Little Mix – Madhouse

      Я ошеломлённо открыла глаза, стараясь успокоить сердце, которое, скорее всего, поперхнулось и нуждалось в дружественном хлопке дефибриллятора. Я даже не пыталась шевелиться, пока в мой сумасшедший мозг не стали пробиваться звуки телефона, который истерично разрывался где-то неподалёку. 

«Боже, что это было? Что это было?! - я лихорадочно рылась в карманах, - Что-о-о-о?!»

В темноте номера яркий свет от экрана полоснул по глазам.

- Да… Нет, не сплю, - я старалась звучать бодро и естественно. – Точно… Да, я точно не сплю… - я завалилась обратно на кровать. – Конечно, помню, вот как раз собиралась выходить… - Кэрри на том конце раздражённо бросила трубку. 

Я развалилась звёздочкой и уставилась в телефон. «Делаем ставки: за сколько минут я смогу собраться, чтобы Кэрри не сделала из меня подставку под кисти? Сейчас 5.40… Что?! 5.40?! Люди, вы что, с ума сошли? Ещё же глубокая ночь!» - я издала клич морского котика и начала носиться из комнаты в комнату, как заведённая. 

Несмотря на то, что вчера вечером я без приключений добралась до номера, приняла душ, сумела посмотреть полторы серии «Теории» до того, как уснула со включённым ноутбуком, моё подсознание решило прокрутить мне свои «мультики», тем самым сводя на нет рекордное время моего сна – почти семь часов. «Что творится у тебя в башке?» - я посмотрелась в зеркало, прежде чем выйти из номера.

Больничный свет ламп в лифте сделал меня мертвенно-бледной, с синячищами под глазами. «Добро пожаловать на два месяца назад. Вам будут предложены самоуничижение, неуверенность в себе и низкая самооценка. Ваша внешность желает Вам отвратительного настроения. Приятного полёта, - я скорчила сама себе рожицу в зеркало, - Хорошо, что человечество изобрело очки». 
Как обычно все ждали только меня. Рыжеволосая Кэрри метала молнии. Больше всех попадало, конечно, Тому, который объективно-очевидно ненавидел меня всем своим щупленьким нутром. Я быстро миновала толпу людей. Они готовы были употребить меня с яичницей на завтрак. Эва уже открыла рот, чтобы сказать очередную колкую гадость. Я остановила её, вытянув раскрытую ладонь прямо к её носу.

- Даже не думай, - не поворачивая голову, я прошла мимо к стеклянным дверям.

«Не может быть», - замешкавшись на входе, подумала я и быстро надела свои моднявые очки, название которых, конечно, начиналось на «Ray» и, естественно, оканчивалось на «Ban». Никакой рекламы в этой истории, честное пионерское (положа руку на красный шёлковый шарф «Гермес»).

Даже очки не могли спасти меня от вспышек, которые продемонстрировали мне, почему это место называется Уайтхолл плейс. Они превратили тёмную предрассветную улицу Лондона в светлую и ясную как божий день ковровую дорожку. «Похоже, самое время обзавестись маской сварщика, - я обречённо вздохнула, - А пока… Улыбайся».

***

Little Mix – OMG

      Предстоящий день обещал быть трудным и насыщенным. Нужно было снять два ролика: один – рождественский, другой – посвящённый дню рождения канала, на котором транслировалось шоу. Мне даже притащили сценарий с выделенными в нём моими репликами, всё по-взрослому.

И это я ещё не успела толком переступить порог гримёрки.

Я уселась на крутящийся стул перед зеркалом и уронила голову на ладони.

- Хватит себя жалеть, - я услышала строгий голос Кэрри позади себя.

- Я слишком устала, чтобы жалеть хоть кого-нибудь, даже себя… - промычала я.

- Скакать от мужика к мужику ты, значит, не устала, а… - начала недовольно женщина.

- Кэрри, - я убрала руки от лица и ударила ими по столику так, что на пол скатилось несколько карандашей. – И ты туда же?!

- Вот видишь, - она многозначительно подняла тонкие брови. – Не так уж ты устала, если у тебя хватает сил возмущаться, - стилист подтянула рукава тонкого свитера к локтям и начала доставать шпильки из моих волос. – Но вот именно об этом я тебя предупреждала.

В контекст последних слов отлично вписывался лягушонок Кермит, который с видом «Just saying» попивал чай. Идеально.

Я кинула на Кэрри последний хмурый взгляд и взялась за ручку. Чтобы выучить тест наверняка, мне нужно было прописать его тысячи раз, буквально до выработки безусловного рефлекса. Девушки вокруг с воодушевлением декламировали свои небольшие кусочки текста, мешая друг другу. Я же включила музыку, приготовила чистый лист бумаги и отдалась в руки рыжеволосой женщины-стилиста с Пикадилли стрит. 

К тому моменту, когда Кэрри закончила с моими волосами, я довела до автоматизма порядок слов и улыбку для съёмки. Всё ещё оставалась самая сложная часть, а сил уже не было.

- Давай я прилягу, а ты меня накрасишь? – я сползла вниз с самым невинным видом и положила голову на спинку стула. 

- Не сегодня, дорогая, - ответила женщина, положив руки мне на плечи. – Я же работаю на группу, а всё время провожу с тобой. Нужно сделать вид, что я иногда занимаюсь ими. Пойду поправлю чёлку Колину, - она усмехнулась. – Дальше тобой займётся Гленн…

Я повернула голову в поисках очередной «жертвы рыжего босса».

- Иди сюда, бездельник, хватит там прохлаждаться!

От командирских воплей Кэрри у меня становились волосы дыбом, а молодой человек у кулера с водой, который, по всей видимости, и был тот самый Гленн, от испуга чуть не проглотил пластиковый стаканчик. Это позабавило меня: все вокруг ходили, задрав нос, изображая из себя светил мировой индустрии ножниц и кисточек, но так смешно начинали трястись от ужаса при виде женщины в юбке-макси.

- Привет! – я постаралась улыбнуться парню как можно дружелюбнее, чтобы снять напряжение от слов Кэрри.

- Хэй… Я Гленн, - он неуверенно помахал рукой, стоя надо мной. 

- Ты не возражаешь?.. – я просила разрешения не менять своего положения.

- О, нет-нет, так даже удобнее, - суетливо заверил меня Гленн. 

- Отлично, - я устроилась поудобнее и снова нажала на «play».

Лицо темноволосого визажиста стало серьёзным и сосредоточенным. Он старался выполнить свою работу идеально, чтобы не пришлось получать нагоняй от начальства. Ворс кисточек неприятно колол глаза, поэтому я закрыла их и растворилась полностью в звуках музыки. 

Через какое-то время я почувствовала аромат кофе прямо у своего носа. 

- Оли! – я радостно подскочила на стуле и чуть не выбила из рук американца стаканчик, а из рук стилиста палитру теней. 

- Осторожнее, горячий, - Оливер улыбнулся и прислонился к столу напротив меня. 

