- Береги-и-и-ись!
С оглушительным воплем, Колин плюхнулся в бассейн с Эвой на руках. Меня накрыло брызгами. Оливер невозмутимо сделал несколько шагов назад, чтобы на него не попала вода.
- Бр-р-р, - блондин отряхнулся, как золотистый ретривер. – За тобой не угнаться! Только что же был рядом и вот уже здесь… О, привет, Оли, не заметил тебя.
Рядом вынырнула норвежка, по пути хватая полотенце, которое слетело с её головы. Она была на удивление спокойна.
- Я совсем незаметный, - буркнул еле слышно американец. – Зашёл из гаража, - уже громче добавил он.
- А-а-а, - понимающе протянул шотландец. – Мы тут соревнуемся, кто быстрее закинет «груз» в бассейн. Я, как видишь, проиграл. Эд бегает с какой-то нечеловеческой скоростью…
- Отлично, Вы все здесь, - тон Мэтью, появившегося следом за своим голосом, не предвещал ничего хорошего. – Смогу поговорить со всеми одновременно. На повестке дня у нас – невыполнение вами всеми договорённостей, достигнутых на последнем собрании. Вам есть, что сказать по этому поводу?
Я обернулась к Колину, абсолютно не понимая, что происходит и в чём меня обвиняют.
- Все молчат. Хорошо, - продолжил мужчина. – Тогда буду говорить я. У меня сразу же возникает вопрос: что это?
«Кто был прав? Я был прав. Каждый раз одно и то же», - подумала я про себя, обозревая свежие фото с собой в главной роли. В этот раз папарацци гадали, с кем же именно я изменяю Оли. Вариантов было целых два: Эд, с которым я приехала в студию, и Колин, который меня оттуда забирал. Охота удалась.
- Фотографии, - абсолютно невинно заметил блондин.
- Это я вижу, - начинал свирепеть менеджер. – Снова, прекрасно вижу, мистер МакИвер. Не вижу я здесь только двух очень важных деталей: счастливых влюблённых, мистера Харрингтона с мисс Кристиансен, и Вас, мистер Оливер, - он обернулся к американцу. – И Вас, Дорогуша.
Мне показалось, что вода подо мною промёрзла до самого дна.
- Это легко объяснить, если Вы позволите, - блондин подплыл ближе к бортику. – Оли улетел утром и никак не мог быть в кадре весь день. В той машине нас было четверо, так что технически на фото присутствует и Эва. Чуть позже я возвращался в отель и так случилось, что снова оказался рядом со студией. Решил подвезти бедную уставшую девушку домой, это же не возбраняется законом? Кажется, нет. Или ей нужно было ехать на метро? Боюсь, мы бы остались без одной из героинь нашего шоу…
- Мистер Колин, - Мэтью грубо прервал шотландца. – Надеюсь, Вы понимаете, что весь Ваш рассказ шит белыми нитками? Вы прекрасно знаете, что была возможность сделать «правильные» фото, ведь именно за этим я поднял половину журналистского Лондона сегодня утром, обзвонил всех самых жадных до сенсации людей. И ради чего? Чтобы вы, в который раз, не выполнили простейших требований и подставили меня?..
«Воу, что значит «обзвонил»? У нас пресс-конференция утром была что ли? Прямо из ближайших кустов? То-то они всегда знают, где нас искать…»
- Теперь послушайте меня все, - продолжил темноволосый мужчина. – Я закрою глаза на ваш прокол на этот раз. Первый и последний раз. Я сделаю скидку на вашу беспечность, молодость и неопытность. Но запомните: никто в этой индустрии не даёт никому второго шанса. Однажды приобретя репутацию, вы навсегда определяете своё будущее. Сколько бы раз вы не пытались переиграть карту, вам всегда будут вспоминать всё самое постыдное и порочное. Вы не сможете рассказать миллионам, что «просто проходили мимо»…
- Разве не для этого существует твиттер? – с вызовом в голосе спросил блондин.
- Надеюсь, все меня услышали. Мои требования просты: исполняйте пункты договора и не подходите даже близко к людям, с которыми вас видеть не должны. Я не собираюсь разориться и испортить себе репутацию из-за кучки подростков, которые не могут сдерживать себя, - игнорируя его вопрос, произнёс Мэтью. – Всем спокойной ночи, - резко развернувшись, мужчина зашагал к выходу.
