Я отдала свою громоздкую сумку услужливому Нейту и вышла из отеля словно одурманенная. Вручив первой встретившейся мне девушке у стеклянных дверей свой большой фиолетовый букет, я, раздираемая людьми с разных сторон, села в машину.
«Что ж ты такая дура? По-че-му? Почему ты решила, что именно Эд уставил твой номер цветами? Вот с чего ты это взяла? Ну, почему жизнь тебя ничему не учит?»
- Дим, я дура.
- А вода мокрая… Перезвони мне, когда у тебя будет что-то новенькое, - друг громко зевнул.
Я надулась и громко возмущённо выдохнула в трубку, чтобы он слышал.
- Что случилось? – строго спросил сосед.
Я радостно заболтала ногами в воздухе, после чего выложила во всех подробностях историю своей незавидной жизни.
- Да, - констатировал Дима после непродолжительной паузы. – Идиотка ты первоклассная. Ты бы ещё повисла на его шее и расцеловала в обе щёчки с ямочками за подарок.
Я закатила глаза.
- Вот что ты за человек? Сначала ты воинственно орёшь мужику, что вы просто коллеги и ничего такого интимного, а потом препираешься к нему рано утром…
- Не рано…
- Я сказал: «рано утром»! И что-то хочешь от него. А он с «подружкой»!
«Хорошо, что всё-таки с «подружкой», - вдруг подумала я.
- Тебя даже это не остановило, ты ещё и разговаривать с ним стала. Нужно было сразу разворачиваться и спешить оттуда. Разве ты не видишь: он как раз-таки прислушался к твоим словам и начал двигаться дальше, минуя тебя. Но нет, нужно же было прийти «в самый последний раз». Когда ты начнёшь делать так, как говоришь? Тебе что, мало Оли в этом дурацком Лондоне? Да в конце концов, там мужчин больше нету, чего ты пристала-то к нему одному?! Всё, я не хочу больше это слушать, стоп, забудь, проехали…
- Ты закончил?
- Да! – рявкнул друг.
- Ты меня так воспитываешь или просто тебе Эд не нравится?
- Это совсем неважно, - резко ответил Дима. – Важно только то, что ты при малейшем намёке на внимание с его стороны бросаешь всё и бежишь к нему. Прекрати вести себя, как сумасшедшая фанатка, и обзаведись уже мозгами взрослой женщины. Что-то мне подсказывает, что твой драгоценный Эдвард – совсем не дурак. Он будет пользоваться тобой, как хорошим источником для подпитки своей популярности… Если уже не пользуется…
- Перестань, это не теория заговоров вокруг меня. Это, во-первых. А, во-вторых… Можно быть дураком и всё равно видеть, что я вл… Не заставляй меня произносить это ужасное слово, ты и так всё понял.
- Ты самое настоящее наказание, - цокнул языком мой друг. – Давай, образумься, тебе не пятнадцать, чтобы сохнуть по смазливому кумиру. Ты сама говорила, что они – не больше, чем разбалованные мальчишки в дизайнерских шмотках, помнишь?
- Да, - понуро ответила я.
- Поэтому что?..
- Поэтому я встречаюсь с одним из них, возможно, только из-за контракта, другого обхожу стороной, француза стараюсь не пристукнуть гантелькой, а Колин… Кстати, о нём. С Колином-то я могу дружить? Он мне ничего плохого не сделал, всё время только помогает. Тем более, что он почти гей, никакой угрозы моей «чести». У нас с ним даже, какая-то особенная связь что ли. М-м-м? Что ты думаешь?
- Насчёт всех его характеристик я не уверен, но, если связь… Пожалуйста, дружи, только, чтобы не во вред. Если я узнаю, что…
- Нет, - усмехнулась я. – Колин здесь самый безобидный и добрый, и понимающий, и…
- Не такой, конечно, замечательный, как я, ты хотела сказать? – ехидно спросил друг.
- Да-а-а, ты моё всё, ценнее тебя у меня друга нет.
