New Politics - Harlem
- Ты опять здесь? – я попыталась перевернуться на узком диване, запуталась в пледе и свалилась на пол. – Когда ты спишь? И вообще… Ты хоть помнишь, что живёшь не здесь?
- Ты не ушиблась? - Эд опёрся локтями о блестящую столешницу и перегнулся через стол, чтобы посмотреть, куда я делась.
Я в ответ подняла над собой руку с большим пальцем, поднятым вверх, после чего прилегла обратно на пол. «У меня всё «класс», никак иначе». Встать сил не было, тело болело так, будто его пропустили сквозь сушилку для белья: через два маленьких костедробильных валика. После мысли о Мишеле и очередной репетиции мне вообще перехотелось жить.
- Тебе помочь?.. Или там постелить? – я снова услышала голос британца.
«Я совершенно спокойна… - я закрыла глаза и медленно вдохнула. – Как лотос, произрастающий у подножия священной горы…» - я сделала над собой усилие и встала.
Эд сидел за столом и с аппетитом уплетал бейгель с авокадо, параллельно читая огромную газету.
- Доброе утро! – он улыбнулся, демонстрируя мне свои ямочки.
«Ой, ну не-е-ет…» - я накрылась пледом с головой.
- Ты вообще никогда отсюда не уйдёшь? – я высунулась наружу, придерживая ткань под подбородком.
«Теперь я похожа на щекастую монашку», - улыбаясь про себя, подумала я.
- Ты меня сама позвала… - отрываясь от чашки ответил парень.
- Но не жить же! Иногда из «гостей» нужно уходить, ты знаешь об этом? – я особо подчеркнула его статус в моём номере.
- Я и уходил.
- Когда?! – со страданием на лице спросила я.
- Чуть раньше утром. Я уходил к Колину, чтобы переодеться, - Эд демонстративно оттянул на груди футболку с логотипом Rolling Stones. – Он перетаскал столько моих вещей, что я чувствовал себя, словно дома, в своей гардеробной.
«В таком случае, где же ты не чувствуешь себя как дома?» - ничего ему не ответив, я потянулась за телефоном, который лежал почему-то в вазе с фруктами.
- Твою мать!.. – я скинула плед на пол и кинулась собирать вещи по стульям. – Почему будильник не сработал?! Я почти опоздала!..
- Я его отключил, - проговаривая одно слово медленнее другого, ответил Эд.
- Какого х… - я остановилась посреди номера. – Что значит «отключил»? – я застыла с открытым ртом.
- Я хотел, чтобы ты ещё немного поспала, - парень пожал плечами. – Я тебя подброшу до зала, можешь спокойно собираться, - он невинно на меня посмотрел и сделал глоток из чашки.
«Я хренею с него!» - я провела ладонями по лицу с такой силой, словно собиралась снять с него кожу.
- Спасибо большое, конечно, но дальше я сама. Ты уже мне очень «помог», - я взяла последнее слово пальцами в кавычки. – Тебя наверняка заждалась Эва. Вот её и повезёшь, - я скрылась за дверью ванной комнаты.
Приняв душ за считанные минуты, я одной рукой сушила феном волосы, другой – чистила зубы. Вдруг мне показалось, что кто-то пришёл, потому что сквозь шум я слышала какую-то возню. Я открыла дверь и дёрнулась посмотреть, что происходило в комнате, но длина шнура очень резко и быстро меня остановила.
- Кто-то приходил? – я примерила светло-серую фетровую шляпу на распущенные, слегка влажные волосы и включила свет у большого зеркала возле входа.
- Нет, - промычал Эдвард в чашку.
Я пожала плечами и, вооружившись несколькими волшебными средствами из косметички, быстро освежила своё уставшее лицо.
- Я ухожу, если ты не заметил, - я обошла британца и сняла со спинки его стула свою сумку. – Так что, давай, на выход.
- Я же ещё не доел!.. – капризно заявил Эд, держа в руке свежеприготовленный к употреблению рогалик.
Одним быстрым движением я выхватила «бутерброд» из его рук, вторым – аккуратно скинула на тарелку авокадо и третьим – уложила два тонких ломтика сыра на сдобу.
- Всё, теперь доел, - я откусила от булочки кусочек и направилась к двери, чтобы обуться.
Я уселась прямо на пол и стала зашнуровывать свои чёрные кеды, держа бейгель в зубах.
- Ты забыла носки.
Я задрала голову, чтобы посмотреть в его бесстыжие тёмные глаза.
- Я в своей жизни ненавижу всего две вещи, - я вынула булку изо рта. - Перманентно – носки и периодически – тебя, - я завязала последний бант на шнурках. – Ты заставляешь меня пересмотреть группу «перманентно», - я встала и надела шляпу. – Давай, выходи уже, скорее.
В коридоре мы столкнулись с Колином.
- Никаких вопросов, - я прервала его при первых же признаках открывающегося рта.
- Но я только…
- Не-а, нет, - покачала я головой. – Даже не думай.
- Да я хотел спросить у Эда, сможет ли он меня подбросить?! – обиженно выпалил блондин.
- А-а-а… - протянула я и стыдливо спряталась за полями шляпы.
«Мир не крутится вокруг тебя», - напомнила я себе.
- Да, конечно, только сейчас заскочу к Эве и поедем, - Эдвард постучал в дверь норвежки.
- Ну, раз так, я пойду, - опомнилась я. – Мишель наверняка уже готовит мне расправу.
- Я же сказал, что подвезу тебя, - почти раздражённо отозвался Эд. – Мне всё равно нужно встретиться с Оли.