- Оли, и где ты только нашёл этого индюка? Его же там не было, он не знает, о чём он говорит…
Колин пытался вытащить нас из проблемы, в простонародье именуемой обычным словом «жопа», но ему это плохо удавалось: Оли не был дураком. Американец ещё раз посмотрел на всю эту «немую сцену», развернулся и направился к двери. «Вот и всё», - подумала я со смесью облегчения и грусти. Я отвернулась, чтобы не видеть, как Оливер выходит не столько из помещения, сколько из наших отношений.
- Тебя тоже там не было, но это не мешает тебе говорить - услышала я позади себя. – Вылезай из воды. У тебя начинают синеть губы, - обращаясь уже ко мне, Оливер присел у бортика с полотенцем.
Я послушно выбралась из бассейна и позволила завернуть себя в мокром комбинезоне в большое махровое полотенце.
- Идём, я отведу тебя наверх, - он увлекал меня за собой. – В твою комнату, завтра трудный день, ложись спать.
- Оли, я…
- Поговорим завтра, - отрезал американец.
Я украдкой обернулась: все оставались на своих местах. Эд как всегда внимательно провожал нас взглядом.
Gala – Freed from Desire (Acoustic Version)
Мы поднялись наверх в полном молчании. Оли открыл дверь в уже знакомую комнату, быстро поцеловал меня в щёку и ушёл. Я осталась на несколько секунд в дверном проёме, абсолютно растерянная. Что это значит? Он обиделся? Или нет? Если да, то почему ничего не сказал? Что теперь делать? О чём с ним завтра говорить? Заговорить ли первой или дождаться, пока он сам сделает первый шаг?.. Я стянула с себя насквозь мокрое полотенце и закрыла дверь.
Переодевшись в сухие вещи Колина, которые он предоставил мне в прошлый раз в размере нескольких охапок в качестве «гуманитарной помощи» вечно намокающим, я улеглась поверх покрывала на большую кровать. Мысли целым скопом набросились на меня, не давая уснуть, как бы сильно я этого не хотела. Я успела передумать всё на свете, даже что-то не особо нужное, прежде, чем услышала какую-то неясную возню за дверью, которую заметила не сразу. Я осторожно подкралась и потянула за холодную металлическую ручку.
- О, Боже, ты меня напугала! – воскликнул Колин.
Он тяжело выдохнул и опёрся ладонями о колени, комкая и без того пострадавшую мокрую футболку.
- Извини, я не знала, что это ты, - уже смелее отворяя дверь, ответила я. – У нас общая ванная? – скорее утвердительно продолжила я.
Блондин протёр свежим полотенцем волосы, с которых маленькими капельками всё ещё скатывалась вода.
- Надеюсь, ты не против? – просовывая голову в сухую толстовку спросил парень.
- У меня есть выбор? – снова неубедительно спросила я.
Шотландец пожал плечами и открыл шкафчик рядом с большим квадратным зеркалом. Он достал розовую зубную щётку и пасту. Где-то я такую уже видела.
- Я посижу с тобой, не возражаешь?
Я была растеряна и неожиданно одинока в огромном доме, полном людей. Мне не нужны были разговоры – я слишком устала для этого. Просто хотела побыть с кем-то рядом, чтобы накопившаяся обида на себя и обстоятельства не съела меня окончательно.
- Нет, конечно, - пробурчал Колин с полным ртом пены.
Я уселась на бортик ванны и стала наблюдать за блондином, который был занят простыми вещами, которые были теперь так редки в моей жизни, что, в какой-то степени, завораживали и умиротворяли.
- Я когда-нибудь привыкну к этому? – я посмотрела в зеркало на отражение шотландца.
Спина Колина напряглась, он опустил свои небесно-голубые глаза, набрал в рот воды, растягивая момент ответа. После парень развернулся ко мне, откладывая полотенце в сторону. Он положил ладони на светло-серую мраморную столешницу позади себя. Я перевела взгляд с отражения на Колина. Пауза затянулась.
- Хочешь правду? – он нахмурил светлые брови.
Я коротко кивнула.