- Вот с этого и нужно было начинать. А теперь я расскажу тебе кое-что из реальной жизни, в которой живёт остальной процент населения. Завтра мы со Стёпкой идём забирать оставшиеся вещи. Его отца дома быть не должно, у него дежурство, так что мы быстренько упакуемся и будем составлять план прогулок по Парижу.
- Вы такие милые голубки, - умилилась я. – Не нарадуюсь просто! Ладно, я ещё позвоню, обсудим жизнь «остального процента населения». Родителям - привет, тебе – пока!
- Не забудь свои обещания, - строго напомнил Дима. – Пока, Малышка!
Я кинула телефон в сумку. «Пообещать проще, чем выполнить».
***
- Воды-ы-ы… - простонала я, растягиваясь на деревянном полу репетиционного зала.
- Вставай, мы не закончили, - категорично заявил Джонатан.
- Я больше не могу, хоть убейте.
- Ты и так была сегодня не очень живой, - добавил Пит.
Остальные танцоры и Нат уже ушли, оставались только мы втроём. Я действительно была не в самой лучшей форме: мысли в моей голове были слишком беспокойны.
- Ребята, на сегодня действительно всё, - я услышала голос Мишеля. – Принцессе сегодня на бал.
- Что? – я вытаращилась на француза, который навис надо мной.
- Нужно хоть иногда следить за расписанием. Сегодня открытие выставки, ежегодное крупное культурное событие, о котором ты, конечно же, слышишь впервые. Я не удивлён, - он открутил крышку на маленькой пластиковой бутылке. - Сейчас ты соберёшься, и я отвезу тебя в отель, Кэрри ждёт тебя. – Мишель налил воды в стакан. - Когда она превратит лягушонка в накрашенного лягушонка на каблуках, зайдёт Оли, и вы вместе отправитесь на выставку, где впервые появитесь перед прессой, как пара. У тебя контракт, хоть это ты помнишь?
Я согласно кивнула.
- Отлично. Кстати, твоя вода.
С этими словами Мишель полил меня из стакана, как горшок с растением.
- Жду тебя внизу, - послышалось из-за закрывающейся двери.
«Отлично, твою мать! - я отплёвывалась от воды. – Где завод по производству таких придурков, остановите выпуск!» - я отправилась сушить волосы.
***
The Pussycat Dolls – Bad Girl
- Кого-то, наконец, убили в этом скучном месте? – я задала риторический для Нейта и Брендона вопрос.
Перед отелем уже собралась огромная толпа. И огромной она была даже в сравнении с тем скопищем, что обычно стояло у прозрачных дверей. Я абсолютно незамеченной выбралась из автомобиля. Через мгновение я поняла из-за чего такой ажиотаж. Правильнее было бы сказать из-за «кого», но я не сказала, конечно же. Много чести.
В сопровождении шести огромных охранников из отеля вышли Эва и Камилла. Я чуть не потеряла свой картонный стаканчик с остывшим кофе. «Освещение что ли поменялось?» - я была не лучше любого из зевак. Француженка была в строгом тёмно-вишнёвом брючном костюме, который делал всю её фигуру просто бесконечно стройной и высокой. Изюминкой наряда был глубокий вырез пиджака, намекавший, что под ним ничего нет. В этой «ловушке для взглядов» удобно устроились несколько тончайших золотых цепочек разной длины. Блондинка же вышагивала по тёмно-зелёному ковру в шубке с рукавом три четверти и коротком платье бледно-лилового цвета с серебристыми цветами, которые ярко вспыхивали в объективах фотографов. Она не спеша переставляла свои длинные ноги, которые как будто светились изнутри, такие они были гладкие и холёные, чуть тронутые тёплым южным загаром. Шпильки обоих девушек были двенадцать?.. Пятнадцать сантиментов? Я таких раньше не видела. Ни шпилек, ни ног в них обутых.
Обе ненадолго задержались у самой машины, позволяя всем желающим сфотографировать их на память. Эва поправила лёгкий завиток, который был специально вынут из нарочито небрежного пучка светлых локонов. Камилла открыла рот, чтобы чуть заострить и без того графичные скулы. Её светло-русые волосы, зачёсанные назад, будто она только что вышла из душа, казались на несколько тонов темнее, чем были на самом деле. Девушки улыбнулись толпе на прощание, чем вызвали настоящую бурю эмоций, сели в автомобиль и были таковы.
