Мы вернулись в комнату, быстро оделись и, дружно решив, что самое время уносить ноги, поспешили вниз. Посетители так и не расходились, но нервно искали трактирщика, а он, увы, изволит почивать. Но пока об этом никому знать не надо. Мысленно распрощавшись с законным отдыхом, мы сели на наших коней, и когда мне подумалось, что «хуже быть не может», это «хуже» не заставило себя ждать. Отец Игнац собственной персоной шествовал в колонне из инквизиторов-сотоварищей и отряда воинов. Позняк метаться, нас засекли.
– Именем святой инквизиции, хватай колдуна!
Мы сдались без боя. Плотное кольцо вооружённых копьями воинов окружило нас и конвоем повело на рыночную площадь.
– Попались лиходеи! – уже знакомо ликовал старикашка. – Вы ушли от святого огня очищения, но от верёвки вам не сбежать! Видит Бог, сколько я страдаю от ваших происков, но сегодня!.. Сегодня, ваши чёрные души…
– Молчал бы, пенёк старый! – огрызнулся я. – Это надо ещё посмотреть у кого душа черней… Ай! Молчу, молчу… Копьё убери. Вот, спасибо… Слушай, дай пнуть его разочек, а?
Дальше шествовали молча. Воины хоть и служили инквизиции, но просьбу одобрили дружным «гы-гы». Видать отец Игнац им тоже надоел своими велеречивыми речами. Но он не унимался и самозабвенно вещая на всю округу. Признаюсь, если я в своём времени нейтрально относился к идее инквизиции, то сейчас я всеми руками и ногами против! Это до какой степени маразма на почве веры надо дойти, чтобы каждого встречного-поперечного тащить на костёр, плаху, виселицу или что там ещё?! А если послушать нашего «ярого борца со злом», то костром уже не обойдётся.
– …на этот раз ты не отвертишься, колдун! – скрежетал зубами отец Игнац. – Теперь ты и слова пикнуть не успеешь, как будешь болтаться в петле! Ибо…
И понеслось! Приплетая всех и вся он бездоказательно доказывал (извиняюсь за каламбур), что я есть «корень всех проблем» (это про всё вокруг происходящее, но мы же в Пограничье!), «потрошитель людских душ» (это про моих друзей и всех, всех, всех кого я встречал, хотя я даже никого пальцем не трогал!), «осквернитель благих намерений» (это про моё сожжение в деревне Лета…), «распространитель некачественных продуктов» (тоже из-за меня?!) и ещё список из дюжины наименований. На мою просьбу запустить в него чем-нибудь или всё-таки пнуть воины ответили отказом, но понимающе пожали плечами, мол, они особо не против, но служба есть служба». Пришлось смириться. Но утешил я себя мыслью, что найду момент для смачного пендаля скандалиста сапогом чуть ниже поясницы.
Вышли на рыночную площадь. Народ увидев, что кого-то будут «карать» аккуратно разбежался по сторонам, освобождая центр площади для инквизиторов.
– Люди, узрите! Этот колдун с своими сподвижниками обманом проник за стены нашей деревни, но стараниями Святой Инквизиции он был пойман и теперь будет повешен!
– Повешен? Где виселица?! – прокричал я.
– Работайте, братья! – не обращая на меня внимания, кивнул рясистым старикашка-инквизитор.
Происходящее дальше повергло меня в шок. Вся инквизиторская братия сняла с лошадей странной формы мешки, и принялись их развязывать и разбирать. Именно их содержимое и повергло меня в состояние отпавшей челюсти. Содержимое – это сборная виселица на три персоны. Вот уж действительно фанатизм не знает границ! А народу ведь нравится! Скорее всего, страх оказаться на нашем месте или таких же, как мы был сильнее здравого рассудка. А Господь говорил, что надо смиряться. Я бы тоже смирился, но не может же всё вот так кончиться? Я решил потянуть время и выступить с речью, а то потом будет поздно.
