щеке легкий поцелуй.

- Завтрак в постель это очень мило - меня дико пробирает на хохот, но я стараюсь не показать этого, чтобы ненароком не расстроить его в такое замечательное утро. Шинджи Амано, ты неповторим в своей наивности. Он оставляет в покое почти разобранный пакет, и развернувшись полностью, притягивает меня к себе, удерживая за предплечья. Тихий, заговорщицкий шепот раздается над самым ухом, отчего я даже невольно краснею.

- Я когда-нибудь научусь готовить, и ты не отделаешься от завтраков по утрам, соня.

- Ах-ах, надеюсь дождусь - мило улыбаясь, высовываю кончик языка. Раздразнить его вот так - необидно, игриво, милое дело. Ведь, если усомниться в каких-то способностях мужчин, они тут же начнут ръяно, всеми силами, доказывать обратное.
Вот и сейчас, вижу как в глубине его темно-зеленых глаз вспыхивает огонек озорства - он прекрасно понимает чего я добиваюсь и принимает правила игры.
Поднимаю взгляд и ощущаю его горячее дыхание на своих губах. Забываю как это - дышать. Словно первый раз, но такой долгий и желанный. Шепот складывается в слова, доносясь будто сквозь слой ваты - глухо, далеко.

- Наглый провокатор

- Неумелая домохозяйка

К слову, секс на столе - это конечно же, не очень удобно, но не менее возбуждающе.

Уже после я все-таки решаюсь конкретно одеться и расчесать, ставшие совсем взъерошенными непослшуные, тёмно-пепельные волосы. А еще сначала душ, пока Шин, едва отошедший, но всё ещё раскрасневшийся, наконец решается распаковать выложенную еду.
Это чувство - никак не покидает меня. Ощущение хрупкого баланса, которого мы с ним долгим путем добивались - для каждого свой. Проходя через все эти истерики, насилие, будто это вовсе не жизнь, а битва на острых мечах - иногда раня друг друга куда более глубоко, чем физически. Хотя... он меня жалел. Жалел и терпел все это.
И... наверное, тот парень - Юу, просто отфонил то, что происходило незаметно и медленно, будто и не касаясь меня. Заставил почувствовать любовь (к) Шинджи.
А я даже и не замечал. Или вероятно, он сам не замечал этого. Просто потому что я был всегда рядом, всегда в открытом доступе, всегда на глазах, а как только пришла ясная мысль, что я могу уйти, он просто не захотел отпускать. Сначала мне бы и показалось, что это просто привычка - как к близкому человеку, но он сумел доказать, что это не так. Что все обстоит иначе.
Философствовать в душе, конечно приятно, но судя по сморщинивающейся на кончиках пальцев коже, мой дневной прием воды окончен. Быстро одеваю теплый, пушистый халат - будто окунулся в мягкое облако. Торопливо растираю пальцами запотевшее зеркало - мокрые волосы блестят и переливаются в свете яркой лампочки, щеки слегка розоватые, а широко распахнутые глаза влажно блестят - физиономия таки сияющая счастьем.
Вот в таком виде и выхожу из ванной, прислушиваясь к звукам в доме - Амано о чем-то тихо разговаривает по телефону, отвернувшись к окну. Вид его спины - гибкой, по-кошачьи грациозной, с четко выступающими ломкими линиями лопаток - заставляет тихо пищать. Все это принадлежит мне. А принадлежать ему - хочется просто до смерти.

- Ты всё? - чуть рассеянно поворачивается Шин. Однако едва завидев меня, инстинктивно облизывается, проводя розовым кончиком языка по обветренным губам - Как тебе идет.

- Это комплимент?

- Не, это факт  - поднимается, чтобы потянуть меня за край мягкого рукава и притянуть к себе, усаживая на колени.

- Кто звонил?

Он неопределенно поводит плечом.

- Да так.

- Ну не вре~едничаай - произношу голосом ребенка, который выпрашивает заветную игрушку и тянусь к его губам. Он не отвечает, ещё крепче прижимая меня к себе.
Так-так, минутку. Что-то здесь явно не так.
Так сила... с которой он прижимает меня к себе - словно я испарюсь, как утренняя роса под полуденным солнцем - отчаяние. Явственно ощущаю это.