- У Вас всё ещё открыт рот.
Я опомнилась, услышав голос Брендона рядом с собой. Быстренько клацнув зубами и покрутив в руках кофе, я постаралась придать лицу безразличное выражение.
«Кажется, у меня проблемы», - я сделала последний глоток, выбросила стаканчик в урну и, так никем и незамеченная, вошла в отель.
***
MKTO – Classic
- Кэрри, нормально, что у меня с одной стороны не расчёсываются… Волосы… Это всё что? – я оставила попытки распутать узел из волос справа.
Комната, которая ещё совсем недавно была полна белыми благоухающими цветами, теперь напоминала театральную гримёрку.
- Всё для тебя, - рыжеволосая женщина раскинула руки над только что въехавшей стойкой с чехлами.
- А… Куда вы дели все мои вазы? – я обозревала довольно большие потери моей оранжереи.
- Они немного постоят в коридоре, - Кэрри пожала плечами.
Я, протиснувшись между остатками роз и новым гардеробом, выглянула за дверь. Всё рядочком стояло до самого номера Колина. Ну, ладно, предположим, не одним рядочком, но аккуратно.
- У нас очень мало времени, - строго окликнула меня стилист. – Гленн, позвони Тому и распакуй уже что-нибудь наконец! – как всегда приказным тоном добавила она. – А ты, - Кэрри указала на меня длинным ногтем. – Усаживайся и не мешайся.
Я послушно уселась на не очень удобный стул и закрыла глаза. Женщина надо мной хмыкнула.
- Слишком мало времени. Гленн, оставь это и иди сюда, бездельник. Займись волосами… Как договаривались.
- А это как?.. – встряла я.
- А-а-а, ты обещала не мешать.
Я прошла пару кругов стилистического ада. Пока Кэрри пыталась скрыть мои царапины и общую «усталость» кожи плотным тоном, Гленн «прижарил» слегка моё ухо. Зато я поняла, что диаметр у плойки внушительный.
- А-а-ау! – завопила я.
- Не вертись, - огненно-рыжая мадам пыталась нарисовать мне стрелку.
Все её руки были испещрены полосочками свотчей разных оттенков фиолетового и синего. Я снова боялась подумать, что она нарисовала на мне.
- Больно же! Горячо! – захныкала я.
Кэрри вздохнула и выпрямилась.
- Если мы не успеем вовремя – нас всех поджарят на этой штуке.
- Что за событие-то такое? Чего все так суетятся?
- О, дорогая, больше никому такого не говори. Это очень серьёзный и важный вечер.
Я вопросительно вскинула брови.
- Каждый год все «сливки» лондонского и не только лондонского общества собираются, чтобы оценить достижения современного искусства. Не удивлюсь, если ты встретишь там какого-нибудь лорда, будь готова и к этому. Некоторые начинают готовиться за несколько месяцев, кто-то даже за целый год.
- То есть куча снобов начищают свои фамильные драгоценности целый год ради одного вечера? Они современное искусство идут оценивать или кошельками меряться?..
- Кто-то всю жизнь ждёт приглашения на это мероприятие, а вы попадаете туда просто так, - Кэрри многозначительно на меня посмотрела. – Иногда мне кажется, что с королевой встретиться проще, чем заполучить заветный конвертик с приглашением. Они все, кстати, подписываются от руки самим владельцем галереи. Твой – у Оли. Советую тебе хоть немного изучить в интернете программу этого года – она каждый раз новая. Чем ближе ты к тематике вечера, тем больше у тебя шансов заслужить уважение тамошней публики.
- Ну вот ещё…
- Что ты сказала? – переспросила с подозрением рыжеволосая стилист.
- Я говорю, что обязательно последую твоему совету.
- Хм, русский такой… «Шипящий», - заметила Кэрри. – Кстати, о публике. Спонсор твоего сегодняшнего макияжа – Шарлотта Тилбери. Уж постарайся, чтобы все, кого ты сегодня встретишь, узнали об этом.