– Друзья, я хотел бы обратиться к вам с речью! – воскликнул я.
– Заткнись, колдун! – яростно вскричал отец Игнац.
– Оставь его! – отец Филимон вышел из толпы со стороны церкви. – Пусть выскажется.
– Но он же околдует народ! – попытался возразить инквизитор, но православный священник был не приклонен.
– Даже если он колдун, – говорил он. – То всё равно бессилен что-либо сделать. А перед смертью к человеку приходит покаяние, так что, пусть покается перед народом.
– Благодарю, отец Филимон, – поклонился я и начал. – Жители Эмгарда, сейчас на ваших глазах будет совершено убийство трёх невинных людей под предлогом, что я колдун, а они мои сподвижники. Да они мои сподвижники, но я отнюдь не колдун! Ведь, так?
– Да колдун он! Вешайте его уже! – раздалось из толпы.
– Кто сказал? – стараясь сдержаться, чтобы не выматериться на такую наглость спросил я.
– Я, – из толпы вышел тот самый мужичок с масляными волосами и в серой рубашке, которого я спрашивал на счёт таверны.
– С чего это вдруг?
– Да выглядит он подозрительно!
– На счёт моей подозрительности, – отвечал я, еле сдерживаясь, чтобы не послать, куда подальше негодяя, с его подозрениями. – Я человек не здешний…
– Пришёл издалека, – подсказывал Яго.
– Пришёл издалека, с Востока…
– Про обычаи скажи.
– Там иные обычаи и люди одеваются там по-другому…
– А теперь про себя, любимого.
– Я – Волхв, и то, что меня обвиняют в колдовстве сплошная чушь и клевета! – рубанул рукой я воздух, нервы сдавали. – Моя стезя не магия, а слово! Я лишь пишу стихи и читаю их, а форму, уважаемый отец Игнац, они обретают без моего ведома… И видимо не зря… Но тебе-то, жителю Эмграда, где я перешёл дорогу?!
– А что ты мне сделаешь? – подпрыгивал мужичок. – Тебя всё равно повесят!
– Не понял?! – опешил я от такой наглости. Дальше я сорвался и просто открытым текстом, не подбирая красивых образов, матерно высказал незнакомцу всё, что я о нём думаю.
– Казнить его! – раздалось из толпы. – Колдун он!
– Слышал? – обращаясь к отцу Филимону, спросил инквизитор. – Народ требует.
– Ты не прав Игнац! – вступился за меня отец Филимон. – Инквизиция должна отлавливать колдунов и прочих злодеев, карая их по Закону божьему, а не предавая их костру или подвешивая за шею! Но этот человек в чём виноват?
– Он сбежал от костра! А это уже факт колдовства! – не унимался инквизитор.
– Нечего было ворон считать, – уже не стараясь перекричать рясистого старикашку, заметил священник.
– А… т-ты… что?!.. да… уп… э… – инквизитор не знал, что ответить. В итоге ничего так и не придумав, вскричал:
– Казнить их!
– Дело плохо, братишка… – с некоторой грустью заметило мой Альтер эго, а из толпы раздался нежный девичий голосок:
– А я говорила, что мыло всегда пригодиться пригодиться может! Мало ли, как в жизни бывает, а оно и вона, как получилось! Никому мыло не нужно? Душистое-е-е!
Нас стащили с коней и, повязав, чтоб не брыкались, потащили к уже собранной висилице. Хоть я и зауважал во время пути наших стражников, но двум или трём заехал с каблука в челюсть. Азгорм же был не возмутим, а Демир кричал, что-то о молодости, девушках и не растраченном потенциале. Рыпаться было уже поздно – верёвки быстро были наброшены нам на шеи, а стражники, обступив нас, держали копья на перевес, дабы не случилось неожиданностей. А неожиданности случились! Не с нашей стороны конечно, но случились.
– Сэр Азгорм! – из толпы выбежал стражник, тот самый, что стоял на воротах, весь бледный и растрепанный.