- О, ты мой спаситель! Я ни крошки сегодня не съела, - я взяла из рук Оли стаканчик и насладилась первым обжигающим глотком.

- Тогда что ты скажешь на это? – он вынул из-за спины бумажный пакет и выудил оттуда свежий хрустящий круассан.

«Кто сказал, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Вруны, самые настоящие! Это моё сердце не прочь пожрать лишний раз».

- Женись на мне? – я жалобно посмотрела на него.

«Нет, ну, если мужик тебя постоянно кормит, значит хороший мужик, надо брать!» 

Воздух в гримёрке как-то мгновенно потяжелел и загустел. «Кажется, Гленн только что уронил кисточку… Почему так тихо? И где все?» - кроме нас троих, в комнате оставалась лишь Камилла, которая медитировала или… спала? Сложно было сказать по её положению в углу на диване. 

- Ч-что? – Оливер выглядел так, будто проглотил огромный кухонный тесак.

«Отлично… Запиши в свой органайзер ещё один пункт: даже не пытайся шутить с этими людьми. Никогда. Я серьёзно». 

- Я не это имела в виду… - мои жалкие попытки выпутаться из наиглупейшей ситуации, которую я сама же и создала, заставляли мозг работать с удвоенной силой. 
Пока между нами висела самая нелепая пауза в моей жизни, я судорожно соображала, как объяснить Оли, что я не сумасшедшая фанатка круассанов. Оливер всё ещё смотрел на меня широко раскрыв глаза от изумления.

- Ты был таким милым, что я просто…

- Расслабься, - вдруг рассмеялся американец. – Я понял тебя, ты это не серьёзно.

У меня свалилась целая гора камней с души, сердца и всех остальных частей тела. Я и впрямь решила, что все поголовно здесь воспринимают мои слова всерьёз. По крайней мере, некоторые наблюдения не перестают убеждать меня в этом. 

Неожиданно я услышала неясные вопли в коридоре, стены которого прекрасно резонировали эти ужасные звуки.

- Так ты говоришь, что я милый? – Оли хитро улыбнулся, делая глоток.

- Я так сказала, да?.. – неуверенно проблеяла я.

Я загоняла себя всё глубже и глубже в яму бредовости ситуации, но не могла никак остановиться. Ко всему прочему, я была отвлечена на голоса в коридоре, которые становились громче и отчётливее. Для полной уверенности я вынула наушники из ушей. «Только не это».

- Только что, - утвердительно кивнул американец. – Но мне больше понравилось твоё первое предложение…

- Правда, - с поддельным энтузиазмом переспросила я.

Всё моё внимание было сконцентрировано на дверном проёме, поэтому вполне вероятно, что я могла ответить невпопад или сидеть с глупой миной. Я не знала, куда смотреть, с кем говорить, что вообще делать. Со мной одновременно советовался Гленн по поводу длины ресниц, флиртовал (или что он там делал) Оли, кофе жёг руку, звонил телефон – и всё это на фоне моей сосредоточенности на голосах снаружи. 

- Смотри, эти выглядят натуральнее, но у этих - больше густоты у корней…

- … потому что ты бы так просто не отделалась…

«Нужно выбросить телефон... То есть стаканчик… Нет, просто куда-то поставить…»

- Не могу найти прозрачный клей…

- Я бы обязательно заставил тебя…

«Нет-нет-нет, только не сейчас». 

- Думаю, чёрный высохнет и его не будет видно…

- Будешь ли ты до конца жизни…

- Привет, а мы тут…

- … пить со мной кофе?

- … помешали… чему-то?..

Мимо прошла Камилла, самодовольно ухмыляясь изо всех своих французских сил. «Нет, телефон точно нужно выкинуть».

Голос Эда сработал как стоп-кран. Весь каламбур на секунду остановился, после чего всё прояснилось в моей голове: вот Гленн пытается наклеить мне ресницы, пока я кручусь как юла на месте; вот стаканчик с кофе прекрасно вписывается между кейсом и кистями; вот Оли стоит передо мной на одном колене, делая предложение круассана и сердца; вот офигевший Колин медленно достаёт свой наушник и второй тут же выпадает из уха Эда; вот Эд нахмурившись смотрит на этот цирк с айподом в руке в дверном проёме. А вот она я, в самом центре этой ерунды на вращающемся стуле. «Ревизора» заказывали? 

- Нет, ничему вы не помешали, - я нервно хихикнула. – Я сама, - сказала я Гленну, выхватывая из его рук маленькую коробочку. 

«Слава богу, Оли догадался подняться», - я тяжело выдохнула и повернулась к зеркалу.

- Тогда мы побудем здесь. В нашей гримёрке Кэрри и она не в духе, - блондин скорчил рожицу. – Мишель не делает её работу приятнее и легче, - он с размаху плюхнулся на диван. 

Краем глаза я видела, что Эдвард ещё немного помедлил в дверях и последовал за другом.

- Ну что ж… - Оли переминался с ноги на ногу. – Я пойду, пожалуй, переоденусь. Увидимся, - он быстро чмокнул меня в щёку и быстро вышел из комнаты. 

Я испуганно уставилась в зеркало, обозревая задний план: Колин рылся в телефоне, Эд смотрел в упор на меня. Я услышала четыре громких удара сердца прежде, чем снова вздохнула. Он медленно перевёл взгляд на экран своего телефона. Я снова смотрела на себя в зеркало и ожидала чего-то. Чего-нибудь, хотя бы чего-нибудь. Эд не проронил ни слова. И всё равно я сидела как на иголках. 

В гримёрку вернулись остальные девушки, сопровождаемые своими визажистами. Их обычные разговоры отдавались в моих ушах духовым оркестром: после оглушительной тишины, которой меня одарил Эд, голоса Эвы и Амелии разрывали мою голову изнутри. Нужно было срочно уйти отсюда.

- А вам не пора ли переодеваться? – в дверях возник Том.

Мимо сына Кэрри стали провозить вешалки с одеждой.

- Вас это тоже касается, - он обратился к парням, всё ещё сидящим на диване.

- Мы всё успеем, Томас, - игриво хихикнула Эва, приземляясь между Колином и британцем. – Эд, милый, поможешь мне переодеться?..

«Нет, ну теперь уж точно нужно сваливать», - я резко поднялась со своего места, но забуксовала в дверях, потому что никак не могла обойти вереницу вешалок.

- Уверен, Колин справится куда лучше, - Эдвард ловко скинул с себя руку блондинки, оставляя шотландца в полной растерянности между двумя девушками.

Эда так же, как и меня остановили в дверях, и нам оставалось лишь в нетерпении топтаться на месте, пытаясь выскользнуть наружу, и отводить неловкий взгляд. Ладно. Это мне оставалось прибегать ко всем ухищрениям, потому что Эдвард спокойно ждал, пока персонал закончит работу, и смотрел на меня своим изучающим взглядом, который пробирал тебя насквозь. Между нами текли реки одежды, а я маялась на месте под присмотром двух тёмных глаз. 