- Если ты успеешь, пока он не улетел…
- Что?..
- Доброе утро, Эва, - Эдвард наклонился, чтобы поцеловать девушку в щёку.
«Фе», - я скорчила кислую мину. Колин слишком рьяно стал искать телефон по карманам. Всё, что угодно, только бы не смотреть на этих двух. «Меня ожидает отличная поездка», - я улыбнулась, осознавая, что всё очень плохо.
- Доброе, - блондинка окинула меня взглядом. – Утро, - она недовольно сложила свои губки и потащила Эда за собой.
Мы с Колином поплелись позади них.
- Опять она? – до меня доносились едва различимые слова Эвы.
- Давай не будем?..
- Нет, будем! Что она здесь делает?
Мы с Колином переглянулись.
- Эва, - Эдвард шёпотом одёрнул девушку.
В лифте повисла угнетающая тишина, даже блондину было нечего сказать. Норвежка стояла с таким лицом, будто это были самые отвратительные минуты в её жизни.
Устроившись поудобнее в «Мерседесе», я приготовилась к допросу Колина, который, по всей видимости, знал что-то, чего не знала я. Скользнув взглядом по зеркалу заднего вида, я увидела, что Эд наблюдает за мной.
- Куда собирается Оли? – я наклонилась ближе к Колину, чтобы избежать лишних «ушей».
- Он тебе всё сам расскажет, - не отвлекаясь от телефона ответил блондин.
- Колин! – запротестовала я.
- Что «Колин»? – он оторвался от экрана. - Ты через десять минут сама у него всё узнаешь, я знаю только, что возникли какие-то проблемы с одной из певиц на лейбле, - парень нахмурил светлые брови.
- Ладно, - разочарованная, я отвернулась к окну, снова заметив пристальный взгляд в зеркале.
- Эй, притормози здесь, - Колин похлопал Эда по плечу. – До вечера, - блондин попрощался и направился в автосервис.
Отстояв полчаса в пробке, мы, наконец, доехали до репетиционного зала.
- Спасибо, всем пока - бросила я, выбираясь из машины.
- Стой, какое «пока», мы идём с тобой, - британец заглушил мотор.
- Я с ней не пойду никуда, - высокомерно ответила Эва.
- Значит, подождёшь меня здесь, - Эд без лишних слов захлопнул дверцу.
После чего он заблокировал двери, нажав на ключе кнопку, активирующую сигнализацию. Эдвард спокойно обошёл автомобиль с блондинкой, отчаянно стучащей ладошкой по стеклу и выкрикивающей такие слова, что у меня чуть челюсть не отвалилась.
- Так и будешь стоять на месте или перейдёшь дорогу? – британец сохранял полнейшую непоколебимость.
- Ты всех барышень с тобой несогласных «сдаешь на сигнализацию» в своей машине? – я старалась обойти толпу папарацци, которые нас уже заждались.
«Кто-то опять будет героем светской хроники», - обречённо подумала я.
- Только самых надоедливых, - Эд придерживал дверь, пропуская меня вперёд. – Будешь со мной спорить – запру тебя вместе с ней, - он хитро улыбнулся.
Я в ответ показала ему язык.
- Смотрите-ка, кто соизволил явиться, - Мишель встал из-за фортепиано. – Что сегодня? Принцессу забыли разбудить? – он сложил руки на груди.
«Эм-м-м, ну-у-у, как бэ да», - подумала я, но решила, что будет благоразумнее промолчать.
- Слава Богу, ты приехала! – я услышала позади себя голос Оли. – Я уже думал, что не успею с тобой поговорить, - он наклонился, чтобы поцеловать меня.
Эд за его спиной сначала потупил взгляд, затем очень заинтересовался видом из окна. Было в этом что-то поэтическое. Я же от неожиданности стояла с широко распахнутыми глазами и молчала.
- Мне так жаль, что вчера не удалось провести вместе вечер, но сроки поджимали. В Нью-Йорке возникла серьёзная проблема с одной из исполнительниц. Отец никак не может сейчас вернуться в город. Я собирался лететь ещё ночью, но…
«Значит вот как выглядит: «Мне так тесно под зимним небом, // Что, надеясь поймать волну, // Я когда-нибудь выйду за хлебом // И случайно покину страну».
- … просто не смог уехать, не поговорив с тобой, - Оли пронзительно посмотрел на меня своими разными глазами. - Я знаю, что мне нет прощения, я поступил вчера просто отвратительно. Как самая настоящая свинья… Я действительно дорожу тем, что у нас есть, и не хочу тебя потерять… Я понимаю, что цветы не решат проблему, но я хотел хоть как-то загладить свою вину… Ты ведь получила их, верно?..
Видимо, по моему лицу было заметно, что я понятия не имела, о каких цветах он говорит. И вообще меня немного смущало, что весьма личные вещи приходится обсуждать при посторонних для этого дела людях. Мне стало ужасно неловко, словно меня заставляли говорить о чём-то непристойном. Однако для Оли это не казалось такой уж проблемой. Профессиональная деформация: когда тебя постоянно окружает несметное количество людей, нету смысла что-то пытаться утаить. Ему уже было не важно, что и в присутствии кого говорить. И потом, Мишель и Эд были его друзьями, если не единственными, то очень близкими, а значит он им доверял и не стеснялся выражать свои чувства.
Я перевела взгляд на Эда, который кивал мне головой, как китайский болванчик.