- Нет. Ты никогда к этому не привыкнешь. Ты никогда не привыкнешь, что кто-то двадцать четыре часа в сутки пытается засунуть нос в твою жизнь, ты не привыкнешь к тому, что тебя обсуждают на каждом углу. Ты не сможешь отрастить себе толстенный слой носорожьей кожи, чтобы не замечать всего дерьма, которое выливается на тебя ежедневно, потому что это будет значить, что ты перестала быть восприимчивой ко всему вообще. Ты не сможешь «выключить» это по щелчку, чувства – не электрический чайник, ты не перестаёшь работать, когда всё становится «слишком».
Я понимала, что Колин говорил мне истинную правду, но отказывалась её принимать: должен быть способ это прекратить. Я не могла поверить, что у «звезды со стажем» не было для меня универсального средства от всеобщего давления.
- Я тоже хотел, чтобы ты ушла ещё на первой неделе, я был единственным, кто поддержал Эда в его решении…
«Чем дальше в лес, тем лучше дрова. Я была права».
- Не подумай, я не желал и не желаю тебе зла, нет. Просто так было бы лучше в первую очередь для тебя. Как только мы познакомились, я понял, что ты не сможешь здесь находиться, это не для тебя. Конечно, потом я убедился, в том, что ты самый настоящий боец. В тебе столько сил для сопротивления, но и они не вечны, всему есть предел. Это того не стоит, правда, - Колин присел рядом на холодный край ванны. – Я бы очень хотел познакомиться с тобой в другом месте и при других обстоятельствах. Надеюсь, что, когда это всё, наконец, закончится, мы всё ещё будем с тобой общаться…
«Ну, конечно, особенно, когда ты уедешь в тур и через две недели не сможешь вспомнить, где меня «когда-то уже видел», - я выдавила из себя улыбку.
- Так… Ты говоришь, что вы были против?.. Зачем же тогда меня вообще приглашали?.. Надо же… Я думала, это просто отговорка, а вы там действительно что-то решали…
- Боже, я столько тебе всего наговорил, а ты услышала только это, - блондин укоризненно на меня посмотрел.
- Что? – я вскинула брови. – Это же очень важно! Для меня по крайней мере.
Парень тяжело вздохнул.
- Я не знаю, серьёзно. Это было самое спонтанное решение Эда, которое я только видел. Он всегда в каком-то своём мире, но, когда дело касается бизнеса и важных вещей, вроде контрактов, тут происходит чудо. Я его не узнаю, как будто другой человек: юрист, пиарщик и финансовый аналитик в одном лице. После решения вопроса всё проходит, конечно. Но в тот раз… Он был словно одержим идеей заполучить тебя в проект. Я даже не понял, что произошло, что же вызвало такие перемены. Куда делся расчётливый ум и стальная хватка? Он мог часами сидеть с бумагами, перечитывая их вдоль и поперёк после юристов… - блондин поражённо развернулся ко мне, ставя одну ногу внутрь ванны. – Ты видела, с какой скоростью Эд подмахнул последний договор? Нет? А я видел. Он даже первую страницу не просмотрел… Я не знаю, почему всё, что хотя бы косвенно связано с тобой, меняет его на глазах, он действительно становится одержимым…
Я миллион раз пожалела, что начала этот разговор. Моё глупое любопытство разворошило целый пласт информации, которая не должна была дойти до меня, хотя бы из соображений моей же безопасности. К чему ненужные мысли на тему «А если бы?..». Не в моих интересах было поднимать облака чувств, как пыль в доме, где давно никто не живёт.
- Колин, если… Раз мы сегодня абсолютно честны друг с другом… Я прошу прощения, за то, что спросила, потому что теперь не знаю, как поменять тему. Всё немножко вышло из-под контроля, я не была готова к таким «новостям». Я… Давай больше не будем говорить обо мне и Эде, словно между нами есть какая-то причинно-следственная связь. Мы просто знаем друг друга, возможно, хорошо знаем друг друга, ну-у-у…
«Давай, осталось чуть-чуть подбросить земельки, и ты совсем себя закопаешь, мастер объяснений отношений».
- Чёрт, когда английский стал таким сложным?..
Блондин удивлённо на меня посмотрел.