Когда с вешалками было покончено, Эд не дал мне времени опомниться: он вылетел из гримёрки с такой скоростью, что меня припечатало потоком воздуха, в котором витал его сладкий аромат. Мне показалось даже, что я слегка осела. Но Кэрри, которая появилась через мгновение не дала мне больше сделать ни единого шага наружу. Она затолкала меня обратно, выпихнула Колина, который покрылся румянцем от общения с прекрасными блондинками, и отправила нас переодеваться.

Little Mix – Love Me Like You (Christmas Mix)

- Это что, пижама?! – услышала я недовольный голос Эвы.

- Да, дорогая, это пижама, - терпеливо отозвалась рыжеволосая женщина.

- Фе… Это же центральный канал… Я не хочу быть в пижаме на центральном телевидении! – вторила ей Амелия из другого конца комнаты.

- Девочки, - Том привлёк их внимание. – Что, если я скажу вам, красавицы, что это о-о-очень дорогие пижамы? Это как ролс ройсы в мире пижам, понимаете?..

- Если я из Польши, это ещё не значит, что я дура! – недовольное личико пшеничной блондинки высунулось из-за ширмы. – И вообще… Камилла, кто тут из Франции? Ты же должна разбираться в этих вещах, скажи ему!..

- Что тут говорить, ma Сhérie, это прекрасная одежда, посмотри, какой материал. Неужели ты думаешь, что наш Charmant, наш Том, может ошибиться?..

У всех открылись рты, а сам Том начал растерянно хлопать глазами от такой похвалы. 

- Но пижама – это отстой, - закончила Камилла.

Я приложила все свои усилия, чтобы не засмеяться: это было сказано настолько прекрасно, что мне даже нечего было добавить. Просто пёрфект, ребята. 

Я, конечно, не поняла, почему все вокруг жаловались на одежду, потому что лично мне она очень даже нравилась: фланелевые красные штаны в клетку и лонгсливы. Разница была лишь в принтах. У меня, например, были изображены коробки с подарками, у Эвы – оленёнок (янесмеюсьянесмеюсь), у Камиллы – украшенная ёлка, у Амелии – целующиеся под омелой снеговики. 

- Эй, вы ещё долго? – в гримёрку вихрем влетел Колин.

У блондина на носу красовался красный кончик, как у Рудольфа. «Интересно, Мишель был бы Дэшер или Прэнснер в упряжке? Или всё-таки Виксен? Ой, да кого я обманываю, он самый настоящий Дандер». Пока я пересчитывала оленей в своей жизни, Кэрри воткнула мне огромный бант на ободке в волосы. 

- Эй-эй-эй, это ещё что? – запротестовала я.

Красное сооружение на моей голове нарушало равновесие и затрудняло ориентацию в пространстве.

- Ты – подарок, - ответила рыжеволосая женщина, как будто до этого я спорола дикую чушь.

- Нет, это понятно, я и раньше знала. Вот ЭТО что, - я ткнула пальцем в здоровенный бант, который давил на мозг.

- Ты единственная поместишься вместе с бантом в коробку, так что ты теперь – подарок, - невинно пожав плечами ответила Кэрри.

- Воу, стоп! Никаких коробок и, тем более, меня в этих коробках раньше не было… - я начала искать сценарий. – Ну, вот же, нету никаких…

- Теперь есть, - с дежурной улыбкой ответила стилист. – Так, всё, хватит вертеться у зеркала, на площадку!

- Не ломай комедию, - Эва остановилась рядом со мной. – Урвала центральное место в ролике, так хотя бы не строй из себя скромницу, тебе не идёт, - прошипела блондинка и ушла вслед за остальными. 

«О-о-отлично», - я обречённо запрокинула голову, чуть не потеряла чудо-бант, с помощью рук вернула всё на место и отправилась на съёмку.

Под ярким светом софитов уже разбросали искусственный снег, поставили искусственную ёлку и натянули искусственные улыбки. 

- Значит так… Бант пришёл… Ребята, несите коробку! – мужчина с бородой и грубым голосом руководил процессом.

Я, находясь в очень напряжённой ситуации, медленно подтянула рукава к локтям – нужно было что-то делать, главное, не стоять на месте, потому что паника ещё та сучка. Подкарауливает тебя, когда её совсем не ждёшь.

- Смотри, ты сейчас заберёшься в коробку, мы её закроем. Кто-то из парней тебя вынесет. Когда почувствуешь, что тебя поставили, считаешь до трёх… Или слушаешь диалог, если что-то будет слышно, потому что постоянно работают снегогенераторы, и выпрыгиваешь. Не вываливаешься, не выбираешься, а резво и счастливо выскакиваешь и произносишь свой текст, поняла?
Я в ответ лишь кивнула головой с амплитудой в бант. Почувствовала себя девочкой из советского мультика «Фильм, фильм, фильм». Хорошо, что бегать за цветами не нужно, сиди себе в коробке, жди своего часа. На площадку принесли большую красную коробку, вслед за ней прискакал Колин.

«Ой, я вас умоляю, только не он», - в моей голове всплыли относительно свежие воспоминания школьных утренников, на которых я тоже была вроде сюрприза, только сидела в огромном мешке Деда Мороза. Сколько синяков мне набили, пока таскали на сцену по несколько раз туда-обратно, сказать сложно. Возможно именно в одно из таких «ношений», когда меня неслабо приложили головой о косяк, я и стала такой, немножко «набекрень». 

Frank Sinatra – Let it snow

В любом случае, выбора у меня не было, и я покорно забралась в коробку. «Запомните меня молодой и красивой, - подумала я, когда надо мной закрыли крышку, - Да, Эва, с её километровыми ногами, сюда бы не поместилась… Если только частями», - я зловредно улыбнулась сама себе. 

- Судя по весу, внутри очень хороший подарок!

Я услышала голос Эда, после того, как почувствовала, что коробку сдвинули с места. 

- Эй, ты там как? – парень слегка тряхнул мою «упаковку» и засмеялся.

- Нормально… Только донеси меня, пожалуйста, в целости и сохранности… 

- Не знаю, не знаю… Ой… 

Я как будто провалилась в воздушную яму.

- Эй, не вздумай уронить меня, - мой голос из коробки наверняка звучал очень смешно.

- Я ничего не обещал, - в его голосе улавливалась усмешка.

Никак не могла уследить за переменами в его настроении. Я настроилась на молчаливого и неприветливого, возможно даже грубого, Эдварда, но он поражал меня своим милым обращением и, по всей видимости, улыбкой с ямочками, которые я, к сожалению, видеть не могла. Десять минут назад британец метал молнии, но сейчас был весел и задорен как мальчишка. Как он это делал? Известно только ему.