- Да… Спасибо, они очень красивые, - я отвлеклась от британца и собралась с мыслями. – Если это действительно так важно, то делай, как считаешь нужным. Я всё понимаю, - я провела рукой по джинсовому материалу куртки от плеча Оливера к его тёплой ладони. – Поезжай, - я согласно кивнула и улыбнулась. – Я нисколько не обижаюсь, действительно, всё в порядке.
- Ты самая замечательная! – Оли с облегчением выдохнул. – Я уже не надеялся, что ты меня простишь, - он сгрёб меня в объятья. – Теперь я могу лететь со спокойной душой.
- Да-да… - слабо отозвалась я.
Оливер оставил меня, чтобы поговорить о чём-то с Мишелем, и я воспользовалась этим моментом, чтобы разобраться с Эдом. Завидев мою грозную решимость, британец собирался «слинять» от меня самым бессовестным образом.
- Стоять! – скомандовала я.
Парень замер на месте, затем медленно повернулся ко мне.
- Ничего не хочешь мне объяснить? – я выжидательно скрестила руки на груди.
Эдвард отрицательно покачал головой.
- Мне, оказывается, прислали цветы?
«Значит, мне всё-таки не показалось, что кто-то приходил».
- Да, но я их отправил обратно, они были некрасивыми, почти завявшими…
Я схватила британца за локоть и отволокла к окну, как можно дальше от Оливера.
- Ты выжил из ума?! Что значит «отправил их обратно»?! Это были цветы не тебе, понимаешь?
- Если ты так хочешь, я куплю тебе новые…
- Ты себя вообще слышишь? – от его поведения я теряла самообладание. – Мне не нужны новые цветы, мне нужны были эти! Да и вообще, дело не в цветах!.. – я старалась говорить, как можно тише, но, ругаясь, сохранять тишину довольно тяжело. – Ты не можешь решать: просыпаться мне или нет, надевать носки или идти босиком… И принимать ли «некрасивые» цветы или отправлять их назад я буду сама, понятно?
- Что обсуждаете? Не отвлекаю? – спросил Оли у Эда, направляясь к нам с широкой улыбкой.
- Нет, - резко ответила я. – Мы закончили. Мне нужно репетировать. Счастливой дороги, - стиснув зубы, закончила я.
***
- А вот и я!
Все моментально обернулись. На пороге репетиционного зала стояла женщина лет тридцати с иссиня-чёрными волосами и ярко-красной помадой, а-ля Дита или Гвен, кому как нравится. Первым в зал вошёл внушительного размера бюст, оглушительно сладкие духи, а уж затем их хозяйка.
- Натали! Мы заждались тебя! – Мишель подошёл к женщине, чтобы поприветствовать её.
- Уф, жуткие пробки, - стягивая с шеи шарф, заметила она. – Это наша звёздочка? Приятно познакомиться, я Натали, преподаватель вокала. Надеюсь на плодотворную совместную деятельность, – женщина очаровательно улыбнулась мне.
Я сделала несколько шагов вперёд, намереваясь представиться лично, но Мишель меня опередил.
- Да, она самая, - без энтузиазма ответил француз. – Тебя ожидает огромный «сюрприз», - он хмуро посмотрел на меня.
- Перестань, ведёшь себя, как старый ворчливый дед, - женщина залилась звонким смехом. – Я не верю, что всё настолько плохо.
Мишель в ответ пожал плечами и жестом пригласил Натали во всём убедиться.
- Вот здесь повыше, тяни-тяни…
Чем выше я старалась петь, тем шире она пыталась открыть глаза, меня это безумно веселило.
- Ещё раз и без «подъездов», хорошо?
Я как могла, старалась избежать этих самых «подъездов», но, когда тебя с разных сторон опоясывают сантиметровой лентой, чтобы снять мерки для костюма, сделать это невероятно тяжело. Меня вертели во все стороны, замеряли по два раза, меняли дизайн костюма прямо на месте, чтобы скрыть мои разодранные коленки – и всё это во время занятий вокалом. Сказать, что я была Юлием Цезарем - это не сказать ничего.
Для номера мне разработали и наряд под стать: легкомысленный, голожопный, сияющий, как новогодняя ель – всё, как я «люблю». Просто представьте себе хореографический купальник без рукавов из неопрена, на котором налеплено огромное паеточное сердце во всё пузо. Его верхушка образовывала кокетливый вырез-«сердечко» на лифе этого водолазного костюма. Слышите мой восторг?! Я была несказанно рада, когда костюмеры решили добавить сверху «комбинезон» из чёрной органзы с широкими рукавами и штанинами, чтобы мои колени не бросались в глаза. «Прикрытие» очень слабое, но всё же лучше так, чем в трусах на сцену выходить.
- И-и-и, закончили, - женщина порхала вокруг меня и взмахивала руками, словно фея-крёстная, дирижирующая волшебной палочкой.
Костюмеры удалились подгонять свой «шедевр» под меня.
Спустя полтора часа занятий я всё ещё не знала, получалось у меня что-то или нет. Мишель был недоволен всем от начала до конца, а Натали, оказавшаяся самым добрым, весёлым и терпеливым человеком, говорила совершенно противоположное. Француз не смог выдержать наших кривляний и подколов, поэтому уехал, оставив меня на опытного преподавателя. Как только Мишель покинул помещение, обстановка разрядилась, я расслабилась, и мы смогли вместе с Нат отрепетировать песню в том режиме, в котором комфортно было нам. Если бы эта женщина не была такой смешной, лёгкой и понимающей, если бы не её шутки и забавные истории, то я бы, наверное, сдалась и совсем опустила руки.