– Марк? Что случилось? – увидев его, спросил Ас, когда тот протиснулся сквозь толпу воинов. В голове язвительно произнесли:
– А, в самом деле, что случилось? Да так, повесить собираются…
– Дракон, милорд! – инквизиторы замерли в нерешительности, но под строгим взглядом отца Игнаца всё-таки затянули потуже верёвку на шею рыцаря. Он же смиренно ждал своей участи.
– Марк, как видишь мне сейчас не до него, – спокойно ответил Ас.
– Но… но… вы же можете… – с надеждой бормотал Марк, теребя рыцаря за ногу. – Ваш отец ведь убивал их! Значит… и вы можете!
– Не могу, – сохраняя прежнее равнодушие ко всему происходящему, отозвался он.
Над Эмградом пронеслось чёрное пятно, на мгновение, заслонив собой солнце. Крик и паника понеслась по рядам жителей. Отец Игнац пытался докричаться до кого-то, но явно без особого успеха. Я стоял со связанными за спиной руками, с верёвкой на шее, прекрасно осознавая, что ситуация полностью вышла из-под контроля и не дай бог кто-нибудь случайно заденет рычаг и меня с ребятами под шум и гам повесит. Инквизиторы с воинами разбежались по сторонам, паника становилась всё сильней, а от бегающих людей в глазах просто рябило. Чёрная тень носилась туда-сюда над крышами, но дракон садиться по какой-то причине не спешил.
– Яго, что происходит?
– Поверни голову и увидишь, – скандалист с масляными волосами неспешно шёл в нашу сторону, держась чуть вправо. – Надеюсь тебе не надо объяснять к чему это?
– Вот зараза! – вырвалось у меня.
– Значит понял!
– Демир!
– Да милорд? – раздалось позади меня.
– А… ты как?...
– Легко и не принуждённо, – верёвки на моих запястьях ослабли, а через секунду руки уже были свободны.
– Спасибо, – поблагодарил я воришку. Сказать, что-либо ещё я не успел по причине… взрыва чего над головой.
– Ты всё равно умрёшь, Волхв!
– Ага, сейчас! – было вполне ожидаемо, что противник метнувший в нашу сторону огненный шар будет именно тот самый незнакомец-скандалист. Я в очередной раз возблагодарил судьбу за недогляд инквизиции, сделавшей всё, чтобы быстро нас казнить, но не лишившей нас оружия.
– Колдун, вернись на место! – зачем-то крикнул мне инквизитор.
– Вы наивны, отец Игнац! Ваш колдун не я, а вот этот тип… уё!
Мимо пронёсся ещё один огненный шар, от которого я еле отпрыгнул в сторону.
– Вперёд ребята!
Освободившиеся от верёвок Демир с Азгормом вслед за мной побежали на колдуна. Жители ещё носились по площади, воины же бегали вслед за ними, а инквизиторы… те вообще, что-то непонятное делали. Кстати, а куда делся отец Филимон? Вы конечно не думайте, что мы так долго добегали до неприятеля, который к тому же несколько преобразился: волосы покрыла седина с отливом в пепельно-чёрный цвет, лицо исказила злобная гримаса, а рот перекошен в кровожадной улыбке. Первый удар и… мой меч ударился о что-то твёрдое в десяти сантиметрах от колдуна. Вслед за мной по этому барьеру стучали Демир и Азгорм. Бессмысленно!
– Здесь и сейчас, Волхв, твоя жизнь оборвётся! – колдун что-то быстро прошептал губами, и мои ноги словно приросли к месту. Господи! Их оплели появившиеся из земли змеи! Моих друзей постигла та же участь. В безумии я начал рубить их мечом, но, подобно Гидре, на месте одной появлялись две и так далее.
– Прощай, Волхв! – вспышка, удар, полёт и падение. Моя голова в очередной раз встретилась с чем-то твёрдым. Дальше наступила темнота. Последнее, что я услышал было:
– Дес, чёртов дракон, улетаем!