Halsey - Gasoline
Всё изменилось. «Вчера» поделило происходящее на «до» и «после», поставило точку, построило стену, обнесло её колючей проволокой. «Вчера» породило страх, вызвало ненависть, разожгло жажду. «Вчера» сняло маски. Если у меня спросят, что самое мерзкое я видела в своей жизни, я уверенно отвечу, что нет ничего отвратительнее правды. Вокруг меня всё было одной сплошной иллюзией, одним большим «Портретом Дориана Грея». Вчера я воткнула в этот мир кинжал и на поверхность выбрались все пороки, вся грязь, я захлёбывалась, стараясь не утонуть. Я не знала, как смыть с себя чужие взгляды, как вытряхнуть из головы ужасные слова, эхом катящиеся по толпе. Вспышки фотокамер просветили меня насквозь, иссушили и развеяли по холодному воздуху Лондона.
- Надеюсь, теперь ты довольна, тварь… - у самого моего уха прошипела Эва. – Это ты должна была быть на её месте. И, оказывается, так думаю не только я, - блондинка зло улыбнулась. - Надеюсь, ты сама свалишь, как можно скорее… - она сверкнула глазами и вышла из конференц-зала, хлопнув дверью.
Охрану увеличили втрое, за мной всегда должны были «приглядывать» двое. Ситуация казалась мне смешной и нелепой, пока я сама лично не увидела письма с угрозами, которые пачками всё это время приходили на адрес отеля. Я, всё ещё с глупой улыбкой на лице, обвела взглядом всех присутствующих. Последние капли надежды, что надо мной неудачно пошутили, а ненависть Эвы – единичный случай, растворились в атмосфере. Конверты пёстрым веером разлетелись по дубовому столу, а я незамедлительно покинула общество «нарисованных» людей. Их глаза идеально отражали сочувствие и сопереживание, за которыми у каждого из них прятались истинные мысли и желания: угрозы не должны остаться лишь на бумаге. Это был театр кукол, людей-муляжей, чьи пластиковые внутренности давно изъели черви тщеславия.
Чей-то голос, настойчиво просивший меня успокоиться и остановиться, тонул в моём смехе на грани истерики. Я делала то, что умела лучше всего: шла, ускоряясь с каждым шагом, бежала прочь от реальности, от людей и проблем. «Быстрее и дальше, как можно дальше».
Остановилась я лишь тогда, когда поняла, что закрыла за собой дверь и бежать дальше было некуда. Движение внутри меня не прекращалось, я не могла стоять, не могла спокойно сидеть на месте. Я металась по номеру, как загнанный зверь по клетке. «Нужно успокоиться», - сказала я себе. – Глубокий вдох, выдох…» - я зажмурилась изо всех сил, будто это могло что-то изменить: когда я снова открою глаза, последний месяц сотрётся, словно его никогда и не было. Всё растает, как страшный сон.
У меня для тебя новость: ты не проснёшься, это не сон и не кошмар. Это твоя жизнь.
***
Я проснулась намного раньше будильника и в абсолютной темноте ждала его звонка. Было сложно сказать, спала ли я этой ночью или просто лежала в непонятном забытье. Я сидела и безразлично изучала силуэты предметов в номере. В утренней тишине было слышно всё до последнего шороха: как ездит лифт, как ходят люди и хлопают двери. Я даже слышала, как переговариваются между собой охранники, решая, кто первый уйдёт завтракать. Ещё через десять минут в дальнем от меня конце номера, наконец, зазвонил будильник.
Накануне я специально оставила его там, чтобы у меня была причина встать утром с постели. Но главным образом, чтобы не разбить его вдребезги от нахлынувших чувств. Поэтому я не спеша откинула одеяло и пошла на звук. Абсолютно не представляю, зачем я проснулась на полтора часа раньше, чем следовало, но, видимо, вечером я видела в этом необходимость. Яркий свет экрана заставил зажмуриться.
«Дима»: Позвони маме.
- Да пошли вы все к чёрту! – закричала я и со всей силы кинула телефон в спинку дивана.
Я медленно осела на пол и поняла, что слезинка скатилась по щеке. От злости, бессилия и обиды одновременно хотелось выть, ломать всё вокруг себя и, в буквальном смысле, лезть на стену. На ладонях остались следы от коротких ногтей.