Время с ней пролетело совсем незаметно. Я даже не сразу заметила, что Джонатан и Пит ждали меня для второй части репетиции. Сначала они во всех деталях описали мне идею номера и пути воплощения, после чего приступили непосредственно к самому действию. Занятия хореографией здорово мне пригодились.
Несмотря на кажущуюся простоту, репетиция была абсолютно изнуряющей: несколько небольших перерывов не помогали мне восстановить силы. Я беспрестанно посматривала на часы и молила о заветном «На сегодня всё». Сидя на скамейке, оперевшись о холодные шкафчики для переодевания, я думала, как мне попасть домой. Потом я неожиданно вспомнила, что забыла сделать самую главную вещь: узнать, как поживает Денни. Я набрала номер Роуз.
***
- Я поняла, да, найду, конечно, - я записывала адрес больницы карандашом для глаз на руке. – Даже не знаю… Скажите, например, что я – сестра? – мы решали, что лучше сказать персоналу, чтобы меня точно пустили к малышу. – Увидимся!
Потратив доли секунды на размышления, я позвонила Колину. К счастью, он не был ничем занят и согласился отвезти меня в больницу. А на выходе меня уже заждался Брендон.
- Дима, я не шучу, - я решила воспользоваться свободной минуткой и поговорить с другом. – Они действительно дали мне такую песню… Да! Да, это не стечение обстоятельств, это стечение мозгов в водосточный слив! Чем они только думали, что обо мне теперь напишут?! Ты ещё костюм не видел – это просто за гранью…
- О, Боже, - сосед покатился со смеху. – Ну, ты даешь… Мне срочно нужно на это посмотреть!
- Очень смешно, - я спустилась по лестнице. – Ты умеешь подержать. Но… Во всём есть плюсы, даже в этом кошмарном выступлении. У меня будет пять полураздетых танцоров под импровизированным душем, - интригующе сказала я. – Так что можешь начинать мне завидовать…
Передо мной откуда ни возьмись вырос парень лет восемнадцати и загородил собой выход.
- Там небезопасно, дождитесь сигнала.
- Дима, я перезвоню, - озадачено проговорила я в трубку. – Это что? – спросила я у Брендона, указывая телефоном на молодого человека.
После глубокомысленного вздоха, охранник ответил:
- Это Нейт, мой племянник, очень хотел на Вас работать.
- Приятно с Вами познакомиться, - отрапортовал парень. – В жизни Вы ещё красивее, чем в интернете. Но сейчас не время отвлекаться, нам нужно вывести Вас отсюда.
- Дай-ка угадаю: любимый фильм – «Телохранитель»? – я не могла понять: надо мной кто-то опять шутит или он это всё серьёзно?
- Вообще-то «Супермен», мисс, и предпочитаю комиксы…
- О, Боже… - я покачала головой, понимая, что он ни черта не шутит. – Я за тебя очень рада, - я похлопала его по обоим плечам. – А теперь, дай мне пройти.
Я попыталась обойти Нейта, но мне удалось сделать только несколько шагов, после чего он опять возник на моём пути.
- Извините, это не по инструкции. Я не могу отпустить Вас одну, там небезопасно.
Я обернулась к Брендону, чтобы многозначительно посмотреть на него, как бы спрашивая: «Какого чёрта здесь происходит?!»
- Какая, нахрен, инструкция? – осатанело спросила я.
- Та, которой я не следую, - пожав плечами, ответил темноволосый охранник.
Его, похоже, забавляла моя беспомощность, решительный натиск молодого бойца и ситуация в целом.
- Брендон, скажи своему племяннику, что он медленно, но верно теряет работу, - сквозь зубы прошипела я. – Меня ждёт Колин, и, если я опоздаю в больницу, вы не то что на меня, вы ни на кого работать не будете!
«Я не знаю, так же говорят в крутых фильмах?» На самом деле, я бы не смогла ничего им сделать, потому что была способна только на пустые угрозы. Никогда бы в жизни я не позволила потерять человеку работу из-за себя. Но, кажется, я прозвучала довольно убедительно, потому что в следующую секунду Брендон слегка кивнул головой, и Нейт отошёл в сторону. «Ву-ху, шантаж и провокации, нужно добавить в моё резюме».
- Привёз? – спросила я, плюхаясь на сидение рядом с Колином.
Он забрал свой двухместный «Поршик» из ремонта и больше не было необходмости в услугах личного водителя. Но, судя по тому, как лихо мы вырулили с парковки, блондин всё ещё нуждался в практике.
- Да, в бардачке, - ответил Колин. – Куда едем?
Я достала небольшой свёрток с маленькими носками-Винни-Пухами для Денни.
- Вот адрес, - я подсунула руку с адресом под нос шотландцу.
Он быстро вбил «координаты» в телефон, который служил плеером и навигатором одновременно.
- М-м-м, частная клиника… - удивлённо протянул Колин.
- А что такое? – нахмурившись спросила я.
- Да ничего, просто странно… Это частный кардиологический центр. Довольно дорогое удовольствие… Ты же, вроде, говорила, что у него обычная простуда?
- Вроде… - задумчиво ответила я. – Я толком ничего не знаю, этот адрес мне дала Роуз… Может быть, там есть что-то ещё поблизости?
Колин ещё раз проверил близлежащие улицы.
- Нет, только этот центр… - блондин достал ключ из зажигания.