- Каким образом? – поражённо посмотрела на стилиста. – Кэрри, как ты себе это представляешь? «О, привет, крутая картина! Кста-а-ати, на мне сегодня цвета из палетки теней Шарлотты Тилбери, «Изысканность». А вот здесь у меня карандаш… - я покрутила в руках продукт в поисках названия. – «Пленительный индиго» и всё это всего лишь за 60 фунтов. Но! Если вы позвоните сейчас и назовёте кодовое слово «Осёл», вы получите это и даже большее, всего за 59.99…» - я отложила карандаш в сторону. - Я похожа на «Магазин на диване»?
- Ты похожа на болтушку. А ещё упрямую дурочку, которая не знает, как иногда полезно бывает выполнить чью-то несложную просьбу, - женщина вкрадчиво на меня посмотрела.
- Ладно… - буркнула я. – Я попробую. Но ничего не обещаю.
Через десять минут я была полностью готова и досушивала лак, окуная пальцы в пиалу с холодной водой. Оба стилиста о чём-то тихо переговаривались, перебирая один за другим чехлы с одеждой.
- Кэрри, - позвала я.
- М-м-м?..
- Мне обязательно нужно идти? – осторожно спросила я.
- Ты это серьёзно? – вытаращилась на меня женщина. – Нет, ты это на полном серьёзе сейчас? – она повесила обратно что-то шуршащее на вешалке. – Мы сейчас убили на тебя час своего времени, я отказалась от двух других девушек, чтобы ты сейчас сказала мне вот это?! – было похоже, что Кэрри затыкает меня до смерти пилочкой для ногтей.
- Я, собственно, о них и говорю… Я… Я встретила их там, внизу у входа… Я даже на чуть-чуть не такая красивая, как они. Может, хватит Эвы и Камиллы?
- Именно об этом я всем и твердил, но кто я такой, чтобы меня слушали, правда? Привет, мам.
- Сколько раз тебе ещё повторять, чтобы ты не называл меня мамой на работе?! Может, мне тебя уволить, раз ты такой непонятливый?
- Не злись, нас же всё равно никто не слышит.
Я бросила на него возмущённый взгляд.
- Мы закончили с Оливером. Мне передать ему, что он может ехать?
- О, Боже, Томми, ты мой сын, но закрой, пожалуйста, свой глупый рот. Ты совсем не помогаешь. Гленн, дорогой, проводи Тома обратно в номер Оли и проследи, чтобы там всё былодействительно готово. Минут через пятнадцать мы будем готовы, - рыжеволосая женщина зловеще улыбнулась и указала обоим расчёской на дверь.
Когда оба парня вышли, Кэрри повернулась ко мне.
- Теперь ты, - улыбка исчезла с её лица. – Ты что такое выдумала? – шурша юбкой-макси стилист подошла ко мне. – Да достань ты уже руки из воды, - раздражённо добавила она, усаживаясь рядом. – Даже не думай сейчас всё испортить, поняла? Недостаточно красива она видите ли! Что в тебе не так, а? Ты слишком толстая или тощая, как щепка? Зубов нет или одного глаза не хватает? Ты покрыта коркой прыщей или опоясывающим лишаем? Что не так, скажи мне? Что в тебе настолько «не так», что ты готова на всю жизнь похоронить себя под слоем чёрных футболок? Знаешь, что? Ты сейчас либо откровенно врёшь и набиваешь себе цену таким дешёвым кокетством, либо у тебя проблемы с головой. И лучше, чтобы было второе, потому что первое я тебе ни за что не прощу.
- Кэрри, я действительно не думаю, что это хорошая идея. Где они, а где я…
- Нет, - перебила меня женщина. – Нет. Нет-нет-нет. Закрой рот. Захлопни его и больше не открывай, если собираешься сказать что-то подобное ещё раз. Сейчас ты выберешь себе платье, наденешь самые дорогие туфли и отправишься в сердце «змеиного логова» доказывать, что не зря приехала сюда и проторчала уже целых две недели. Вставай, - Кэрри потянула меня за руку. – Вот этот ряд, я сама подбирала, здесь самый «сок». Ты выберешь сама. И не заставляй меня усомнится в твоём чувстве стиля.