Ellie Goulding - Army
«Нет», - я рывком встала, грубо оттолкнув от себя кофейный столик, и направилась к бару. Первые глотки рома разрезали меня изнутри и, как ни странно, отрезвили, словно дали пощёчину за моё истеричное поведение. Я зажала рот рукой, стараясь унять пожар внутри и набрала номер друга.
- М-м-м… - хрипло протянул Дима.
- Ты ещё спишь, - констатировала факт я.
- М-м-мг…
- Просыпайся, - продолжила я, намереваясь сделать ещё один глоток из бутылки.
Один только запах напомнил неприятные ощущения во рту и мгновенно отбил всё желание.
- Нужно поговорить, - я поставила алкоголь на место.
Друг снова что-то промычал в ответ, что больше походило на отрицание действительности, в которой я настойчиво его доставала, но в конце концов собрался с мыслями:
- Что вчера… - он зевнул. – Что вчера случилось? Я смотрел прямую трансляцию с родителями и так и не смог им объяснить, что за путаница с номерами. Что всё это значит?
Я услышала, как скрипнули пружины его дивана. Теперь уже мне предстояло собраться с мыслями и вывалить на друга сутра пораньше неподъёмное количество информации. Но на полпути меня оборвал стук в дверь.
- Полежи в кармане пока, мне нужно открыть дверь…
Прямо на пороге меня ожидал поднос с завтраком, приличная стопка утренних газет и очаровательный молодой человек с тёмными волосами и кругами под глазами от бессонной ночи, проведённой у моей двери. Как они всё же ответственно подходят к своей работе. У нас бы уже давно подпёрли дверь чем-нибудь тяжёлым, чтоб ни войти, ни выйти, и спокойно посапывали где-нибудь в подсобном помещении. Прямо по коридору, слева от меня, Эва, убедившись, что я увидела заголовки газет, удовлетворённо скрылась в своём номере.
- И вот после всего этого, - я закончила рассказывать Диме короткую, но очень ёмкую историю последних нескольких дней. – Если ты ещё не знал, что встречаешься со мной, «серийным коллекционером британских поп-звёзд тире миллионеров», - я процитировала строчку из статьи. – То, берегись! И потом не говори, что «Зэ Сан» и «Зэ Мирро» тебя не предупреждали… Хоть бы фотку выбрали какую-нибудь новую… Нет, ну часть про ревность в прямом эфире – вообще какой-то бред… Дима?
На другом конце провода повисла гробовая тишина.
- Да… Да, я слушаю… У меня просто нет слов, я не знаю, что тебе на это ответить… Ерунда и вообще забудь об этом. Я уже понял, что они не напишут ни капли правды о тебе. Ты… - сосед запнулся. - Ты уверена, что тебе ничего не угрожает?.. Всё же не стоит игнорировать такое количество угроз.
Я в задумчивости упала на диван.
- Я сама не знаю… Всё выглядит какой-то нарезкой из голливудских фильмов. Как-будто кто-то прописал сценарий: «А сейчас мы наклеим буквы из газеты на бумагу, потом украдём её и потребуем вертолёт и пачку жвачки…» У меня голова идёт кругом от всего… Сейчас не помешал бы совет Стёпы. Он, кажется, единственный, кто не поддаётся панике и мыслит здраво. Как вы там, кстати?
- Мы хорошо, да… Эм-м-м…
- «Эм-м-м» - это не хорошо! – я настороженно села. – Что-то случилось?
- Возникли, так сказать, определённые трудности…
- Что это ещё значит?
Когда Дима начинал ходить вокруг да около – это означало, что всё катится к чертям.
- Ничего не значит! Не нужно лезть, ладно? – раздражённо затараторил друг.
- Ладно… - озадачено ответила я.
После того, как меня оборвали на полуслове, я никак не могла найтись, чем заполнить возникшую паузу. Кажется, мой безобидный вопрос был последней каплей в терпении друга, как и его смс для меня несколько минут назад. Все настойчиво лезли в нашу жизнь, и мы с непривычки реагировали весьма агрессивно, пусть даже друг на друга.
- Эй… Извини, я не хотел… Просто действительно тяжёлое время, я не могу ни на чём сконцентрироваться, когда близкие мне люди находятся даже в небольшой опасности. Я уже физически не могу переживать за вас обоих: у тебя творится непонятно что, теперь ещё и «угроза жизни», - я буквально услышала, как друг ошеломлённо покачал головой. - У Стёпы… - сосед подбирал слова. – Тоже какая-то фигня дома творится. Я не выдерживаю напряжения, почти не сплю. Хорошо, что с родителями всё в порядке… - Дима тяжело выдохнул. – Мне нужен перерыв.