- Амано?

Хрупкий мир звенит, готовый лопнуть, как дребезжащее стекло. Тревога и что-то ещё... Ощущаю, как тишина - напряженная, затихшая - как природа, перед смерчем, опускается и замирает маревом посреди светлой кухни. Страшная тишина.
Хочу расшевелить его, сказать "Эй, всё ведь хорошо. Что произошло?" но сам уже боюсь пошевелиться. Только бы не было что-то ужасное. Этот телефонный звонок неспроста.
Чтобы хоть как-то нарушить атмосферу тоски и отчаяния - беру ладони Шинджи в свои, осторожно прикладывая его холодные пальцы к своим щекам. И повторяю вопрос.
На этот раз, он помедлив с полминуты, всё же совсем тихо отвечает.

- Прости...

Звучит как прощание. В голове усиливается пульсация - сетки венок бьются под кожей, в такт тревожному набату, разносящемуся откуда-то из глубин души. Что случилось? Чточточточточто?

- Шин... - на последнем слоге, будто голос обрывается и звук выходит совсем ж тихим и жалким. Это уже моё отчаяние.

- Помнишь, меня не было допоздна - неловко и отстранено начинает мой сосед, убирая руки от моих щек, но не спеша выдергивать из моих ладоней - Была последняя попытка. Шанс стать кем-то значимым. Я прошел прослушивание.
Его взгляд устремлен на меня. Если прошел, что теперь? Разве так плохо?
Озвучиваю последний вопрос, на что он только, стараясь изобразить ласку, улыбается

- Ты не понял. Я буду играть в группе. В другом городе. Мне придется уехать отсюда, Кохара.

Мир раскололся. Рассыпался мириадами зеркальных осклоков под ногами.

- Я поеду с тобой!

- Нет.

- Но почему?!

Устало выдыхает, будто сейчас пытается объяснить третьекласснику простейшее уравнение. Голос ровный и почти неживой.

- Ты должен остаться. Нет, ммм, не так - закусывает губу, стискивая мои пальцы. Мучительно-медленно подбирает нужные слова - У тебя есть кое-что. Я уже говорил - голос...

- И...!

- Не перебивай - обрывает он мои попытки достучаться до него, сказать что всё не так страшно и не решаемо - Я буду окружен вниманием со стороны прессы, сми, лейблов, фанатов, даже самих участников группы - и естесственно в моей личной жизни будут копаться - мелко, мерзко, досканально,  как могильные черви. И если узнают про тебя - тебе здорово достанется.

- Ну и что!!?

- Кохара! Не будь идиотом! Я не хочу, чтобы ты пострадал и более того, чтобы тебя поливали грязью - Амано невольно сморщился. Но заметив, что я сейчас вот-вот перестану сдерживать подступающие к горлу, удушающим комом, отчаянные слёзы, обхватил меня за плечи, нежно прижимая к себе - Ты должен быть наравне со мной. Пройди прослушивание, добейся любыми усилиями. И тогда я вернусь за тобой.

Звучит дико. Нереально. Что-что, неужели вот так всё можно сделать? Так просто и зыбко. Такое впечатление, будто он сейчас говорит мне о пешей прогулке по Марсу.

- Почему...?

- Только так.

- Когда...?

- Завтра.

Значит ещё сегодня он только мой. Не отпущу, нет-нет-нет. Крепко сжимаю кулаки, чтобы почувствовать, как ногти впиваються к кожу - чтобы заменить одну боль на другую.
Голос совсем меня не слушается - слышу только свои сдавленные всхлипы и отрывистое дыхание.
Не. Должно. Быть. Так.
Уже завтра не будет его тонких, изрезанных струнами пальцев, которые сейчас так ласково гладят мои влажные волосы.
Не будет его теплого дыхания на моих губах.
Не будет его теплой улыбки по утрам.
Не будет.
Его.

- Ты обещал научиться готовить мне завтрак.