Imagine Dragons – Not Today
Мы вошли в просторный белый холл частной клиники. Приветливая женщина, недолго покопавшись в бумагах, нашла фамилию Денни и номер его палаты. Я была указана в документах как сестра, поэтому меня сразу же проводили к малышу. Колин, очаровательно поулыбавшись и похлопав длинными светлыми ресницами, всё-таки уговорил сестру пустить и его тоже. Семеня позади меня, он вертел в руках небольшой подарок для ребёнка.
Я остановилась перед белой дверью и нерешительно потянулась к ручке. Меня объял необъяснимый страх и волнение. Я боялась делать это снова одна.
- Мне подождать здесь или пойти с тобой? – светло-голубые глаза были серьёзны, как никогда.
- Пойдём со мной, - почти взмолилась я.
Дверь с еле слышным шорохом открылась.
- Ты пришла! Питер, смотри, Венди всё-таки пришла! – светловолосый мальчуган скакал, как заведённый по слишком большой для него кровати.
- Что… Ты здесь делаешь? – я удивлённо посмотрела на Эда.
Он закрыл книгу и отложил её в сторону.
- Читаю Денни книгу, - британец убрал прядь с глаз.
Я медленно перевела взгляд обратно на маленького проказника, который, сидя в обнимку со своим огромным медведем, распаковывал подарок Колина. Блондин уселся на кровать рядом с Денни и помогал ему натягивать новые носочки с Винни-Пухом на худые ножки.
- И давно ты здесь?
Я обвила себя руками, будто мне было холодно. На самом деле я чувствовала себя более, чем неуютно и неуверенно в больничных стенах.
- Часа два. До меня с ним была Роуз. Денни боится надолго оставаться один. Боится, что его оставят здесь навсегда, - Эд встал рядом со мной. – С тобой всё в порядке?
- Что?.. – я отвлеклась, наблюдая за тем, как Колин, забравшись с ногами на кровать, подтянул к себе мальчугана, и они вдвоём отчаянно «резались» во что-то, поочерёдно тыча пальцами в телефон блондина.
- Я говорю, что тебя знобит. Ты хорошо себя чувствуешь?
- Да, - задумчиво ответила я. – Всё хорошо, просто устала, - я потёрла глаза.
Сначала я думала, что мне это только казалось, но, когда Эд стоял так близко, я поняла, что звук вибрирующего телефона мне не причудился.
- У тебя звонит телефон…
- Я знаю, - совершенно спокойно ответил парень. - Это Эва.
- Ты опять запер её в машине? – я подняла голову, чтобы удобнее было на него смотреть.
- Нет, конечно, - усмехнулся Эд. – Если бы я запер её на два часа, то уже остался бы без машины. Она гуляла здесь недалеко по торговому центру.
- Ты оставил её одну?
- С ней два охранника, Эрик и толпа обожателей, но ей зачем-то нужно, чтобы именно я отвёз её домой…
- Понятно, - я закивала головой. – Можете ехать, я останусь здесь ещё ненадолго. Колин отвезёт меня в отель.
- Поедем все вместе: скоро заканчиваются часы посещения. Пойдём лучше выпьем чего-нибудь согревающего. Они, кажется, отлично справляются без нас, - Эдвард посмотрел на веселящихся Денни и Колина.
«Весь спектр услуг… - я осмотрела автомат с чаем, кофе и даже бульоном. – Где здесь моя кнопка «Немножко виски»?» - с разочарованием на лице я нажала «капучино с сахаром».
Мы присели на круглые мягкие кресла, разделённые низким светлым столиком.
- Что, - я сделала маленький глоток и обожгла кончик языка. – Говорят врачи? Когда Денни выпишут?
- Не знаю, нужно ещё его понаблюдать. Его лечащий врач не брался делать какие-либо прогнозы. Ему не понравилась кардиограмма, - Эд повертел в руках стаканчик с горячим чаем. – Это и неудивительно: организм очень ослаблен, сердце не справляется.
- Не представляю, что чувствуют его родители… - я уставилась в одну точку.
- Отец держится, обещал скоро быть, кстати, сможешь познакомиться…
- А мама?.. – перебила его я.
- Мама… Не придёт, - тихо закончил британец.
- В каком смысле?
- В прямом, - пожал плечами парень. – Она вроде как сбежала, никто не знает, где она. Узнала о том, что Денни попал в больницу, собрала вещи, пока мужа не было дома, и сбежала, - Эд съехал вниз, положил голову на спинку кресла и скрестил длинные ноги в лодыжках.
Я взялась за голову. «Скажи, что ты пошутил, немедленно скажи мне это!»
- Это я виновата… - я поставила локти на колени и закрыла лицо руками.
- Не говори ерунды, - лениво отозвался Эд. – Откуда такая мания величия? Мир не сошёлся на тебе клином.
«Нужно срочно проверить слух».
Мы почти одновременно повернули голову друг к другу.
- Ты не можешь быть виноватой во всём, это просто невозможно. Даже для тебя.
- Но это же из-за меня он сейчас здесь. Если бы я не потащила больного ребёнка на каток…
- … То он бы заболел на прогулке в парке или словил сквозняк в больнице, или слишком долго стоял бы у открытого холодильника. Я уже слышал эту историю, остановись, - британец поднял руку ладонью вверх. – Ты не можешь быть ответственной за всё, что происходит с людьми вокруг тебя. Это могло произойти, когда угодно. Не сегодня, так завтра…
- Твои слова ничего не меняют. Ребёнок всё ещё в больнице, без матери и только потому, что сходил на этот дурацкий каток. Против фактов не попрёшь, - я снова уткнулась в ладони.
- Какая же ты упрямая! Послушай меня, - Эд оторвал руки от моего лица.