- Да, прости, я не хотела вешать на тебя свои проблемы, - я слабо улыбнулась в трубку. – А хочешь… - в моей голове промелькнула очередная «гениальная» идея. - Хочешь, я всё брошу? Вот прямо сейчас закину в чемодан кеды, и пошло оно всё к чёрту, вечером буду дома? – я с готовностью вскочила на ноги.
- Не-е-ет, не надо, даже не вздумай так делать, слышишь меня? Всё будет хорошо, мы со всем разберёмся… - Дима вздохнул. – Я не знаю, как, но мы справимся, не пори горячку, уехать ты всегда успеешь, а надрать всем задницу и заодно повеселиться – нет. Просто мы сейчас оба успокоимся и решим, что делать, - друг, казалось, больше уговаривал себя, чем меня.
- Дим, я не могу здесь больше находиться, серьёзно, - я запустила руку в волосы. – Я не хочу видеть этих людей, не хочу ежедневно подвергаться всеобщему порицанию, не хочу, понимаешь? Я не хочу чувствовать своё бессилие, как будто я кричу, но никто не слышит. Все дружно поверили в небылицы и теперь не докажешь, что ты не верблюд. Я не для этого сюда ехала. Это всё не моё. Я не умею плести интриги, строить козни и подкладывать не то, что свиней, даже малюсеньких поросят… Вот я сейчас выйду из номера, и начнё-ё-ётся опять… Все, кому не лень будут тыкать в меня пальцем и орать «Парень, этеншен, отойди от неё, пока не попал на первые полосы газет»… Я не хочу видеть Эда, потому что не могу гарантировать, что ему не придётся покупать новый телефон в комплекте с рукой. Не хочу видеть Оли, потому что он мне действительно нравится, но уверена, что теперь думает, что я… Ну, ты понял, кто… Не хочу видеть Эву, потому что точно придушу её чулком в укромном уголке. И Мишеля не хочу видеть… - я пинала рассыпанные на полу журналы. – Просто потому что терпеть его не могу. Хочу домой, к маме, к тебе, а-а-а… - захныкала я.
- Ты закончила ныть?
- Не-е-ет, - обиженно проскулила я.
- Закончила, - категорично ответил друг. Послушай, что я тебе скажу. Ты, конечно, сделаешь всё наоборот, как всегда, но, попытка не пытка, - хмыкнул Дима. – Ты никуда сейчас не поедешь. Если всё настолько плохо, как ты говоришь…
- Ага, - встряла я.
- Закрой рот хоть на минуту, а? – недовольно продолжил сосед. – Так вот, если всё так плохо и супер-опасно, как в фильмах с Джейсоном Стетхемом, то я уверен, что тебя не оставят в беде и не кинут просто так на растерзание толпе, а то у них рейтинги упадут без тебя. Так что ещё неделю тебя подержат.
Я открыла рот, чтобы опять завести свою «песенку про белого бычка».
- Заткнись я тебе сказал, - словно почувствовав это, оборвал меня Дима. – А ты пока будешь делать всё, чтобы тебя точно-преточно выгнали в конце этой недели: побесишь Мэтью и повеселишься сама. Слышишь, малышка? Только не раскисай, ладно? Ты же знаешь, чтобы ты ни сделала, как бы сильно ни облажалась, мы любим тебя! Ты же «наше», родное. Я вот, например, ни разу не поверил ни в один из слухов, нисколечко.
- Ага, конечно, - с сарказмом ответила я, напоминая Диме о прошлой пятнице.
- Ну… Разве что один раз, с кем не бывает, тоже мне, святоша с разворота… Всё, установку поняла? Не давай слабину, пусть знают наших. Тебе для этого не нужно строить из себя неизвестно что, достаточно не обращать внимание на «мусор», что вертится под ногами. Нельзя допустить, чтобы всякие там Эвы подумали, что тебя как-то задевают сплетни. Это ведь только слухи, поговорят и забудут…
- Пока никто не собирается забывать, всё становится только хуже…
- Ну, и чего ты боишься, скажи мне, а? – оборвал меня друг. – Что какой-то мистер «я-мужик-шлюха» что-то скажет о тебе? Да тебя ещё все жалеть будут, что ты связалась с дерьмом по незнанию… Посмотри на Тейлор, она миллионы делает на таких историях. Так что Эдвард этот – обыкновенный чудак через «м». Забей, человек не стоит уже потраченного на него времени. Я понимаю, что раздражает ужасно, просто потому что дышит где-то рядом, меня один бывший выводил из себя только появившись на горизонте…
- Дима, ну фу, мой гееметр сейчас взорвётся!