- Я хотела сказать, что мы с ним, очевидно, знакомы. Мы - два человека, которые уважительно относятся друг к другу. Конечно не дотянули ещё до друзей и, по правде говоря, не думаю, что будем ими когда-нибудь, но мы… Разговариваем друг с другом, например… - я стала усиленно жестикулировать. - Да… У нас почти не было конфликтов… Почти не было… В общем, ты знаешь, - я вопросительно посмотрела на него. – Ну, чего ты улыбаешься, я же серьёзно!
Колин сложил руки на груди и попытался скрыть ладонью улыбку, делая вид, что сосредоточен, как никогда.
- Я сейчас с Оли, я счастлива, что ещё нужно? Нет, действительно. Все пристроены…
- Подо «всеми» ты подразумеваешь Эда? – ехидно спросил блондин.
- Пусть даже так, какая разница… Во-первых, у нас контракты, во-вторых, Мэтью дал понять, что в следующий раз мы просто так не отделаемся, в-третьих, кажется, Эва действительно ему нравится. Я видела, как он общается с ней, когда думает, что его никто не видит. Вот между ними действительно есть что-то «такое», - я жадно схватила воздух ртом, начиная задыхаться. - В-четвёртых…
«Что-то у меня слишком много пунктов получается…»
- В-четвёртых, как я уже сказала, у меня есть Оли и я всем полностью довольна. Абсолютно, - кивнула я.
- Ты мне сейчас всё это очень долго объясняла зачем?
Я терпеливо принялась раскладывать всё по полочкам ещё раз.
- Я приводила убедительные факты в пользу того, что все вокруг ошибаются, начиная с тебя, кстати. Он не может быть, как ты сказал, «одержим» мной, между нами ничего нет, не было и не будет. И Эва ошибается на наш счёт, и пресса… - я тяжело вздохнула. - Я не хочу никак быть связана с ним. У парня репутация, знаешь ли, не фонтан. Я таким не доверяю. Мне очень не хочется, чтобы моё имя снова и снова полоскали в надуманных сплетнях. Господи, ну, неужели не видно…
- В том-то и проблема, что видно! – Колин нетерпеливо всплеснул руками. – Видно, понимаешь? – блондин почти орал на меня. – Насколько я слеп, когда дело касается Эда, но… Если здесь уже все всё поняли, то это только дело времени, когда то, что ты так упорно отрицаешь, станет абсолютно очевидно всему остальному миру.
- Я не понимаю, о чём ты, - я собиралась закосить под дурочку и «съехать» с этого разговора, как можно быстрее.
Парень издал почти животный рык. Я приготовилась к очередному моральному испытанию.
- Ты или слепая, или…
- Я поняла, - быстро перебив Колина, я сцепила руки в замок на коленях и стала слегка раскачиваться вперёд-назад.
«Когда всё это закончится, нужно будет съездить отдохнуть в психушку. Полежу, попью таблеточек, пообщаюсь с Наполеоном или Гитлером, там как пойдёт…»
- Хорошо, сойдёмся на том, что ты не очень внимательная. Так вот, если для тебя нету ничего очевидного, то спешу тебе сказать, что со стороны виднее…
- Да Колин, что вам всем виднее-то?!
- То, что вы так неумело пытаетесь скрыть! У вас обоих глаза загораются, когда вы видите друг друга! Мне кажется, что у вас внутри по магниту, потому что вы не можете долго находиться далеко друг от друга. Вас как будто что-то специально тащит друг к другу, вы обязательно должны встретиться, иначе Земля сойдёт с орбиты. Как бы далеко друг от друга не были, в конце дня вы всё равно оказываетесь в одной комнате. Может, это судьба?..
Я спрятала лицо ладонях.
- О чём ты вообще говоришь? Колин, ты же взрослый человек, какая судьба? Ты… Ты вообще встречал раньше настолько разных людей? Мы же ни разу не согласились друг с другом ни по какому вопросу. Любая мелочь вызывает мгновенную конфронтацию!..
- И-и-и это ещё раз подтверждает мои предположения…
- Так, стоп. Остановись прямо сейчас. Это глупый разговор, который ведёт в никуда и начинает меня злить. А ты последний человек, с которым бы я хотела ругаться… У тебя своя правда, у меня – своя. Да я скорее поверю, что между вами что-то есть, - я вскочила на ноги. – Ты меня, конечно, извини, но я действительно скорее поверю, что вы два гея под прикрытием, чем в твои слова… Уже поздно, давай пойдём спать?