Тихо выдавливаю из себя, пытаясь успокоиться. Все не так страшно. Просто внутри сейчас как-то странно-быстро пустеет. Как будто бутылку опрокинули горлышком вниз и из нее хлещет прозрачная вода, прямо на иссушенную, потрескавшуюся землю.

- Я вернусь за тобой. И научусь - так же, срывающися голосом, шепчет Шинджи, дрожа всем телом. Так же похоже на меня. Раз он решил все за нас, за меня, и раз выбора нет - я сделаю все, что в моих силах.

- Ага - слабая попытка улыбнуться с моей стороны - И тогда я скажу тебе "с возвращением"




*****

-Наши дни-




- Шооо~

- ...

- Ну Шооо~ооо!

- Отстань, Амано, я занят! - мысли путаются. Все никак не могу сообразить, почему микрофон не работает. Вроде вчера все было в порядке, да и внешних повреждений нет. А теперь ещё и Тора донимает своим тихим поскуливанием. Наверное стоит его пожалеть, как-никак именно я случайно этим микрофоном ему и заехал. Чисто случайно, когда заметил, с каким взглядом он рассматривает нашего переодевающегося басиста. Такаши всегда и на всех фиолетово. Иногда мне кажется, что он кроме себя, басооблизывания и микрофоноцелования больше ничего не любит.

- Между прочим, у меня из-за тебя шишка будет на затылке - вооот, он пустил в ход тяжелую артиллерию. Знает ведь, что стоит вызвать во мне чувство вины, и я сразу же сдамся. Устало вздохнув и оставив в покое несчастный микрофон, наливаю себе чашку кофе в стаканчик и размеренным шагом подхожу к нашему, обжитому дивану в студии. Обжитой - наверное потому что тут и спят, и едят и... ещё много чего делают.

- Дай посмотрю - осторожным движением наклоняю его черноволосую голову, изучая пострадавший затылок гитариста - Ой, и правда.
Хотя Тору это ничуть не волнует - он только наслаждается легкими массирующими движениями моих пальцев в своих волосах. Но он, видимо все-таки пожертвовав моей нечаянной лаской, уже тянеться к стаканчику кофе и я поздно замечаю, что половины там уже нет. И чтобы загладить вину, Амано быстро устраивает свою голову на моих коленях, прекрасно зная что в таком состоянии "незащищенности" и открытости, я естесственно его не буду ругать. Хорошо устроился, нечего сказать!

- Шоо~оо - снова по-детски, капризно растягивает слова Шинджи, будто это просто для того, чтобы чувствовать на языке вкус моего имени. Точнее нет, просто псевдонима. Моё имя он произносит куда более интимным тоном.

- Чтоо~оо? - четко, размеренно и в тон ему. Тора только усмехается, ерзая затылком по моим коленям. Неа, ему совсем не больно.

- Ну не злись, Казу - неожиданно-ласково. Звуки его низкого голоса мягкие, чувственно проникающие внутрь меня, заставляя сердце биться быстрее и разбавляя загустевшую кровь своими целительными свойствами. Дышать рядом с ним легче, чем во всем этом чертовом, пыльном помещении. Хочется вот так застыть, чтобы никто больше не мешал.

- Мы в разгаре репетиции, а вы тут бездельничаете! - это врывается из соседней комнаты запыхавшийся Наоюки, прижимающий к груди стопку белых листов. Он вечно чем-то занят - Шо-кун, сейчас твоя запись в комнате. Иди скорее.
И сразу исчезает за дверью ведущей уже в коридор. Ничего не поделать. Пусть нас и приняли как пару, и привыкли к нашим нежностям на глазах у всех и тихим воркованием по углам - от всех, но здесь - время принадлежит не нам, а тем людям, ради которых мы все это делаем. Наше время там, за стенами этого прокуренного, пропыленного и изрисованного маркером по стенам, помещения. В маленькой, теплой и уютной - только нашей квартире. Где мир сужается только лишь до её стен. Где живут ещё два кота, не считая самого Торы, которые труться об ноги, встречая нас после работы.

А сейчас мне надо просто зайти в комнату, обитую специальным волокном, не отражающим эхом чистый звук голоса, надеть большие наушники, из которых польётся минусовка и вспомнить слова, написанные специально для меня.









owari