Он присел передо мной и взял меня за запястья, заставляя поднять голову. Наши лица были прямо напротив друг друга, так близко, что, дёрнись я немного вперёд, могла бы с лёгкостью коснуться кончика его носа.
- Ты не можешь отвечать за все несчастья, что происходят с другими. Ты не виновата в том, что так случилось, и Денни заболел. И заметь: задолго да твоего появления. Что-то плохое происходит каждый день и, представь себе, о чём-то ты не даже не догадываешься. Значит, в этом тоже твоя вина? – Эдвард посмотрел на меня глазами, полными вопросов. - И вообще, - он свёл брови. – Что за глупая избирательность? Почему ты вдруг решила, что ответственна только за беды? Почему ты не подумала о том, что благодаря тебе будет сделана как минимум одна операция, будут построены и отремонтированы десятки центров… Благодаря тебе девочка нашла свою маму и избавилась от гнёта отчима, воссоединилась маленькая украинская семья. Почему ты не думаешь об этом?!
- Отпусти меня… - слабо попросила я.
Мне нужна была психологическая защита, какой-то барьер против его натиска. Я не могла противостоять Эду, пока была практически «распята», удерживаемая за запястья. Мне нужно было сбежать и спрятаться, чтобы не заплакать. Этого я хотела меньше всего. Я так устала быть слабой плаксой, что готова была дать себе пощёчину, если только возникнет намёк на желание распустить нюни.
- Нет, я не отпущу тебя, - Эдвард здорово так тряхнул меня.
«Ты охренел что ли?» - я удивлённо посмотрела на него. Мгновенно перехотелось сидеть на месте и жалеть себя.
- Я не отпущу тебя, пока ты не вытряхнешь всю эту глупость из себя!..
- Не кричи, это же больница…
- Я буду делать всё, чтобы ты наконец перестала считать себя «проблемой» для всех. Если потребуется, буду кричать, - совершенно серьёзно ответил Эд.
- Заткнись, идиот, люди же смотрят! – я стала озираться по сторонам.
- Другое дело, - он самодовольно улыбнулся.
Я попыталась ещё раз высвободить руки, но удалось лишь опустить их по обе стороны от подлокотников кресла.
- Ну, что ты от меня хочешь, - захныкала я.
- Я хочу, чтобы ты поняла наконец, что для Денни ты – сплошная радость! Он так ждал твоего прихода, ты бы видела. Постоянно спрашивал, когда же ты придёшь, просил тебе позвонить. Он даже не дал мне почитать ему Винни-Пуха, потому что хочет, чтобы ему читала только ты. Он не расстаётся с медведем, везде его таскает за собой, хотя ты же видела: игрушка больше ребёнка!.. – Эд отпустил мои руки. – И вообще… У него в тумбочке для тебя лежат конфеты.
«Срочно! Кто-нибудь! Дайте мне «леща», немедленно!»
- Конфеты, игрушки… Ему нужна мама, понимаешь? Я же не могу заменить ему маму, - я подняла голову и часто заморгала.
Британец тяжело вздохнул, теряя терпение.
- Мы должны просто понять её и отпустить. Мы не знаем, что её заставило так поступить. Не нужно осуждать, не все могут справиться с такой ношей…
Я снова посмотрела в тёмные глаза Эдварда, спрашивая себя, святой он или сумасшедший. Склонялась я ко второму.
- Если ты ещё раз такое скажешь, я врежу тебе. Честно, - шмыгнув носом сказала я. – Я не шучу, - рассмеялась я, закрывая рот рукой.
- Наконец-то, - улыбнулся Эд. – Я уже думал, ты не скажешь этого никогда.
- Серьёзно, - успокоившись, продолжила я. – Я не хочу и не буду её понимать, потому что не знаю… Вернее, не могу себе даже представить, что могло заставить мать оставить своего ребёнка, кинуть его, как котёнка, когда он в ней нуждался больше всего. Я больше ничего не хочу о ней слышать, никогда, - я покачала головой и, после небольшой паузы, продолжила. – Как можно отказаться от такого маленького чуда? Как можно спокойно жить, не видя его улыбки каждый день, не зная о его успехах, не зная ничего о его жизни?.. Что у неё останется? О чём она будет вспоминать в старости? О том, какой эгоисткой она была? О том, как она за полчаса облегчила себе жизнь, бросив больного ребёнка на поруки врачей? Я не понимаю…
Эдвард молча на меня смотрел.
- Знаешь, - я старалась собраться с силами. – Моя жизнь никогда не была простой или интересной, или… Не важно, она и не станет проще от того, что я пожалуюсь. Но я не собираюсь бросать Денни. Даже, если я останусь одна с ним, одна единственная на всё белом свете, я никогда от него не откажусь. Я буду с ним столько, сколько потребуется: день, год, целую жизнь. Я собираюсь запомнить каждую минуту рядом с ним, каждую его улыбку, каждую сказку, что мы прочитаем вместе, каждую прогулку в парке после его выздоровления… Всё, абсолютно всё…
- Пока ему нужно, чтобы ты просто была рядом.
Я подняла глаза и увидела, что недалеко от нас стоял Колин. Он спокойно смотрел на нас, прислонившись плечом к стене.
- Пойдём, Денни звал тебя, - блондин кивнул в сторону палаты. – Пришёл его отец, скоро закончатся часы посещения.
Я торопливо встала, но, видимо, слишком резко, потому что ощутила головокружение и слегка качнулась.
- Осторожнее, - Эд приобнял меня за плечо.
У самой двери британец вдруг замедлил шаг.