Женщина с силой повернула меня к целому ряду раскрытых чехлов.
- Не знаю… - я тяжело вздохнула, нехотя перебирая дорогие ткани. – Вот это? – неуверенно спросила я, вытаскивая вешалку с лёгкой прозрачной голубой блузкой и юбкой-колоколом в тон, доходившей до середины икры. По тончайшей ткани расходились причудливые узоры из материала чуть плотнее.
- Ты у меня спрашиваешь? Увереннее!
- Я выбираю это, - отчеканила я.
- Хорошо, всё, хватит с тебя работы на сегодня, - усмехнулась стилист. – Дальше я тебе помогу. Туфли возьми третьи слева, плащ… А вот этот давай попробуем.
- «Burberry»? – вытаращилась я.
- А, то есть, то, что ты собираешься надеть «Ralph and Russo» - самое дорогое из того, что было на всей штанге, тебя не смущает.
Я отпрянула от своей руки, в которой держала вешалку.
- Туфли, кстати, тоже их авторства, - злорадно улыбнулась Кэрри.
- Тебе не кажется, что это… Слишком?
- О, я тоже считаю, что для тебя это слишком, не доросла ты ещё…
- Том! – одёрнула женщина сына. – Ты что-то хотел?
- Оли будет ждать её в холле, - недовольно ответил парень.
- Это всё?
- Да.
- Тогда ты свободен, - категорично заявила женщина.
- Да пожалуйста, - Том смерил меня с ног до головы презрительным взглядом и удалился прочь.
- Не слушай его – он сам не знает, о чём говорит. Поторапливайся, у нас совсем не осталось времени, - Кэрри постучала по циферблату наручных часов.
***
Я вылетела из номера десятью минутами позже, сопровождаемая брызгами лака. На согнутых от страха и волнения ногах в туфлях за две тысячи фунтов стерлингов спешила туда, куда мне хотелось меньше всего на свете. Хоть моя обувь и была похожа на произведение искусства с объёмными металлическими цветами на задниках, чувствовалась она не лучше «испанского сапожка». Мне совсем не хотелось думать о том, что мероприятие ещё не началось, я мне уже хотелось отрезать себе ноги.
Я в последний раз потянула и без того туго завязанный пояс на тонком плаще и вышла в холл, чтобы найти Оли.
- Привет, - американец широко улыбнулся и поднялся с оливкового диванчика. – Ты как всегда прекрасно выглядишь.
- П-привет, - от его доброжелательности у меня зашевелились волосы на затылке.
- Я оставил машину внизу, на паркинге. Позволишь? – он взял мою свеженаманикюренную руку с рядом тонких серебристых колец и перекинул через свою. – Пол очень скользкий, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Оливер повёл меня к двери, ведущей на подземный гараж. Я растерянно обернулась, кое как переставляя ноги на высоченных каблуках: позади меня тут же выросли Брендон и Нейт, за их спинами маячила Кэрри с баллоном лака, расчёской и гордой улыбкой. «Что всё это значит? - я осторожно, по одной преодолевала бетонные ступеньки. – Почему он злится, не молчит, не кричит на меня в конце концов? Лучше бы отчитал меня, прямо «от» и «до», по всем статьям… Даже мог бы покричать… Немножко. Но делать вид, что ничего не произошло?»
Я села в машину и приготовилась к невероятно долгой и неловкой тишине по дороге в галерею. Я сумела убедить себя в том, что Оли был любезен со мной только в присутствии посторонних людей, которые не должны были знать ни о какого рода размолвках. Пока я нервно теребила концы пояса, Оливер разговаривал о чём-то с охраной. После нескольких тягучих минут ожидания, за американцем захлопнулась дверца автомобиля.
- Сейчас заедем в спортклуб, отдадим Колину документы. Представляешь, этот идиот уехал на машине и не взял прав, - Оли добродушно покачал головой. – Потом сразу же отправимся на выставку, обещаю. Но сперва заедем на заправку, иначе не доедем вообще никуда. С тобой всё хорошо? – не делая пауз между предложениями сказал американец. - Ты какая-то испуганная, - он внимательно на меня посмотрел.