- Я тебя предупредил, - блондин направился к двери, ведущей в его комнату. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
***
HOLYCHILD – Happy With Me
Утро не могло быть более прекрасным: в доме не было никого, кроме меня и охраны. Я даже не обиделась, что меня никто не разбудил. Вообще я здорово опаздывала на репетицию. После непродолжительных сборов, я накинула пальто, нахлобучила кое-как шляпу (тридцать раз пожалела, что накануне взяла её с собой) и в чудесном расположении духа отправилась обратно в Лондон. «Почему я не могу каждое утро быть одинокой роскошной женщиной, - я закинула ноги в кедах на сидение напротив. – С кучей бабла и личным водителем? Приходится беспокоить свою тонкую душевную организацию какой-то там работой, непорядок…» - я медленно пролистывала свежую электронную прессу. Являясь главной темой всех слухов и сплетен, красуясь на первых полосах жёлтых изданий, невольно приобретаешь качества, которые первыми выдают в человеке отъявленного бездельника: самомнение, которое видно из космоса, полная уверенность в том, что мир к тебе несправедлив, и артрит большого пальца руки. «Интересно, - я уставилась на свои пальцы. – Эва уже вставила себе титановые шарниры или она из пластика высокой прочности? В любом случае, эта Барби на гарантийном обслуживании, в отличие от нас, смертных… - я откинула телефон в сторону - устала читать откровенную ерунду о себе. - Надо же, устала сама от себя. С ума сойти!.. И это я ещё себя не гуглила… - я посмотрела на свой сиротливо лежащий телефон. – Э-э-э, нет, даже не думай!»
Я промаялась всю дорогу до города, но так и не притронулась к «запретному плоду»: я наложила вето на любые посторонние действия, кроме приложения с музыкой. Я пропустила уже с десяток звонков Мишеля и готовила себя к кровавой расправе, поэтому спешить уже не было смысла. Решив, что хуже не будет, я, пританцовывая, ходила по лифту, потом, представляя себя моделью, шла по коридору, виляя попой, как в последний раз. Хорошо, что отель был о-о-очень дорогой и никто бы не обратил внимания на мои чудачества. Хотя я готова была поспорить на свою свинью-копилку с советскими монетками, что люди, контролирующие камеры слежения, валялись под столом от моих выкрутасов.
Минуя дверь Колина, я вдруг поняла, что забыла в загородном доме самое главное. «Голову или совесть?» - ехидно заметите вы, но нет. Я носила голову на двустороннем скотче, ну, так на всякий случай. А совести у меня отродясь не водилось. Так что единственное, что я могла забыть – это мой перевод. Перед глазами так и стояла картина: вот он лежит он себе одиноко, на белом листочке аккуратные буковки, посреди дубового стола с капелькой кофе, который брызнул, когда я смеялась с шуток Эда… «Лучше бы голову оставила, честное слово», - захныкала я про себя.
The 1975 – This Must Be My Dream
Никаких электронных копий у меня не было, потому что перевод был на редкость мудрёный: пока я разобралась со всеми шестерёнками, прошла, наверное, целая вечность. Чтобы быть полностью уверенной в своей работе, я сначала набросала текст на бумаге. Процесс создания электронного письма заказчику затерялся где-то на стадии «никто даже не думал его начинать» между бассейном и ванной комнатой. «Всё опять начинать сначала», - я понуро достала карточку из «замка» и сделала шаг внутрь номера. В следующее мгновение я оказалась внутри белоснежного облака белых роз и пионов. Я зажмурилась, досчитала до трёх и снова открыла глаза. «Мне, должно быть, это кажется», - я выглянула в коридор, чтобы убедиться, что не перепутала цифры на двери.