Я выполнила все указания режиссёра с первого раза, но хлопушка, которая взорвалась в самом конце реплики у самой моей головы, напугала меня до чёртиков. Я, да и все остальные, сделали всё идеально с первого раза после репетиций, что бывает весьма редко, но надо же было случиться такой неприятности. Незамедлительно последовал недовольный комментарий в мою сторону от мужчины с бородой, который не то, чтобы обидел меня, просто немного задел, ведь я была совсем не виновата, что какой-то идиот решил добавить зрелищности и запорол нашу гениальную сцену. Я медленно обернулась, чтобы посмотреть этому умнику в глаза и, каково же было моё удивление, когда я увидела Мишеля с остатками от этой несчастной хлопушки, который был готов спрятаться под ёлку, только чтобы избежать уничтожительных взглядов окружающих. Когда привык видеть человека всегда «на коне», всегда правым и обычно первым осуждающим все твои косяки, то растерянное долговязое нечто в зелёных фланелевых штанах в клетку и колпаке Санта Клауса, вызывало лишь умиление. «Все такие пирожочки сразу, как напакостят», - подумала я. 

И с этого момента началась какая-то весёлая ерунда: все устали, начали забывать свои три строчки, отвлекаться, кидаться искусственными снежками, Колин в конце концов перевернул ёлку, после чего мы все дружно доставали жидкий серпантин из волос Эда, что-то прошлось даже отрезать. В конце концов, мы нарядили Оли вместо опрокинутой рождественской красавицы с моим бантом вместо верхушки, наверное, что-то отсняли, набегались, сделали кучу фото «пижамной» вечеринки, потому что в пижамах были не только мы, но и вся группа, и разошлись по гримёркам. А Камилла оказалась очень даже весёлой и компанейской девушкой, кстати. Что значит, первое впечатление обманчиво: мы вдвоём дружно насовали французу снежков в штаны, и получилась очень даже приличная аппетитная попа, которой он периодически потряхивал. Развлеклись, короче говоря. 

Оставалась ещё одна съёмка и абсолютно никаких сил.

***

Katy Perry – Birthday (Cash Cash Radio Mix)

- Кэрри, убей меня быстро и безболезненно, - проныла я, усаживаясь обратно в кресло в гримёрке.

- Ещё рано, - резонна заметила женщина, откладывая журнал в сторону. – Сперва, нужно достать весь снег из твоих волос, потом посмотрим, - она с готовностью взялась за расчёску с редкими зубьями.

Мне казалось, что даже снять скальп с меня всё ещё живой, было бы куда гуманнее, чем сперва вычёсывать снег вперемешку с лаком, потом расчёсывать и завивать волосы второй раз для новой причёски. «То, что от них останется, можно просто выбросить», - я грустно накрутила локон на палец. Через какое-то время рыжеволосая женщина упорхнула в неизвестном направлении, и ко мне вернулся Гленн. 

Как всё-таки быстро я привыкла к тому, что вокруг постоянно находилось множество людей, которые приходили и уходили, я даже не успевала увидеть их лиц. Я свыклась с тем, что меня постоянно кто-то трогал, обнимал, расчёсывал, красил, фотографировал, ругал, орал и просто разговаривал. Кто-то иногда умудрялся даже петь. Каждая новая минута была калейдоскопом, который вращался, постоянно сменяя картинку. Я каждый день проходила через десятки, если не сотни человеческих жизней, касаясь легко их обычных будней, которые для меня были словно драгоценные камни, не похожие один на другой. Всё вокруг было для меня такое интересное и совершенно новое, что я даже не могла представить, что это может надоесть. Здесь каждое мгновение – ещё одно маленькое открытие мира, и я надеялась, что они будут для меня чудесными.

За такими мыслями я считала ворон, пока вокруг кипела работа. Неожиданно рядом со мной кто-то поставил пластиковую тарелку, наполненную разными фруктами и печеньем. Я изумлённо подняла глаза на дарителя.

- Ты так и не съела круассан, - Камилла быстро пожала плечами и направилась с ещё одной тарелкой к своему стулу.

«Вот это да», - я ошарашенно проследила за ней глазами.

- Спа-а-а… сибо, - промямлила я.

Конечно, француженка меня уже не слышала. Она поправляла причёску и была полностью поглощена этим процессом. Камилла была девушкой моего любимого типа: ей шло всё. В смысле, действительно всё. Она могла с одинаковым успехом быть и блондинкой, и брюнеткой, с макияжем и без. С косметикой она преображалась до неузнаваемости, просто бум! И перед тобой модель с мировых подиумов и обложек глянца. Я по-хорошему завидовала её многопрофильности, зажатая рамками собственного типажа. Именно поэтому меня вдвойне волновал вопрос: если ты можешь быть какой угодно, почему ты выбираешь «мышиность» абсолютно во всём в жизни? «Это просто вторая строчка в топе вопросов после настроения Эда», - подумала я, мечтательно закидывая виноградину в рот, стараясь не задеть помаду. 

Вторые съёмки прошли ещё веселее, с надувными шарами, фотобудкой и прочей атрибутикой для празднования дня рождения. Стилисты почему-то отправили нас в золотой век Голливуда, с их высокими талиями у юбок-колокольчиков, белыми носочками, смешными подтяжками, шляпами, галстуками, стрелками, красной помадой, укладками, украшениями. Просто представьте, что мимо Вас проплывает Мэрилин, рядом сидит Вивьен, Одри скромно читает в сторонке. Вы смотритесь в зеркало и о, Боже!.. Да это же Ава Гарднер в отражении. Ребята, тут Джеймс Дин случайно не проходил? А, всё, вижу, он с Грегори Пеком, всё в порядке. У некоторых визажистов всё-таки золотые руки. 

Сказать, что мы вели себя в высшей степени непрофессионально – это не сказать ничего. Мужчина с бородой и помятыми листками сценария орал не переставая. Спрятаться от него удавалось лишь в фотобудке, что мы с Оли и сделали. Через какое-то время к нашим кривляниям присоединились все остальные, непонятно как набившиеся в такое маленькое пространство. Мы помяли к чертям всю одежду, разбросали повсюду праздничные колпаки и порвали большой баннер «С днём рождения». Сделали это быстро и уверенно. Колин, убегая от Эда, споткнулся о ноги Амелии, которая, сидя на полу, надувала шарики, и прямо головой вперёд упал на натянутое бумажное полотно. Все замерли, с испугом ожидая, что будет дальше.

- Я тут! – блондин со счастливой улыбкой вынырнул из-под завалов.

«Это катастрофа», - я закрыла лицо руками. На самом деле самая катастрофная катастрофа ждала меня впереди, когда меня посадили на высокую трясущуюся стремянку, с которой я боялась слезать. Поэтому просто дико верещала, пока Эд, сжалившись не снял меня оттуда. Ненавижу мальчишек.