- Ладно-ладно… - рассмеялся друг. – Я это всё к тому, на чём тебе действительно стоит сконцентрироваться.
- На «чём» или на «ком»? – хитро переспросила я.
- Не зря мы дружим столько лет. Да, я именно об этом широкоплечем, светловолосом красавце с выразительными глазами и упругой попой…
- О, боже… - я закатила глаза.
- Что?! – оскорблённо воскликнул Дима.
- Ничего, - усмехнулась я.
- Так вот я о нём, да. Если он действительно такой замечательный, как ты говоришь…
- Действительно…
- Слушай, у тебя там дамбу что ли прорвало, не затыкаешься всё утро?.. Сбила меня с мысли… Я думаю, что Оливер не верит в слухи так же, как и я. Он сам не первый год варится в этом котле, поэтому ничего такого о тебе не думает. Я уверен в этом, иначе бы уже прислал вежливое извинение, типо «Сорри, я без справок от венеролога под луной не гуляю». Ты ведь всё ещё идёшь с ним вечером на свидание? Тебя же не клеманёт, и ты не забьёшься в угол, чтобы пожалеть себя? Смотри мне!
- Так точно, главнокомандующий, - усмехнулась я. – Всё, мне пора собираться, а то пока с тобой болтала, не заметила, как время пролетело. Я наберу позже, люблю тебя… Как друга…
- Что-о-о?
- Это на случай, если нас прослушивают, меры предосторожности, - я старалась звучать как можно серьёзнее.
- Эй, я твоя первая и единственная любовь, - в тон мне заметил Дима.
- Ш-ш-ш, никому не признавайся. Всё, пока!
Я положила трубку и облегчённо вздохнула: хорошо, когда есть человек, с которым можно разделить тревоги и страхи, свою неуверенность. Просто знаешь, что ты в этом не один. А, когда у тебя есть Дима, всё вообще кажется таким незначительным, что ты потом ещё долго не можешь понять «чего это я, в самом деле?»
Дима не давал мне забыть, что я целая значимая единица, за которую стоит бороться, оберегать и любить. Он – моя опора, мой внутренний стержень, моя «армия одного человека», которая будет со мной до конца.
***
Beyoncé – Yoncé / Partition
Всё было в моей жизни отлично до того «прекрасного» момента, когда я поняла, что мне никак не отвертеться и нужно возвращаться на «поле боя». Стряхнув с себя всю утреннюю блажь, я натянула штаны, запаслась спокойствием и непоколебимостью и отправилась в соседний номер. Я постучалась прямиком в пасть дракона: дверь Эвы.
Для обеспечения безопасности или экономии денег и времени, съёмки нового ролика для телевидения перенесли в сам отель. Номер норвежки сделали одной из двух гримёрок, потому что «звезда» от казалась покидать своё по-феншую правильное пространство для связи с космосом для открытия чакры успеха. Девушка решила, что лучше перетащить огромный гардероб, чемоданы с косметикой и десяток людей к себе, чем спустить свою задницу на несколько этажей ниже. Когда я услышала причины отказа переехать в просторное помещение банкетного зала с хорошим освещением, мой мозг взорвался к чертям, мне даже сказать нечего было. Просто… Окей, о-о-окей. Радовали меня в этой ситуации только две вещи: ни одной общей сцены и простота действия. Мне всего лишь нужно было изобразить потасканную рок-звезду в коридорах дорогого отеля, преследуемую призраками славы. Конечно, именно то, что нужно для благотворительного проекта. Рассыпьте еще пару кило кокса вокруг, будет самое то.
Пока я стучала в дверь Эвы, осмысляя глубокий посыл сценария, на пороге появилась блондинка, сверкая белозубой улыбкой. Но вся её радость мгновенно исчезла, когда она поняла, кто перед ней. Девушка медленно отошла в сторону, нехотя позволяя мне войти. Стиснув зубы, я улыбнулась ей, понимая, что она больше недовольная моим присутствием, чем я её. Маленькая, буквально, вынужденная гадость, но так сразу потеплело на душе!