Я сделала ещё несколько шагов по номеру, оставила вещи на стеклянном столике, чуть сдвинув одну из прозрачных ваз, что были повсюду. Я осмотрелась и поняла, что цветы были буквально везде. И, когда я говорю «везде», я именно это и имею в виду. Чтобы понять масштабы белого «покрывала», нужно понять, что мне приходилось на цыпочках переступать букеты и отодвигать вазы, чтобы элементарно пройти дальше. Я остановилась посреди номера и молча осматривала целое море цветов. Никогда в своей жизни я не видела столько роз и пионов. Я топталась на одном месте, крутилась вокруг самой себя, осознавая и одновременно не осознавая количество бутонов, что были повсюду. Наконец, я села на пол, не прекращая глупо таращиться на цветы, словно видела их в первый раз. «Тому, кто хотел меня удивить, мои искренние поздравления – удалось».
«Этого просто не может быть!» - я покачала головой, обозревая пространство перед собой. На большом столе я заметила небольшую «проплешину» в вазах. Осторожно поднявшись, я подошла ближе. На небольшом клочке отполированного дерева, среди белого великолепия, притаились два конверта, одинаково подписанных уже знакомым аккуратным почерком с острыми краями букв. «Да ладно, вот так действительно не бывает», - на плотной гостиничной бумаге цвета слоновьей кости было моё имя и цифры «1» и «2». В замешательстве, я всплеснула руками, в каждой из которых было по конверту. На долю секунды я задумалась, не выбросить ли мне это всё сразу, ведь не так уж мне и интересно было, что же внутри…
- Да кого я обманываю? – я с жадностью достала сложенную записку.
«Я не имел права так поступать с твоими цветами. Постарался загладить свою вину новым букетом. Искренне надеюсь на твои извинения. Э.»
«Букет-ом?» - я поражённо покачала головой, отложила листок в сторону и взялась за конверт номер два.
«Ты не успела отправить письмо с переводом, поэтому я взял на себя смелость и позаботился об этом. Не беспокойся, текст нисколько не изменился (разве что самую малость), прилагаю его на следующей странице…»
Я тут же пробежалась по строчкам на плотной бумаге: они были выведены от руки всё тем же почерком.
«… Надеюсь, что не слишком тебя разозлил этим (хотя, кого я обманываю – ты будешь просто вне себя)…»
Я улыбнулась и повернулась к столу спиной, чтобы опереться о него.
«... Твоя почта была всё ещё открыта, когда я снова вернулся на кухню, поэтому я решил отправить работу адресату. Вот, теперь ты абсолютно и совершенно точно в ярости придёшь оторвать мне голову, поэтому до очень скорой встречи! Э.»
Я опустила руки с обоими конвертами. После секундной паузы, перечитала всё заново. Отложив бумаги в сторону, я стала пробираться к вещам у двери. Из большого зеркала в полный рост у входной двери на меня смотрела самая глупая и непонятно счастливая девчонка. «Нужно срочно убрать эту дурацкую ухмылку», - я приложила ладошки к щекам и попыталась усилием свести уголки рта вмести. Уголки почему-то совершенно отказывались вести себя, как подобает, и всё время норовили расползтись снова. Я окинула последний раз свою комнату взглядом через отражение и отправилась вприпрыжку, насколько это было возможно, переодеваться и собирать вещи для тренировки. По дороге я собиралась обязательно навестить Эда, если застану его на месте.
Ariana Grande – Just A Little Bit Of Your Heart
«Не волнуйся. Не волнуйся. Не волнуйся. Не волнуйся, - я постучалась. - Не волнуйся. Не…»
- Привет.
Я почувствовала, что моя слабая попытка улыбнуться больше походила на нервный тик.
- О… Э… - напоследок Эд резко и шумно выдохнул.
Эдвард стоял передо мной в одном белом махровом полотенце. Он убрал руку с ещё одним полотенцем от мокрых волос. Две серебристые цепочки на шее крепко спутались между собой. Несколько влажных прядок осталось на его щеке.
- А… Я, наверное… - проблеяла я, стараясь как можно быстрее отвести взгляд, чтобы не выглядеть сумасшедшей, которая никогда не видела взрослого, почти голого, татуированного мужчины.
- Это снова ты, - Эва не заставила себя долго ждать и появилась в халате с эмблемой отеля из-за спины британца.
- … Не вовремя, - закончила тихо я.
- Как, впрочем, всегда, - с гадкой улыбочкой отозвалась блондинка.