- Станет легче, обязательно, - еле слышно сказал он.
«Видимо, не сегодня».
***
- Эй, ты не видел, что я тебе звонила? – у «Мерседеса» нас ждала Эва и заваленные пакетами охранники.
- Видел. Я был занят, дорогая, - Эд потянулся, чтобы поцеловать девушку.
- Дурак! – воскликнула блондинка и обошла автомобиль, чтобы усесться на пассажирское место.
- В отель? – спросила я Колина.
- Да…
- Зачем в отель, дом же свободен. Давайте там останемся сегодня? – остановил нас британец.
- А что? Неплохая идея, - заметил блондин.
Мне было абсолютно всё равно куда ехать, главное, чтобы там был интернет и нормальная ванная.
- Нужно забрать Камиллу. Она ещё в студии? – на часах было чуть больше восьми вечера.
- Нет, она уже давно уехала в отель. Её номер не предусматривает танцев, так что она поработала с Нат и была совершенно свободна.
Я совсем запуталась в хитросплетениях наших «профессиональных» отношений и совсем не знала, кто был чьим наставником. После подписания воскресного «пакта» всё совсем перетасовалось, и единственное, в чём и в ком я была уверена, так это в Мишеле. Мне везло, как всегда, «необычайно». Его Недовольное Величество осталось при мне.
Именно поэтому я ничуть не удивилась тому, что Колин знает всё о выступлении Камиллы. Видимо, он стал её куратором вместо Оли.
- Так что, едем? Решайте быстрее, чай не май на дворе, - кончик прямого носа Эда стал мерцать красным в темноте.
- Поехали? – пожав плечами, ответила я.
«Гудбай, мой ноутбук, гудбай, - усаживаясь в «Поршик», подумала я. – Как же мне делать перевод теперь?» - мои финансы начинали потихоньку подпевать романсы, поэтому мне срочно нужно было что-то делать. Дима, конечно, (да, и не только он) предлагал мне безвозмездную материальную помощь по старой дружбе, но я ведь не «такая». Поэтому я попросила друга подкинуть мне пару вариантов, с чем он успешно справился. Эти несколько заказов дожидались меня на почте и требовали скорейшего выполнения, что было в интересах нас обоих.
Приехав в загородный дом, я первым делом расслабилась под горячим душем. Мышцы ныли и при любом неправильном движении мне хотелось выть от боли. Я сменила джинсы на комбинезон и футболку синего цвета работника закулисья. Я решила, что логотип группы на обеих вещах я как-нибудь переживу - уж очень мне нравился этот комбинезончик.
- Кто-нибудь может одолжить мне свой ноутбук? – я спустилась в гостиную.
Эва, закинув ноги на подлокотник, сидела в кресле с полотенцем на голове и маской на лице. Она сделала вид, что слишком увлечена свежим глянцем, чтобы обращать ещё на что-то внимание. Мальчишки (по-другому никак) с дикими воплями размахивали джойстиками, обходя друг друга на поворотах виртуальной гонки.
- У меня… С собой… Нету, - не отвлекаясь, ответил Колин.
- Угу, - вторил ему Эд.
Блондин так спешил к приставке, что даже не разулся: так и сидел в своих «рекламных» кроссовках. Эдвард же, напротив, был одет совсем по-домашнему: мягкие серые трикотажные штаны и безразмерный девчачье-голубой вязаный джемпер. Его рукава постоянно сползали и мешали хозяину, а растянутый ворот открывал бледные четкие ключицы, почти спадая с одного плеча. И британец снова был босиком.
Такая «шведская семья» собралась в тот вечер в загородном доме где-то под Лондоном.
Hailee Steinfeld – Rock Bottom
«Н-да. Поработала… Хорошо, что вай-фай ловит на кухне…» - я включила свет в секретной нише шкафа и включила чайник. Усевшись за стол, я достала из сумки механический карандаш и приготовилась остаток вечера «тыкаться» в небольшой экран телефона, чтобы сделать хоть какой-то перевод. «ну, бли-и-и-ин…» - собираясь с силами, предвкушая прекрасные часы «свернуть-закрыть-развернуть-что там было?», я уткнулась лбом в листы бумаги, что успела разложить.
- Держи.
Я удивлённо выпрямилась, услышав голос Эда. Он протягивал мне тонкий серебристый ноутбук. Чайник с резким щелчком выключился.
- Спа-а-асибо, - протянула я, ставя девайс перед собой.
- Да не за что, - задорно улыбнувшись, парень ушёл обратно в гостиную.
Подняв крышку, я поняла, что ноутбук был его личным: с фонового рисунка мне улыбалась вся его семья. Мне почему-то стало неловко рассматривать их, всё же это личное, поэтому я быстро открыла браузер и следом – почту. Потом я вспомнила про чайник. Порывшись в ящичках снизу, я не нашла ни намёка на кофе, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как забраться повыше. Я по своей обычной привычке забралась коленями на рабочую поверхность кухни. «Как я и думала, - я ликовала, обнаружив чашки и небольшую баночку кофе на верхней полке. – Вот это роскошь!» - я схватилась за пакетик с сахаром.
- Это моя кружка.
От неожиданности я чуть не потеряла весь свой «скарб».
- Тьфу на тебя, я чуть инфаркт не получила! Нельзя же так подкрадываться! – я грозно посмотрела на Эда.
- Я не специально, - невинно ответил он.
- Ты же говорил, что можно брать любую чашку, на ней же не написано…
Британец покрутил своим длинным пальцем в воздухе, намекая, чтобы я проверила дно.