- Нет, всё прекрасно, - я постаралась быть как можно более беззаботной.
«Ладно, будем делать вид, что ничего не произошло».
- Ты, наверное, волнуешься из-за вечера?
- Немного. Скорее слишком сконцентрирована, потому что не знаю, чего ожидать, - я решила увести разговор в русло бестолковой болтовни.
- Я сразу тоже не знал, как себя вести, потому что дома ни разу не бывал на таких мероприятиях. У нас всё как-то проще проходит, без лишней церемонности. Здесь я понял одно: чем высокомернее твоё лицо, тем выше твой статус. Поэтому всё, что тебе нужно – это надменное выражение лица.
- Вроде того, что обычно у Эвы? – опустив глаза спросила я.
- Вроде того, - усмехнулся Оли. – Не переживай, я же буду с тобой, - он переплёл мои пальцы со своими и поцеловал тыльную сторону ладони. – А теперь поехали, опоздаем – нас не пустят.
- А так можно? – с надеждой спросила я.
Оливер в ответ лишь рассмеялся. Я немного замялась, не зная, продолжать ли разговор. Оли вёл себя так, будто ничего не произошло в последние сорок восемь часов, и я не могла понять, злится ли парень на меня или же он обыкновенный ангел во плоти. Американец сосредоточенно вёл автомобиль и не задавал мне больше вопросов. Меня никогда не тяготила тишина, я не находила её неловкой, поэтому я не была против его молчания. Однако, даже погружённая в свои мысли, я ощущала, что в этот раз немногословность Оли была какой-то напряжённой. Чем больше я об этом думала, тем меньше я находила себе места. Но заговорить первой я не решилась бы ни за что на свете.
- Я скоро. Тебе что-нибудь нужно? – спросил Оли, перед тем, как захлопнуть за собой дверь.
- Нет, спасибо, ничего не нужно, - рассеянно улыбнулась я.
Paloma Faith – Picking Up The Pieces
Я проводила его взглядом до автоматических дверей заправочной станции. «Пф-ф-ф, - я тяжело выдохнула. – Вечерок не из лёгких» - я потянулась руками к лицу, но вовремя вспомнила, что его нельзя было трогать ни при каких условиях. Я решила проверить, все ли ресницы на месте, и откинула солнцезащитный козырёк с зеркалом. На меня веером посыпались полароидные снимки. Я не сразу поняла, откуда они взялись и почему их было так много. Медленно перебирая их среди складок своей юбки, я поняла, что на фотографиях вместе с Оли была всё та же девушка с тёмными волосами, что звонила ему совсем недавно. После чего парень просто накинул куртку, сел на самолёт и сделал свой выбор. Я, конечно, могла ошибаться, плохо рассмотреть её на небольшом экране, спутать эту темноволосую девушку на нечётких бумажных фото с любой другой, но… Всё настолько прекрасно складывалось, подходило одно к другому, что было бы смешным полагать, что мир полон случайностей. Я по кусочкам собирала «закулисную» историю, которой со мной не хотел делиться сам Оливер.
Трясущимися от волнения руками, я собрала фотографии в стопку. Я как будто нашла выход, решение всех своих проблем, скинула лишний груз. Мне срочно нужно было поделиться этим с Оли – освободить и его от себя самым безболезненным образом. Я с горечью улыбнулась сама себе в маленькое зеркало: одной симпатии оказалось слишком мало, чтобы убедить себя в том, что из этих отношений что-то бы получилось.
Я заметила, что Оливер возвращается, поэтому быстро положила полароидные фото рядом с собой на сидение и прикрыла их юбкой.
- Погода стремительно меняется, - Оли принёс собой порыв влажного воздуха. – Можем ехать.
У меня было несколько минут, чтобы сформулировать то, что я хотела сказать. Это должно было звучать мягко, но убедительно одновременно, без намёка на упрёки. Но, когда автомобиль мягко притормозил у входа в большой спортивный центр с крытым теннисным кортом, у меня, конечно же, не было ни намёка на связное объяснение.