- Всегда знала, что русские девушки – шлюхи… - бросила мне в след норвежка.
Я остановилась и медленно обернулась.
- У-у-у, обидно, что не взяли на первую полосу? – притворно-сочувственно ответила я. – Да тебя бы даже инквизиция не тронула, жгли-то красивых...
Эва уже приготовилась ответить мне, но сообщение в моём телефоне спасло меня от бесполезных пререканий. Я просто повернулась к ней спиной и направилась к дивану, где демонстративно закинула ноги в кедах на подушки. После того, как я убедилась, что блондинка это увидела, я передразнила её и помахала Тому, который всё это время держал девушку за локоть, не давая ей вцепиться мне в волосы. У меня было несомненное преимущество: я могла творить всё, что хотела, тогда как у остальных был образ, чаще всего святой и несчастной, с нимбом в крашеных кудрях, из которого они не могли выйти, иначе рисковали потерять основную идею – «плохая русская – хорошие европейцы». Я была страшна своей непредсказуемостью.
Дима порадовал меня ещё больше: он подключил все свои поисковые способности и где-то откопал фото Эвы в подростковом возрасте. Сказать, что это был другой человек – не сказать ничего. Девчушка на фотографии не блистала ни ровными белыми зубами, ни маленьким аккуратным носиком, ни, тем более, стройными ногами. Это было что-то неопределённое, долговязое, неуклюжее и довольно необъятное. Просто бальзам на мою «шлюхастую» душу, одним словом. Я подняла глаза на «прокачанную» версию Эвы Кристиансен и поняла, что прогресс пластической хирургии здорово шагнул вперёд.
На какой-то короткий миг мне показалось, что я даже жалела немного эту несуразную девочку, что вся её злость шла от неуверенности, ведь внешне она, конечно, изменилась, но внутри всё ещё сидел обиженный ребёнок.
Fall Out Boy - Novocaine
Хорошо, что только показалось. «Нахер такие «подарки», раньше хотя бы было понятно, что снаружи не очень, а внутри тем более. А теперь – сюрпри-и-из, дерьмо в блестящей обёртке, - я ещё раз посмотрела на жеманную блондинку, которая уверяла Камиллу, что платье с заклёпками по швам ей безумно идёт, - Ага, только, если ты слепая или, что я не всё ещё не исключаю, тупая».
- Камилла, кого ты слушаешь?! Ты похожа на лист ДСП в кожаном чехле, ни намёка на талию.
- Да как ты…
- О, смотри, - я продемонстрировала наушники в обеих руках. – Я тебя не слышу, совсе-е-ем, - я включила музыку и наслаждалась тем, как Эва, зеленея от злости, смешно и беззвучно открывала рот, как рыбка.
В зеркало я видела, как Гленн опустил голову вниз, стараясь не улыбаться, и с усердием принялся расчёсывать мои ещё немного влажные волосы. Я, с чувством выполненного долга откинулась на стуле, закинула ноги на столик, пока пустовавший без косметики, и закрыла глаза.
Через какое-то время я почувствовала, что кто-то настойчиво пытается пройти буквально сквозь меня.
- Да в чём… А это ты.
Ничего нового. Эд тянулся через меня к фену, совсем не заботясь о том, что у него на пути как бэ тело. Я опустила ноги, рядом с которыми уже лежали какие-то вещи парня, телефон, связка ключей, бутылка воды. Я осмотрелась и поняла, что весь номер пришёл в движение и гудел, как улей.
- Вы чего все сюда припёрлись? – я сунула наушники в карман и кинула телефон на стол. – У вас своя гримёрка есть, валите туда.
- У нас одежда и обувь, у вас – всё остальное. Или ты хочешь, чтобы Кэрри бегала туда-сюда с феном и расчёской? – британец посмотрел на меня, будто я сморозила какую-то глупость.
Я поняла, что он всё же прав, оценив масштаб «переселения» в случае необходимости. Тем более, теперь рядом был Колин, «значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день». Аккуратно сдвинув вещи Эда в сторону, я стала разглядывать безупречную работу стилиста в зеркале.
- Смотрю, ты испытываешь особую нелюбовь к моим телефонам, - Эдвард стоял с закрытыми глазами, подставив лицо под последние взмахи кисточки Гленна. – Постарайся в этот раз не утопить его, - язвительно заметил британец, глядя на меня сверху вниз.
