Лила шла по мокрой дороге, покрытой чёрным потрескавшимся панцирем асфальта. Она прекрасно знала этот путь и помнила, что за этим участком начинается тропка, ведущая в самое лучшее место на Земле. Это был укромный уголок, где Лилз могла подолгу сидеть, размышлять о том, чего никому не могла поверить или просто плакать. Долго плакать. Вот так и сейчас. Она бежала, чтобы омыть слезами ( по её выражению) траву на любимой полянке. А на улице шёл дождь. Непростой дождь, а очень сильный, такой, что вода плескала во все стороны, едва попадая на тело. Светлые волосы потемнели и спутались от влаги, одежда намокла и мешала движениям, отягощая тело. Но глаза... Глаза Лилы вобрали в себя блеск тех капель, что попадали в них и смешивались со слезами, от этого они казались выплавленными из серебра. Девушка никак не выделялась из толпы, бегущей по стекающим в городскую канализацию улицам: джинсовый костюмчик, состоящий из белой футболки, синих джинсов, впитавших в ткань глубокий и мягкий оттенок чёрного, и коротенькая жилетка из денима того же цвета. Лил любила эксперементировать с одеждой. Она очень любила рисовать, могла подолгу просиживать над какой-нибудь вышивкой, которую сама же и придумала. Да, девушка мечтала быть дизайнером. Она жила этой мечтой, хотя считала её несколько дурацкой. На белоснежной футболке резким штрихом выделялись проводки наушники. Для Лилз это была вещь первой необходимости. Наравне с воздухом, музыка подпитывала её сознание. Но вот Лил и пришла к грунтовой дорожке. Она казалась девушке коридором в её личную сказку. Над бурой пылью склонялись многовековые деревья, их кроны сплетались между собой, образуя арочный проход. Проходя здесь, Лила шла пританцовывая, делая реверансы во все стороны, и шепча: "Здравствуйте, мои друзья, мои любимые друзья...". Она считала себя королевой этого местечка. А ведь и правда, оно было единственным настоящим другом девушки. До смерти её реального лучшего друга - одноклассника по имени Мэттью. Он умер неделю назад из-за какого-то пьяного придурка, который лихачил по городу на своей крутой тачке и на полной скорости, которую он выжал из "своей" ласточки он сбил Мэтта и протаранил киоск с цветами, где погибший покупал крохотный букетик ромашек для своей лучшей подруге. Продавщица в больнице. Мэттью погиб. Водитель-идиот скрылся с места преступления. Лила винила в смерти друга себя и никого более. Ведь у него в кулаке нашли карточку, которую тот собирался положить в обёртку подарка - "Для Лилз". Окружающие считали их братом и сестрой, настолько ребята были близки. Но вот одной половинки нет, и вторая почти исчахла. Девушка неделю не выходила из дома. Всё это время она лежала в постели, а слёзы молча катились по её щекам. Но вот она уже приближается к месту своего паломничества... Вот она! Вот она, та сломанная ветвь, которая преграждала вход к святыне сердца Лил. От бессилия девушка рухнула на колени и ползком начала приближаться к обломленному суку. Штаны были в грязи, руки - в грязи, смешанной с кровью. Едва ладони задели мокрую листву импровизированной ширмы, Лила облегчённо вздохнула и поднялась на ноги. Откинув зелёную занавесь, её лицо перекосило недоумение. Где всё-то, чему она едва не молилась? Куда исчезло всё? Или то, что девушка видела сейчас - иллюзия?