А потом принесли торт. И сливки. И всё, на этом история обрывается. Потому что последним кадром в поздравительном ролике является неповторимая картинка: я, с короной на голове из сливок, Оли на верхушке стремянки, который и соорудил это при помощи баллончика и фантазии, укладывающий коктейльную вишенку в центр, и все остальные сверху до низу перемазанные кремом, в кусочках торта, Амелия, довольная донельзя с целой баркой этих вишен… Люди вокруг, особенно те, которым пришлось это убирать, ненавидели нас, я была в этом уверена. 
Вернувшись обратно в гримёрку, я поняла, что мне срочно нужно в душ, прямо немедленно. Я уже перепачкала всё вокруг, включая Тома, который некстати выскочил из-за дверей. На прощание к нам заглянули парни. Они выглядели просто очаровательно грязными в своей одежде: недолго думая, взяли и натянули то, в чём сюда пришли поверх крема и сливок. Эд даже не стёр разноцветные разводы со своего лица, о чёлке я вообще молчу: можно было подойти, провести пальцем по щеке и всё, пирожное готово. Это очень плохо, что мне захотелось сладкого? 

- До вечера, - Эдвард мило улыбнулся, вынул вишенку из моих волос и незамедлительно отправил её в рот.

«Что это сейчас было?» - я с растерянной улыбкой, молча смотрела, как все четверо вышли из гримёрки. 

***

Ellie Goulding – Something In the Way You Move

      У меня оставалось совсем немного времени для того, чтобы смыть с себя торт и прочую сладость, переодеться и приехать снова на площадку, правда уже в другое место. Абсолютно не представляю, откуда у меня взялось столько сил, не иначе как открылось второе дыхание. Уже в коридоре, закрывая за собой дверь, я поняла, что вечером я могу закрыть эту дверь за собой в последний раз. За всей суетой и занятостью этой недели, у меня не оставалось времени подумать о том, что пятница всё ближе и ближе. Я была так оторвана от внешнего мира, что не представляла на каком свете нахожусь, что творится в социальных сетях, что нового про меня придумали. Поэтому, с одной стороны, была абсолютно беззащитна перед разного рода каверзными вопросами, которые подстерегали меня на диване Роберта, а с другой – находилась в относительной эмоциональной стабильности. Иногда лучше чего-то блаженно не знать. 
Мне было неудобно перед Димой, который наверняка решил, что я уже совсем «звезданулась» и забыла о нём. «Наивный… Он от меня так не отделается… Мать моя женщина… - мысли не спеша текли сами собой, пока я просматривала ленту новостей, - Мир в конец еб… Сошёл с ума…»

После тысячи и маленькой тележки небылиц обо мне, после «скандальных фото на фоне ночного Лондона», всплыла «самая правдивая правда» - оказывается, я всех обманывала, а на самом деле дома у меня уже был молодой человек, внимание! Дмитрий, 23 года, с которым вышеупомянутая я проживала в гражданском браке (были, правда, достоверные источники, инсайдеры, мать их, которые утверждали, что мы были уже счастливо женаты). «Мои глаза, надеюсь, Дима этого не видел… Или видел и его это уже позабавило. Самый бредовый бред в моей жизни», - я закрыла всё и сунула телефон в карман от греха подальше, решив посмотреть всё после… Если будет «после», если это будет ещё иметь какое-то значение.

Я поприветствовала Кэрри усталой улыбкой, входя в уже знакомое помещение. Кажется, прошла целая вечность с того момента, как я была здесь последний раз. «Что ж… Что бы там ни было, нужно всё принять достойно», - подумала я, пока переодевалась в заранее подготовленные для меня джинсы, футболку и лёгкий кардиган. Рыжеволосая женщина в этот раз не стала лепить из меня «конфету в платье» и позволила мне быть собой. Гленн снова взялся за кисточки, а я от нечего делать открыла недочитанную когда-то книгу Вишневского и с головой ушла в чтение. Я стала забывать, как мне когда-то нравилось читать, особенно этого поляка, который так необыкновенно описывал простые вещи, которые каждый воспринимал как данность. С каждой новой страницей я ощущала потребность в повторном чтении всех его произведений. Жаль, что бумажные экземпляры остались дома.

Неожиданно в гримёрку сквозь раскрытые двери влетел футбольный мяч и ударил в спинку стула Камиллы.

- Ой… - Колин виновато появился вслед за мячом.

Под испытующим взглядом француженки блондин уменьшился вдвое. За его спиной появились остальные раскрасневшиеся участники футбольного матча. Эва чуть опустила журнал и поверх него наблюдала за шотландцем с дивана. Колин осторожно выкатил ногой мяч из-под стола и исчез с ним с горизонта. Мы переглянулись с Гленном. Он, видимо, привык к таким выходкам.

5 Seconds of Summer – What I Like about You

Через несколько минут эта весёлая компания вернулась снова. На этот раз они были вооружены водяными пистолетами. Вот скажите мне, где они их взяли?! Зачем взрослым, объективно «большим» мальчикам водяные пистолеты?! «Сегодня не день, а дурдом какой-то», - подумала я в тот момент, когда в меня угодила струя холодной воды.

- Э-э-эй! – громко возмутилась я. – Вы мне всё намочили! – я смотрела, как по моей белой футболке расползается мокрое облако.

- Не будь зану-у-удой! – в ответ мне закричал Колин, одновременно хватаясь за спинку моего кресла и отбиваясь от Мишеля.

Блондин, недолго думая, выкатил меня в коридор и, под мой непрекращающийся поросячий визг, толкнул вперёд со всей дури. Я же, вращаясь как пельмешка в кипящей воде, летела прямо в Оли, который возник из ниоткуда. Я, естественно, сбила его, и мы оба полетели на пол. Набив себе пару синяков на коленях и стесав локоть, я сидела на полу и хохотала вместе с Оливером. После чего перебралась на кушетку, чтобы посмотреть, что с коленями, а американец скрылся в неизвестном направлении вместе с остальными мальчишками. По звукам, доносящимся теперь ото всюду, я поняла, что они снова взялись за мяч. С воплями первобытного человека на охоте передо мной снова возник Оли. Он схватил меня и выставил живым щитом перед Эдом, который был готов вот-вот ударить по мячу.

- Ты же не сделаешь этого, - сквозь смех сказал Оливер, всё ещё держа меня за плечи на расстоянии вытянутых рук.

Теперь уже я, перепуганная, с закатанными штанинами и одним рукавом, думала «Ты же не сделаешь это?!» В моих глазах наверняка отражался весь ужас загнанного мамонта. 
Британец слегка наклонил голову и как-то очень плотоядно улыбнулся. В следующую секунду он просто ударил по мячу, отправляя в мои ворота самый настоящий гол. За какое-то мгновение, Оли успел повернуться и закрыть меня своей спиной от удара. По силе толчка, который я почувствовала, будучи прижатой вплотную к Оливеру, было понятно, что я бы не выжила, если бы встретила сама этот мяч. Руки мгновенно похолодели от страха. «Он что, совсем с ума сошёл, а если бы…»

- Ну, ты идиот! – захохотал американец, размыкая защитные объятья. – Ты в порядке? – спросил он у меня.