Я медленно подняла на него глаза. С некоторых пор пронизывающие тёмные глаза не имели на меня особенного эффекта. Не больше, чем красивые ледышки Мишеля или васильковые, почти кукольные глазки Колина. Красиво, но без фанатизма.
- Купишь ещё. Это ведь не детей спасать, - я улыбнулась самой сладкой улыбкой, на какую только была способна.
- Возомнила себя спасительницей?..
- О-о-о, не от тебя мне слушать упрёки… - я поднялась со своего места.
- А ты бы хоть раз послушала кого-то, кроме себя…
- Как вы тут? Всё хорошо? – между нами возникла счастливая физиономия Колина.
- Да, - я посмотрела в упор на Эда. – Лучше некуда.
***
Gesaffelstein - Hate Or Glory
«Ну уж нет, - думала я, пока натягивала ужасно узкие штаны для съёмки, - Не будет мне какой-то мальчишка указывать, что делать. Тоже мне, нашёлся, школу закончил и думает, молодец, всё на свете знает. Не вылезает из дорогих шмоток и постелей моделей. И он будет учить меня жизни!»
- Да иду я! – крикнула я как можно громче.
Второй гримёркой, ожидаемо, стал номер Эда, однако ничего не выдавало его присутствия: ни личных вещей, ни книг, ни прессы. Ровным счётом ничего, стерильно. Только горы вешалок и коробок с обувью. И чехол с тяжеленной гитарой для меня. Я бросила на себя, всю в чёрном, последний взгляд в зеркало: спортивного типа топ, поверх него - боди-сетка, узкие джинсы под кожу, косуха из мягкой замши, босоножки на высоченном каблуке со шнуровкой настолько сумасшедшей, что мне помогали два человека справиться с ней. Я, правда, не поняла зачем нужно было так мучиться, если из-за штанов всё равно было практически ничего не видно, но… Что я понимаю в колбасных обрезках?
Из цветного на мне была винного цвета помада и родные трусы в красно-синие бантики. Всё-о-о!
Я взвалила на плечо гитару и приготовилась таскать её ещё часа два. По сценарию я должна была идти по коридору, небрежно волоча за собой инструмент, периодически оглядываясь. Делать это мне нужно было, потому что у меня за спиной постоянно мерцали вспышки фотокамер и слышались крики, но, когда я оборачивалась, это оказывалось лишь плодом моего затуманенного сознания. «И две фигуры в темноте, как будто наблюдают за тобой всё время, преследуют тебя…»
«Что-о-о? – подумала я, когда мне объяснили суть проблемы. – Кто писал эту наркоманию? Я же сказала рассыпать кокс, а не выжрать его!»
Массовка уже была на своих местах, Колин тоже весь в чёрном, с идеально уложенными волосами, крутился поблизости, искусственный дым стелился по ковру…
- Стоп! Что он здесь делает? – я в недоумении смотрела на Эда, который разговаривал с Кэрри, пока та поправляла его чёлку.
- Как что? Снимается в одной сцене с Вами, - ассистент режиссёра с растерянной улыбкой смотрела на меня.
- Нет.
- Что, простите?.. – девушка не могла никак понять, в чём загвоздка.
- Я сказала «нет». Он не будет сниматься в одной сцене со мной, - с дежурной вежливостью на лице ответила я.
- Аэ-э-э…
- Дорогуша, - пробасил уже режиссёр. – Давай ты перестанешь шутить, и мы начнём, а то не закон…
- Во-первых, - тихо, но уверенно перебила его я. – Я Вам не дорогуша. А, во-вторых, Вы плохо меня слышали? Я, кажется, уже сказала, что его не должно быть на площадке. Или уйти мне?
Все замерли на своих местах.
- Прекрати капризничать, Дорогуша, ты ещё не доросла, чтобы командовать на моей съёмочной площадке, - ответил мужчина. – Здесь я ставлю тебе условия и говорю, что нужно делать.
- Хотите рискнуть? – я слегка наклонила голову набок и посмотрела на режиссёра прямо и открыто.
Всё в моём маленьком, коротком предложении говорило: «Если ты продолжишь строить из себя босса и не решишь проблему с Эдом, я сделаю это за тебя. Не будет больше ни проблемы, ни самой съёмки». Я выжидательно смотрела на мужчину.