Paloma Faith – Picking Up The Pieces (Acoustic Version)
- Сейчас отдам документы, - Оли потянулся к телефону, чтобы позвонить Колину. – Вернусь быстро.
Оливер почти вышел, когда я остановила его.
- Если я не скажу этого сейчас, то не скажу никогда.
Американец озадаченно хлопнул дверцей.
- Я знаю, что это может прозвучать глупо, но я… Я на тебя не злюсь. Ни за что, правда. Ты сделал для меня больше, чем кто-либо здесь, - я старалась не смотреть на него. - Ты всегда был добр, спасал меня из дурацких ситуаций… Ты… Лучшее, что со мной случилось в Лондоне, - я решила взглянуть в его разные глаза в последний раз.
Последний раз, когда нас связывало что-то большее, чем контракт.
- Я не… - Оливер хотел перебить меня.
- Это тяжело… - я снова захотела спрятать лицо в ладонях, но вспомнила, что нельзя.
Нужно было встретиться с этим лицом к лицу.
- Я знаю… Да и ты это знаешь: мы не любим друг друга так, как хотелось бы. Я знаю, что ты очень стараешься. Я знаю, что я стараюсь недостаточно. Но нельзя, понимаешь, нельзя выдавать симпатию за что-то большее, и притворяться, что… Просто притворяться. Я хочу быть честна с тобой, потому что ты заслуживаешь это. Ты заслуживаешь целый мир и даже больше. Я не хочу, чтобы ты чувствовал необходимость в этом вранье. Освободи себя и будь, наконец, счастлив, - я протянула ему стопку фотографий.
- Это всё в прошлом, - Оли потряс слегка снимками. – Этого больше нет.
- Ты не можешь лететь через океан по первому зову к тому, чего нет, - категорично ответила я. – Мы попробовали – у нас не вышло. Я не могу жить с мыслью, что сейчас зазвонит телефон, и ты начнёшь метаться, как между двух огней. Я не хочу тебя ставить перед выбором, потому что я знаю, что не в состоянии закрыть собой эту дыру, которую она в тебе проделала. Это словно… - я старалась правильно подбирать слова. – Словно детская игрушка, где нужно в ведёрко закинуть подходящую фигурку: ты можешь накрыть круг квадратом, но он никогда не сможет идеально подойти по форме, сколько бы и как бы ты ни старался. Теперь я понимаю, что она разобрала тебя на миллион кусочков и, видимо, только ей известно, как всё собрать заново. Я не готова взять на себя такую ответственность, из меня конструктор неважный. Да и ты не «Лего»… - я сделала глубокий вдох, чтобы перевести дух. - Но я всегда буду помнить о тех прекрасных моментах, что у нас были. Просто будь счастлив, - я постаралась улыбнуться.
«Вдох-выдох, не плакать! Затолкай слёзы обратно! Заталкивай, говорю тебе!»
Оли сидел, опустив руки, как тряпичная кукла, абсолютно без эмоций.
- Нам… - я проглотила ком в горле. – Нам лучше сейчас поехать по отдельности… Я уверена, что Колин согласится меня подбросить.
- Колин… Да, ты права, - бесцветным голосом отозвался Оливер.
- Я возьму документы? – тихо спросила я.
- Да, конечно, - парень суетливо стал обыскивать карманы. – Держи.
Оли протянул мне руку с несколькими карточками. Я забирала их дольше, чем было нужно: не могла оторваться от глаз американца, в которых безбрежным океаном плескалась надежда, что я глупо пошутила и что всё так же, как и было несколько минут назад.
Я ни разу не обернулась, пока не спеша шла по небольшой аллее, ведущей ко входу в здание. Я держалась, как могла, часто моргала и не подавалась резко охватившему меня отчаянию. Я зажмурилась, когда у самых дверей услышала оглушительный визг шин отъезжающей машины Оливера. «Словно по мне проехали… - подумала я, смахивая нависшую слезинку. – Фух, - я тяжело вздохнула, потому что нос уже начинал хлюпать. – Официально: это была самая короткая, трёхдневная, прекрасная имитация любви».