На огромной поляне, покрытой сухими, ароматными травами, чей пряный запах витал в сыром воздухе стоял небольшой каменный особняк. Он был полностью оплетён ссохшимся плющом, включая дверь, тёмноё полотно которой проглядывало из-под тонкой сети растений. Страх давил на девушку, но тем не менее она решилась на рискованный поступок - зайти в дом. Чтобы не передумать в последнюю же секунду, Лилз помчалась, как бешеная к ступенькам, едва она достигла их, сцелью преодоления этого, казалось бы, несложного препятствия, и тут же споткнулась, словно наступила на ткань. Да, действительно, это была ткань, плотный чёрный шёлк. Упустив этот момент, девушка просто слегка приподняла подол, о котором ещё и не подозревала, и торжественно взошла на крылечко. Один нежный жест рукой по тонким лианам - и все они обратились в пыль, тут же подхваченную и унесённую ветром. Лила ухватилась за кольцо и не прилагая особых усилий, постучала им по дубовым створкам двери. Никого. Даже никаких шагов изнутри, хотя на это глупо было надеяться. Резко дёрнула ручку на себя. Дверь заскрипела, потихонечку распахиваясь, казалось, она приглашала войти внутрь. Только Лилз шагнула на порог заброшенного строения, дикий порыв ветра, напоминавший ураганный, захлопнул дверь. Девушка осталась в холодном мраморном холле. На стене что-то блеснуло. Зеркало! Подумав, что надо хотя бы глянуть, как она выглядит, Лила подбежала к нему. Гладкая поверхность отразила красивую, стройную девушку, с огромными серыми глазами, спутавшимися локонами пшеничного цвета. Но что в ней не так?Лилз стояла, словно громом поражённая. На ней было надето чёрное платье, стилизованное век эдак под восемнадцатый. Чёрный атласный корсет слегка поблёскивал в свете запылённых оконных стёкол, его цвет, такой тёмный, как сама ночь, обнажал плечи девушки и подчёркивал их белизну. Длинная пышная юбка того же оттенка колыхалась от малейшего сквозняка, подол её украшало чёрное кружево. "Боже, неужели это не сон?" - Лилз задыхалась от изумления. После того, как она пришла в себя, в голове девушки мелькнула мысль о том, что нужно бы осмотреть дом. Первой же заинтересовавшей Лилу вещью, стало нечто огромное под белым чехлом. Она сдёрнула его, чем подняла огромное облако пыли. Когда оно рассеялось, перед девушкой предстал рояль. Чёрный, большой, блестящий. Он выглядел совсем новым. Лилз лёгким движением руки провела по клавиатуре и в страхе отшатнулась. Клавиши сами стали наигрывать какую-то незнакомую мелодию. Она кралась в душу бесшумно, покоряла, подчиняла себе, раскрывалась как бутон розы в ускоренной съёмке. Внезапно плеча Лил коснулась чья-то рука. Девушка испуганно обернулась и замерла: Мэтт. Она думала, что у неё начались галлюцинации, но тут её друг заговорил:
- Я знал, что ты придёшь сюда, рано или поздно...
- Откуда ты мог это знать? Я даже тебе не рассказывала.
- Милая, теперь я призрак, а нам дано больше, чем простым смертным.
- Но зачем я тебе..?
- Я хотел тебя увидеть.
Прозвучало это так твёрдо, что Лила осела на пол. Мэттью протянул ей руку:
- Вставай.
Девушка слушалась, словно марионетка. Мэтт резко поднял её и спросил:
- Потанцуем?
Лилз кивнула в знак согласия. Она не могла поверить: лучший друг кружил её в вальсе. А ведь при жизни и танцевать не умел. Разве такое бывает? А как он сейчас был хорош: серебристо-белая рубашка, чёрные брюки, взъерошенные каштановые волосы и внимательные синие глаза. Звучала всё та же музыка. Пара элегантно скользила по мраморному полу... Вдруг из глаз девушки брызнули слёзы и она начала сбивчиво шептать:
- Зачем ты нашёл меня, зачем ты сейчас танцуешь со мной, к чему вообще всё это, ведь я тебя всё равно больше не увижу...
Мэттью усмехнулся:
- Ну это мы ещё посмотрим.
- Что это значит? - в страхе Лила попыталась отпрянуть от парня, но тот крепко держал её.
Тут Мэтт склонился к уху Лилз и заговорил, его слова смешивались с музыкой и гипнотизировали девушку:
- Помнишь ту записку? Что у меня в кулаке обнаружили? Так вот, знай: я её недописал. Там должна была быть фраза "Я люблю тебя". Но я не успел. Моя Лилит, - девушка вздрогнула, ведь только он, её лучший друг знал это имя. Она никому его не раскрывала. Единственно настоящее имя. - ты должна уйти со мной... И ты это сделаешь!!!
На последних словах его голос сорвался на высокие ноты, почти перешёл на крик, а в спину Лилз вошёл холод. Нож в области сердца. Последнее, что девушка видела перед смертью, это два крыла, огромных чёрных за спиной Мэтта... А дальше его губы коснулись её, и этот поцелуй забрал душу Лилы. На мраморном полу лежало распростёртое тело, залитое кровью. А сверху, на это жалкое зрелище смотрела новая Лилит, с белыми крыльями, и навсегда оставшаяся со своим Мэттью.