- Да ладно, - я перевернула кружку и увидела на ней буквы «EH». – Серьёзно? – я хмуро посмотрела на него. – Ла-а-адно.
Я поставила чашку обратно, взяла другую, точно такую же, и демонстративно перевернула, чтобы убедиться, что на ней нету вензелей королевы Елизаветы.
Наконец, я заварила себе чашечку ароматного кофе и приготовилась постигать тонкости печатно-станкового строения, с которыми у предстоял пылкий переводческий роман. Я так увлеклась, что не заметила, как Эд, сперва просто крутившийся вокруг и поедающий йогурт, уселся рядом и стал наблюдать за тем, что я делаю. Он маялся и так, и эдак, вытягивался вдоль стола, укладывался на руки, прислонялся щеками к твёрдому дереву столешницы, переписывался с кем-то и мешал мне постоянной вибрацией, пересаживался тридцать раз с одного места на другое. И закончил любопытным котом, сующим свой нос в мой перевод.
- Ты действуешь мне на нервы, - делая глоток уже из третьей чашки, сосредоточенно сказала я.
- Но так никто не говорит, - заглядывая через крышку ноутбука в мои записи, ответил парень.
- А как говорят? – не отвлекаясь, спросила я.
- Нужно что-то проще, это – слишком литературно.
- Слушай, - у меня сломался тонкий конец карандаша. – Как научили, так и перевожу. Давай каждый будет заниматься своим делом? Я же не учу тебя, как петь правильно, да? Лучше сделай что-нибудь полезное…
- Например? – гоняя ложку по столу, спросил Эд.
«Ф-ф-ф, бесиш-ш-шь!» - меня ужасно раздражал дребезжащий звук, который издавал этот засранец.
- Например, помой чашки, посмотри, сколько их скопилось, - я одним махом составила их в раковину. – И… Пожалуйста… Прекрати так делать! – я выхватила дурацкую ложку на очередном вираже и с грохотом отправила её к чашкам. – Я очень устала.
Эд по-детски надулся и демонстративно сложил руки слишком высоко на груди. «Вот же идиот», - улыбнулась я про себя.
- Иди поиграй ещё с Колином, пожалуйста, я не могу из-за тебя сосредоточиться.
Британец скорчил обиженную рожицу, но всё же послушал меня. «Так, - я снова забралась на столешницу. – Где-то был ещё кофе…»
- Всё, хватит работать, - Эдвард снова появился в кухне.
На этот раз он был пугающе серьёзен и решителен. Эд легко закинул меня на плечо и куда-то понёс.
- Да что за фигня, - барахталась я. – Что ты делаешь?
- На сегодня работы хватит, тебе нужно освежиться. В бассейне.
Меня как раз проносили мимо дивана с Колином и Эвой, которые смотрели какой-то фильм вместе. Эти удивлённые, в абсолютнейшем ступоре лица мне не забыть никогда. Наверное, моё было таким же.
- Какой, нахрен, бассейн?! Здесь что, ещё и бассейн есть? – вопила я, побрасываемая на плече.
- Есть.
После этого я без предупреждения полетела в воду. Ожидая, что меня накроет холодом, я с удивлением поняла, что надо мной сомкнулась довольно тёплая голубоватая вода. «Вот же…»
- Ты… Идиот, - захлёбываясь орала я. – Я же… Не умею… Пл…
«Какого хрена? Что за развлечение: кидать меня в воду? Пусть поволнуется», - я стала медленно выпускать пузырьки воды, изображая тонущее тело. Меня немного качнуло от того, что кто-то нырнул совсем близко. Эд обхватил меня одной рукой и стал тащить наверх. Оказавшись совсем близко к бортику, я оттолкнула его и поплыла сама.
- Я думал… - встряхивая мокрыми волосами испуганно начал Эдвард.
Мокрый джемпер колыхался вокруг него, как большая вязаная медуза.
- Что ты думал? Вот же дурак, - я плеснула в него водой. – Кто так делает? – я убрала с лица прилипшие пряди.
- Я думал, что ты действительно тонешь.
Эд держался одной рукой за бортик и, казалось, готов был расплакаться. Буквально.
- Ну, надо же… Ты бы видел своё лицо, - усмехнулась я.
- Да ну тебя, - парень слегка плеснул водой в моём направлении.
- Ты чего? – я подплыла ближе к нему. – Не дуйся, эй, - я старалась подбодрить Эда, который уставился в одну точку. - Я не хотела тебя пугать… Нет, на самом деле хотела… Ах, ты…
Британец выждал, пока я подплыву, как можно ближе, и обдал меня целой волной брызг. Мы плескались, как меленькие дети: кто чаще, кто сильнее. Зажмурившись, я просто колотила по воде и смеялась так громко, что эхо моего смеха, наверняка, было слышно во всём доме. Я даже не заметила, как Эд подплыл ко мне совсем близко и словил за руки, заставляя приблизиться к нему. Я упёрлась ладонями в мокрую ткань, которая повторяла все изгибы его тела. Британец удерживал меня за локти в десяти сантиметрах от себя. С кончиков его волос, которые стали темнее на два тона, струйками стекала вода. Моё сбившееся дыхание стучало в ушах. Мы легко колыхались в тёплой воде, в тусклом свете неотрывно глядя друг другу в глаза. Эдвард медленно слизнул капельку с верхней губы, которая только что скатилась с чёлки. Я стала дышать ртом.
- А что вы… Здесь делаете?
На пороге стоял Оли и, сведя брови, смотрел на нас.