Я в ответ лишь кивнула. Мяч прикатился обратно к моим ногам, и я подняла его.

- Футболист хренов, - я, приложив все свои силы, сунула это круглое надувное чудовище обратно глупо улыбающемуся Эду, от чего он слегка качнулся.

Похоже, из всех присутствующих, только Мишель понял, что мой испуг сменился праведным гневом: он единственный перестал улыбаться и смотрел на меня с долей обеспокоенности. Я вернулась обратно в гримёрку и попыталась феном высушить мокрую футболку. Она никак не хотела сохнуть и возвращаться в нормальное состояние. Так же, как и все присутствующие: через какое-то время в комнате снова появилась светловолосая голова, которая подначила остальных девушек, и вот уже вокруг меня все, буквально все, носились с водными пистолетами или пускали мыльные пузыри. Это не делало процесс сушки проще. Напротив, Эд и его новая девушка, трёхлетняя блондинка (откуда он берёт этих детей, чёрт возьми?!) с очаровательными зелёными глазами, поставили огромный жирный крест на моей одежде. Девочка, споткнувшись о шнур, коих были десятки в гримёрке, выплеснула бутылку воды мне на спину. Я просто сверху до низу была мокрая. Ребёнок замер в ожидании наказания, положив руку на шею Эдварда, который присел рядом. Секундное замешательство, мой в конец разъярённый вид, и британец не нашёл ничего лучше, чем выпустить ещё одну струю из пистолета мне в живот, схватить девчушку и с воплями «Бежи-и-и-им», дать дёру. 

- Ну всё, ты меня достал, - я кинула фен и отправилась чинить расправу.

Я нашла счастливую парочку очень быстро, по непрекращающемуся звонкому смеху. 

- Поставь ребёнка, - грозно сказала я.

- А то что? – Эд в это время двумя руками держал малышку вниз головой.

Ей, похоже, в таком положении нравилось больше, чем в нормальном.

- Я говорю тебе, поставь ребёнка, - повторила я.

«А то что? – передразнила я его, - Ничего, нельзя столько болтаться вниз головой!»

- Нет.

- Сейчас же!

- Да нет же! – рассмеялся Эд.

- У-у-у, я тебя ненавижу! – я заходилась от злости. – Ты видишь, что вы наделали? 

- И что? Ты пришла мстить? – британец всё ещё крутил ребёнка как куклу.

- Да! – пискнула я.

«О, ну, даже мне смешно теперь», - подумала я.

- И что ты сделаешь? – насмешливо спросил он. – Меган, беги к маме, - парень опустил девочку, и та резво убежала от нас. 

Я сузила глаза и поджала губы.

- Ну? – выжидательно спросил Эд, подходя ближе. – Что же ты сделаешь? Будешь бить меня? – он стоял так близко, что единственное, что между нами могло беспрепятственно пройти – это лист бумаги. – Или кричать, пока у меня не лопнут перепонки? – одним быстрым движением британец взвалил меня на плечо и понёс обратно в гримёрку. – О, может ты нарисуешь мне усы, пока я буду спать?

Вообще, не очень удобно смеяться, когда тебя подбрасывает на плече, но все варианты Эда и его планы моей «мести» заставляли меня каждый раз хихикать как дурочку. Вот ничего не могла с этим поделать. Может, уже стоит убрать «как» из предложения про дурочку и смириться со способом транспортировки? 

***

Panic! At The Disco – Vegas Lights

- Запиши все варианты, а то забудешь, - напомнила я Эду, когда он выходил из гримёрки.

- Я вышлю тебе, - он покрутил в руках телефон.

Я закатила глаза и повернулась к вешалкам: у меня было ответственное задание – найти себе новую футболку. Под неодобрительным взглядом Кэрри я быстро вытащила светло-серую майку из огромной стопки, переоделась и смирно ждала, пока мне повесят микрофон. «Avada Kedavra Bitch, хм, по-моему, отличная надпись, говорящая, надо брать», - я рассматривала в зеркале своё новое приобретение и блестящую макушку ассистента. 

Студия выглядела точно так же, как в прошлый раз. Только теперь было больше места на диванчике. Амелия так нескромно флиртовала с Робертом Бейли, что все вокруг ощущали себя явно лишними. Я – точно.

Пол переливался разными цветами, зал стал постепенно наполняться людьми, которые сразу же стали фотографировать и фотографироваться. «Что бы люди делали без фотографии и интернета?» - раздражённо подумала я, присаживаясь на подлокотник подальше ото всех. 

- У тебя ярлык торчит, - услышала я французский акцент рядом с собой.

Камилла уселась на диван и тут же потеряла ко мне всякий интерес. 

- Спасибо, - я начала проявлять чудеса гибкости и попыталась сунуть царапающую этикетку внутрь.

«Чего скупиться, пришили бы целый пергамент к спине, что б наверняка… Ну кто там ещё…» - я почувствовала, как завибрировал телефон в заднем кармане.

Эд Харрингтон: «Я вчера пытался сказать тебе, что ты прекрасно выглядела. Как и сегодня». 

Я подняла удивлённый взгляд на противоположный диван. Эд всё ещё что-то печатал. Мой телефон снова завибрировал.

Эд Харрингтон: «Крутая футболка, мне нравится».

Я снова подняла на него глаза и полуулыбнулась, абсолютно не зная, что на это ответить. Британец показал мне два пальца вверх и подмигнул. Но я не успела ничего ответить, потому что начался отсчёт до эфира, и мне пришлось сползти на диван ко всем остальным.

Этот выпуск значительно отличался от прошлого, потому что ко всем, наконец, пришло понимание того, что мы делаем и для чего вообще собрались. Большую часть эфира мы смотрели короткие нарезки нашей недели, комментировали их, отвечали на вопросы. Было несколько действительно хороших интервью, которые несли полезную информацию, освещали сложные вопросы и заставляли людей обращать на себя внимание. Выступила Роуз, несколько родителей из центра, поговорили даже с малышами. С моего лица не сходила улыбка, а в сердце росла надежда, что хоть и таким странным для меня способом, но мы привлечём внимание к проблемам людей с ограниченными возможностями, к детям, нуждающимся в дорогостоящем лечении. С миру по нитке, как говорится.

- Всё ближе и ближе тот момент, когда нам придётся попрощаться с одной из вас, - Роберт обратился к сидящим на диване с моей стороны. – Мнение и впечатление от прошедшей недели молодых людей станут решающими, по ним мы определим выбывшую девушку. Но сейчас хотелось бы услышать вас: что запомнилось, о чём вы будете вспоминать? Что бы вы хотели сказать, если бы знали, что сегодня – ваш последний день на проекте?

«Вопрос из разряда «Расскажите о себе»: сразу же выключает мозги…» - обречённо подумала я. 