Первым, как ни странно не выдержал Эдвард: он убрал руки рыжеволосой женщины от своих волос и вихрем пронёсся мимо меня, оставляя за собой шлейф сладкого аромата. Через несколько минут на смену ему пришёл ничего не понимающий Мишель. Из двух зол я выбрала ту, которая не будет напоминать мне о моих обманутых надеждах.
***
После неприятной заминки работа закипела. Когда я смотрела на отснятый материал на мониторах, я не могла поверить своим глазам: всё уже выглядело на сто процентов качественно, интересно и захватывающе. Я даже не могла себе представить, что получится, после окончательного монтажа. Себя я, как обычно, судить не бралась, но то, что сделали Колин и Мишель, было выше всяких похвал. Они сыграли на контрасте так, что признаюсь, если бы я встретила таких маньяков у себя в подъезде, то завернула бы ещё и с собой. Француз, конечно, был как с картинки, это у него в крови, а блондин раскрылся для меня с новой стороны: это был такой ходячий секс, что просто у-у-ух, дайте два.
Съёмка закончилась, как мне показалось, слишком быстро. Было даже жалко выходить из образа бохо-наркоманки-миллионерши, что-то соблазнительное в этом всё же присутствовало. Мы распустили массовку, никого не обделили фотографиями, я отдала Колину, как оказалось, его гитару, после чего мы дружно отправились смывать с себя килограммы косметики. На мальчиках её было не меньше, чем на девочках.
Trentino - Bitch
- Твой телефон просто разрывался всё время. Я уже собирался попросить тебя, отключить его, - Гленн сидел на моём месте, закинув ноги точно так же, как я, и листал журнал.
- Да? Странно… – я убрала ватный диск с одного глаза, чтобы посмотреть, кому там не сиделось на месте.
Когда я поняла, что это был не мой телефон, было уже слишком поздно: сообщения открылись, а, как известно, некоторые вещи развидеть невозможно. «Да ладно-о-о, серьёзно?», - подумала я, читая чужую переписку. У меня не возникло угрызений совести или праведного стыда, потому что а) промышленный шпионаж, б) не нужно оставлять свои телефоны, где попало, если ты поп-звезда и в) не нужно хранить секреты от друзей в смсках, ведь ещё Дениска Кораблёв убедился, что всё тайное становится явным. После Сократа, конечно.
- Что-то важное, - стилист внимательно посмотрел на меня.
- А?.. Нет… Нет, всё в порядке, - улыбнулась я и направилась к выходу. – Сейчас вернусь.
Я собиралась вернуть телефон его законному владельцу, ведь больше он мне не был нужен. Ни владелец, ни сам аппарат. «Разве что… Отлично!» - я с наслаждением нажала «отправить» под фото Эвы «до» и подписью «Красота внутри. Теперь я это точно знаю» с аккаунта Эда. «В аду меня уже ждёт котёл».
Через мгновение я постучала в дверь номера британца. Он не заставил себя ждать: взлохмаченный, без футболки, парень смотрел на меня круглыми глазами. Позади него, на диване, Мишель валялся в приступе смеха.
- Ты по ошибке схватил не свой телефон… - я заглянула Эдварду за плечо. - А чем это вы тут заняты? – с подозрением спросила я. – Можно подумать, что…
- О, да ты умеешь думать! – завопил Эд. – Ты что творишь?
- Ой, - без намёка на сожаление произнесла я. – Виновата, - я подняла обе руки с раскрытыми ладонями вверх. - Это случайно вышло, так неловко, - с издёвкой в голосе продолжила я, протягивая Эду телефон.
- Тебе кажется это смешным?
- Да, - я сделала паузу. – Да, я думаю это забавно…
- Нет, это отвратительно!..
Я улыбнулась и подошла к нему ближе.
- Я тебя предупреждала. Помнишь, «не связывайся со мной, будут последствия»… Помнишь, был такой разговор?
- И это всё, на что ты способна? – со злостью в голосе ответил британец.
- Даже не знаю, - пожала плечами я. – Может, это – всё, а, может… - я приблизилась к нему в плотную. – Может, я могу рассказать одну очень интересную историю о мальчике, желавшем славы для него одного, в обход друзей. Знаешь, занимательное чтиво, эпистолярный жанр, очень советую… Мишель, - крикнула я, смотря прямо в глаза Эда.
Британец на за долю секунды изменился в лице и побледнел.
- Надеюсь, увидимся нескоро.