- Я… Извини, я…
Почему-то я забыла английский и как двигаться. Я старалась не смотреть теперь на них обоих, таких уютных и домашних, только что вышедших из душа. Наверное, со стороны могло показаться, что у меня пошли судороги по всему телу: так отчаянно и неконтролируемо я старалась отвертеться от всего, что видела перед собой.
- Стой… Эва, можешь подождать меня в гостиной? Это не займёт много времени, - Эд стал ко мне в пол-оборота и кинул полотенце на журнальный столик.
Блондинка не собиралась просто так уходить: она перестала улыбаться и сложила руки на груди.
- Пожалуйста? – вкрадчиво произнёс британец.
«Это с самого начала была очень плохая идея. Можно я уже пойду? Пожалуйста?»
- Ладно, - зло выплюнула девушка и скрылась в недрах номера.
- Извини, не могу тебя пригласить… - Эд снова повернулся ко мне. – Ты и сама видишь… - он нервно перекрутил узел из тонких цепочек.
- Да, конечно, - я пыталась проглотить ком в горле, поэтому звучала, как охрипшая от карканья ворона.
- Эм-м-м… - парень тоже замялся и посмотрел куда-то за меня. – Ты что-то хотела?
«Надеюсь, ему так же неловко, как и мне. Иначе… Это действительно катастрофа».
- Я… Да, - кивнула я. – Я пришла вообще-то по делу, - я нервно хмыкнула. – Я, вроде как, злая… Ну, там знаешь… - я была похожа больше на китайского болванчика, чем на разъярённую фурию.
- О… Я понял… Понял… - Эд стал поправлять волосы. – Да, точно… Я могу объяснить, - он дистанцировался от меня раскрытыми ладонями.
«Лучше бы ты мог одеться», - я теряла нить разговора, понимая, как ненадёжно держится полотенце, даже не смотря на него.
- Эд! – оглушительный вопль Эвы вернул меня в суровую реальность.
- Я… Это была не моя идея. Это всё Оли. Но я проверил всё несколько раз, к тебе не будет претензий. Прости, я снова влез, когда…
- Я не злюсь, - перебила его я.
- Ты слышишь меня?
От нового оклика блондинки я зажмурилась: меня словно полоснули лезвием поперёк груди.
- Совсем, - добавила я. – Это было мило с твоей стороны… Даже записки от руки, - я постаралась звучать убедительно.
- Записки? – Эд вопросительно поднял брови.
- Ну… Да. Две записки. Одна с переводом, большая такая. А во второй ты извиняешься, что специально «потерял» мой букет от Оли. Кстати, спасибо, конечно, но эти букеты…
- Букеты? – британец, казалось, совсем перестал понимать, о чём я говорю.
- Д-да, цветы… - неуверенно ответила я.
Я начинала думать, что давно сошла с ума и мне всё показалось.
- Букеты… - кивала я. – Белые розы…
- Розы? Ты имеешь в виду вот этот букет? О, боже, они всё напутали…
Я в недоумении обернулась: из лифта выходил посыльный с охапкой фиолетовых ирисов. На меня из огромного ведра здравомыслия вылился ледяной поток осознания собственной глупости.
- Я же говорил, одну записку оставить у тебя на столе, вторую – вложить в цветы. Утром, должно быть, все были такими сонными, что не так меня поняли, - Эд заметно оживился.
Он расписался у курьера в документах и пожелал ему хорошего дня на прощание.
- Вот, это тебе, - британец кивнул на цветы. – Извини за путаницу.
Я в ответ лишь согласно кивала и улыбалась.
- Так, что ты там говорила про розы? – мягко напомнил Эдвард.
- Ничего, нет, ничего, не бери в голову. Я… Пойду.
- Всё точно хорошо? Тебе не нравится? – парень смотрел на меня, широко раскрыв свои снова тёмные глаза.
- Прекрасные цветы. Я пойду, мне действительно пора.
- Я надеюсь, что сумел загладить свою вину…
«Да отпусти ты меня уже, наконец!»
Я беспрестанно кивала и улыбалась, кивала и улыбалась…
- Увидимся! – кинул мне Эд на прощание, стоя уже в коридоре.
«Ну, нельзя, нельзя же быть такой дурой!»
А потом двери лифта закрылись передо мной.