Вокруг меня сразу поднялось кудахтанье несостоявшихся Мисс Мира: мир во всём мире, ла-ла-ла, бла-бла-бла… Действительно правильные вещи говорила только Камилла. Она адресовала свою речь подросткам и просила не принимать блага, полученные от рождения, как данность, быть благодарными за всё, что они имеют, но стремиться каждый день совершенствовать себя, быть готовым каждый день учиться чему-то новому: в современном мире, с его высокими технологиями и количеством доступной информации, грех пренебрегать возможностью получить прекрасное образование и состояться как личность.

Я сидела, раскрыв рот, и слушала француженку. В мою головёнку никак не укладывался образ длинноногой девушки с обложки (пускай она потом и превращалась в тыкву) и той, что сидела сейчас рядом: серьёзной и разумной взрослой женщины со своими взглядами и позицией. Мне хотелось растиражировать её речь и наклеить на всё свободное пространство во всём мире. Поэтому, когда очередь дошла до меня, я не сразу поняла, что обращаются ко мне. 

- Эм… После таких прекрасных слов, боюсь, мне нечего добавить, не хочу повторяться. Разве что… - я прикидывала в голове, действительно ли это то, что мне нужно сейчас здесь сказать. – Не проходите мимо, - я посмотрела в зал, который был полон людей немногим младше меня. – Просто не проходите мимо, не думайте: «Ай, всем не поможешь» или «Поможет кто-нибудь другой». «Другой» - это и есть вы. Потратьте минуту своего времени на незнакомого человека, не будьте чёрствыми, помогите ему. Просто помните, что, не пройдя мимо, вы можете спасти кому-то жизнь…

Я начала ненавидеть себя как раз в тот момент, когда закрыла рот. В студии повисла такая загробная пауза, что цветы, если бы они здесь были, наверняка отправились на тот свет. «Начали за здравие… И тут я, опа! Нет, всем грустить!»

- Прекрасная речь, - первым опомнился ведущий и начал аплодировать. – Главное, что она следует своим словам, - заулыбался Роберт. – Давайте вспомним малышку Обри, которая…
«Зачем опять доставать эту историю…» Но мои мысли остались со мной, потому что аудитория в который раз посмотрела «грустную историю лондонской потеряшки» со счастливым концом. «Фея-крёстная, нахер», - думала я, подперев рукой подбородок. Однако в этот раз интервью закончилось иначе: Обри начала рассказывать, какая я замечательная, как много для неё сделала, как помогла ей вновь обрести семью. «Женщина, ты кто, я тебя не знаю», - обратилась я к себе. Совсем непривыкшая к таким дифирамбам, мне казалось, что это какая-то шутка. 
- Но это лишь одно мнение из многих. Наши корреспонденты вышли на улицы Лондона и спросили его жителей, что думают они о наших красавицах? 

Конечно, нам показали не все интервью, но те, что я видела, очень поразили меня. Мнение людей совсем не совпадали с тем, что о нас писали, как нас представляли и в каком свете хотели выставить. Многие тепло отзывались об Амелии, восхищались красотой и вежливостью Эвы, простотой Камиллы и мной. Когда дело доходило до меня, у людей уже заканчивались слова, и в ход шли разного рода весёлые междометия. Я не знаю, специально ли это было сделано или нет, но все эти подбадривающие возгласы, одобрительные помукивания, возымели свой эффект, и я на какое-то время решила, что не все меня ненавидят.

Однако, пока я сидела, развесив уши, слушая, какая я распрекрасная, эти же корреспонденты подготовили сюрприз: в конце своего «отзыва», человек мог задать вопрос любому из сидящих на обоих диванах. Больше всего вопросов было адресовано, конечно, парням, но кое-что перепало и нам. Мне достался весьма каверзный вопрос: по какой черте характера или привычке каждого из группы я точно скучать не буду.

- Хм-м-м… Интересный вопрос, - обоими руками я убрала волосы назад и придвинулась к краю дивана. – Начнём с простого… Так, - я обратилась напротив. – Только чур никому не обижаться, хорошо? Колин… Колин, как кола и Ментос: у этого явления нет «стоп»-крана, что иногда срабатывает против него, поэтому… Ну, спокойнее чуть-чуть нужно быть, я иногда устаю от него. Оли, - я вздохнула и поняла, что не могу даже сочинить ничего плохого о нём. – Оливер безгранично добрый и отзывчивый. И это не плохо, нет, это прекрасно. Но мне кажется… Я не так долго его знаю, но что-то мне подсказывает, что люди пользуются этими его качествами. Нужно начать больше заботиться о своём благополучии, а не обо всех вокруг. Остались самые сложные варианты, - с меня сошло уже семь потов, пока я придумывала политкорректные варианты. – Эд. О, это отдельная история, я могу говорить об этом очень долго, но первое, что приходит в голову – его манера говорить. Он произносит слова так медленно и тягуче, что начинаешь чувствовать себя полной дурой, ещё чуть-чуть и он начнёт на салфетке наскальные рисунки для тебя рисовать, - я широко улыбнулась.

Эд пожал плечами и развёл руками, мол что ж поделать, вот такой вот я. 

- Но это не плохо, нет, особенно, когда пытаешься понять, что только что сказал Колин в переводе Эда, очень помогает, я вам скажу… И, барабанная дробь, Мишель, - я набралась сил для последнего рывка. – Мишель мой наставник, я не могу ничего плохого про него сказать, нет, ни за что и никогда, Роберт, даже не просите меня!.. – я сделала драматичную паузу. - По магазинам ходит часами и не расстаётся с телефоном, - быстро выпалила я. – Но я вам этого не говорила.

Мы ещё немного задержались на романе француза с его социальными сетями и перешли к следующему вопросу, который был адресован Эду: кому вы отправили последнее сообщение? 

Panic! At The Disco – Casual Affair

Моя улыбка быстро исчезла, когда я поняла, что британец собрался не только рассказать, но и показать своё последнее сообщение. «Пожалуйста, пускай это будут сообщения из социальных сетей». 

Я уже говорила, что с моим счастьем, можно словить кирпич на голову сидя дома? Это был тот самый случай. Когда эфир уже подходил к концу и ничего не предвещало беды, оставалось только узнать, кто уедет домой, Эдвард решил устроить сенсационное разоблачение, заставить всех снова говорить о нём. Крупным планом на большом экране позади Роберта появился дисплей телефона Эда и верхнюю строчку занимал адресат под именем «Киса»: «Крутая футболка, мне нравится».

- Какое… Необычное имя… - в глазах Роберта зажёгся огонёк скандала. – Ты знаешь, мне кажется, всем будет интересно, кто за ним скрывается.

- Не-е-ет, нет, - растеряно заулыбался Эд. – Не думаю, что это хорошая идея…

- Зал меня поддерживает, слышишь? – Бейли в нетерпении юлил на стуле.

- Да, давай, нам тоже интересно, - вдруг оживился Оли. – Могу тебе даже помочь, - недолго думая американец нажал на «вызов».

Британец попытался прекратить всё, но было слишком поздно: мой телефон предательски затрезвонил в тишине напряжённой студии. Я не спеша его достала, отклонила вызов и подняла глаза на Эда, который тяжело дыша уже смотрел на меня.

