Цель предлагаемой статьи – поставить вопрос о таком явлении общественной жизни, как патриотизм, тема которого в последнее время стала особенно популярна, скажем, в России, и дать общую характеристику этого явления.
Если придерживаться критерия краткости и абстрагироваться от политологических изысканий, то, в конечном итоге, мы получим несколько форм патриотизма, о которых будет сказано ниже.
Националистический патриотизм в разных странах имеет разные исходные положения, но, в общем, очевидно, представлен двумя основными формами: чисто националистический (пример – Германия 30-х – начала 40-х годов прошлого столетия; Япония) и религиозно-националистический, связанный с основными положениями в бытующей религии и их отличием от прочих религиозных течений или направлений той же религии, и наблюдаемый преимущественно на Ближнем Востоке. Впрочем, безусловно, обе эти формы так или иначе имеют общую идеологическую подоплеку: главным аспектом является подразумеваемая избранность народа-носителя конкретной идеологии, будь то «божественное происхождение» японской нации, «полубожественное» или «естественно-отборное» германской, следование божественному откровению арабской и т.д. Отголоски такого патриотизма мы видим в волнениях мусульман в современной Европе (и этот патриотизм носит некий «удаленный» характер, поскольку реализуется в стране, удаленной от исторической родины), еще недавно – в Молдавии и Украине и в настоящее время – локально в России, где, независимо от структур организующих и поддерживающих эти движения, рядовыми «бойцами» такой патриотизм воспринимается как способ борьбы за социальные права основного населения, «попираемые» инородцами. Патриотизм этого рода уходит корнями в историко-народный, к которому мы и переходим.
Примером историко-народного патриотизма может служить то единение и любовь к месту проживания, которое показал вьетнамский народ в войне с США во второй половине ХХ века. Несмотря на обилие народностей, населяющих Вьетнам, их объединяет обширный пласт культурных и нравственных традиций, сохранению которых отчасти способствует бедность страны и типичная для этих мест речная культура поселений и сельского хозяйства, неразвитость инфраструктуры, способствующие некоторой закрытости населения от влияния западной культуры. Страна воспринимается жителями как «последняя линия обороны», за которой следует только совершенно невозможные условия существования, и, следовательно, любая экспансия воспринимается как попытка вообще лишить эти народы существования.
Параллели подобного патриотизма можно наблюдать во многих ближневосточных странах, где основная масса населения живет за чертой бедности. Следует заметить, что патриотизм такого рода культивировался и в СССР, когда знаменитый «железный занавес» создавал искусственную герметичность локальной культуры при относительной бедности населения (в данном случае речь идет не только о бедности домохозяйств в финансовом смысле, но и о глобальном дефиците продуктов пищевой и легкой промышленности, характерном для этого времени, при некотором наличии финансовых возможностей отдельных обширных групп населения). Читать дальше:
http://zhurnal.lib.ru/editors/r/rapnickij_s/patriotizmwzhizniobshestwa.shtml