- Вот мы и узнали, кто есть кто, - я улыбнулась так широко, как только могла. – Одной тайной меньше.

- Мне всё больше и больше нравится это шоу! – воскликнул Роберт, предвосхищая новый скандал. 

Студия снова тихо загудела: все начали обсуждать увиденное только что.

- Эд, скажи, это имеет какую-то связь с теми фото, что мы получили поздним вечером в среду?

Картинка позади ведущего сменилась, и теперь на ней были те фото с Лондон Ай. Кажется, тайна их появления постепенно начинала рассеиваться.

- Каждый видит то, что хочет. Это может быть правдой…

- О, Роберт, - вмешалась я. – Совсем нет, как ты мог даже подумать об этом! – спросила я с иронией в голосе. – Это всё ровным счётом ничего не значит, обычный монтаж, присмотрись, я не настолько толстая, ну же, - я ненатурально рассмеялась. – Да и потом, я более чем уверена, что так Эд подписывает свои самые незначительные контакты, те, которые ничего не значат, просто, чтобы не потерять, правда, Эд? – я посмотрела на него в упор. – В смысле, я же не Диана, это же та самая модель, с которой тебя видели на островах в прошлом месяце? И не Оливия, с которой ты уехал из клуба на прошлой неделе. И даже не София, из чьих апартаментов в Белгравии ты частенько выходишь под утро. И уж тем более не Анна… - я сделала особенный акцент на этом имени. - Чтобы тратить на меня своё время. Где они, а где я… Пф-ф-ф… 

В зале всё затихло, Колин поражённо прикрыл рукой рот, Роберт ждал ответных слов. Эд немного осел и плотно сжал губы. После непродолжительной заминки, британец всё же заговорил:

- Да, - он откашлялся. – Да, действительно, эти фото ничего не значат. Кто-то что-то сфотографировал, кто-то что-то себе придумал… Не стоит верить всему, что видите в интернете… - Эд не отводил от меня своих тёмных глаз.

- Уверен… - Роберт попытался привлечь внимание окружающих. – Что у этой истории будет своё продолжение, а сейчас нам необходимо перейти к самой неприятной части этого вечера…

«Разве эта часть уже не наступила?..»

Все, даже девушки рядом со мной, были настолько поражены нашей перепалкой, что выполняли указания ведущего на автомате. Я обдумывала, насколько всё было очевидным для окружающих, и была так поглощена этим, что не сразу поняла, что моё имя назвали первым. Это значило, что я остаюсь ещё на неделю. Меня поздравляли и хлопали по плечу, а я даже не могла понять почему. Почему меня поздравляют с тем, что кошмар продлится ещё неделю, что находиться с этими людьми ещё целую неделю, ждать новых «сюрпризов». Амелия даже не понимала своего счастья, когда уже исключённая, рыдала на плече Роберта. Ещё. Целую. Неделю.

***

Awolnation – Run

      Я дождалась, пока с меня снимут микрофон, и не спеша отправилась обратно в гримёрку. Внутри всё переворачивалось от злости, люди расходились в разные стороны. Эд пытался оправдаться, но, чем больше он говорил, чем больше слов выходило из его лживого рта, тем больше я теряла самообладание. Я должна была молчать и ни в коем случае не отвечать ему, потому что знала: стоит мне открыть рот – вокруг всё разлетится в щепки, я не оставлю камня на камне. 

У самых дверей Эдвард схватил меня за локоть, сам теряя терпение.

- Ты поговоришь со мной или так и будешь просто игнорировать меня?

- Мне больно, - сквозь зубы прошипела я.

- Ты не ответила на мой вопрос.

- Потому что я не хочу.

- Ты должна со мной поговорить!

- Я ничего тебе не должна, - я толкнула дверь. – Уходи отсюда.

В гримёрке оставались лишь Камилла и несколько визажистов. Амелия и Эва уже уехали. 

- Так сложно меня выслушать?! Можно подумать, я один в этом виноват… - две морщинки пролегли между его бровями.

Я изменилась в лице.

- А кто же ещё? – я медленно развернулась к нему.

- Ты тоже хороша, - британец сложил руки на груди. – К чему эти перечисления?..

- Оставьте нас, пожалуйста, - обратилась я к присутствующим.

Камилла без лишних слов удалилась первая.

- Но у нас тут…

- Пожалуйста… 

- Нужно только…

- Я сказала, выйдите! – заорала я.

Несколько человек наверняка подумали, что я сумасшедшая и лучше не связываться, поэтому оставили всё, как было, и ушли.

- Перечисления?! Тебе не нравятся перечисления, - медленно начала я. – Что тебе ещё не нравится? А? Скажи мне! Скажи мне, что тебе не нравится, чтобы в следующий раз я обязательно всем об этом рассказала! – кричала я. – Ну, давай, поделись со мной! Может, у тебя есть какие-то постыдные истории, может, у тебя даже порно где-то есть, давай! Я всем это покажу! – от моих криков тряслись стены. – А потом скажу: «Ой, это случайно получилось, я не хотела. Извините». Так? У меня хорошо получается изображать невинную овечку или всё-таки взять ещё несколько уроков у тебя? 

Кто-то снова открыл дверь.

- Я неясно выражаюсь?! Закройте дверь сейчас же!

- Успокойся и дай мне объяснить…

- Ты не будешь мне говорить, что мне делать, понятно? – процедила я сквозь зубы. – Никогда больше, слышишь, никогда больше даже не думай со мной заговорить. Мне не интересно, выставят за это неустойку или ещё что-то. Меня не волнует, как это будет выглядеть для всех остальных на проекте. Даже, если ты будешь умирать, в твоей голове не должно появиться мысли заговорить со мной, ты меня понял?! – я посмотрела прямо на него.

Эд опустил голову. Я начала собирать свои вещи.

- Иначе – что?

«У него хватило наглости открыть рот».

- Иначе, - я улыбнулась сама себе. – Я выйду отсюда и двумя словами сломаю тебе карьеру. При этом пострадает твой друг, но… - я повернула голову и посмотрела на него. - Это будут оправданные жертвы. Я способна на ужасные вещи, поверь мне.

Эдвард не двигался, стоял на одном месте, как статуя. Я немного успокоилась и стала приводить мысли в порядок.

- Знаешь, мне сразу показалось, что ты хороший парень, - я усмехнулась. – Да, я думала, что тебе можно верить... Но оказалось, что за красивой обёрткой, как обычно, нет ничего большего… Ты словно пирит, жаль, что люди этого не видят, - я подошла совсем близко к нему. – Или видят, но слишком поздно.

- Что?..

- «Золото дураков», прогугли, - я кивнула на телефон в руке Эда. – Или он у тебя умеет только грязь искать? Может, пришло время его вымыть?

Я кинула его новый телефон в графин с водой и вышла.

Продолжение

Продолжение

[500x500]